Читать книгу "Само совершенство. Книга 1 - Джудит Макнот"

В каком бы благодушном и открытом настроении ни был Зак,определенная часть его жизни не подлежала обсуждению. Он никогда ни с кем неговорил о своем прошлом и не собирался этого делать впредь. Двенадцать летназад рекламисты студии уже предприняли попытку разузнать у него хотьчто-нибудь. В ответ они услышали предложение придумать любую сказку, которая имбольше всего по душе. Что и сделали. Настоящее прошлое Зака давно умерло втаких тайниках его души, откуда он не собирался его извлекать ни при какихобстоятельствах. Поэтому его ответ был крайне уклончив:

— Это совсем не интересно.

— По крайней мере одно можно утверждать наверняка — ты небеспризорник, который вырос, не зная, как держать вилку, — не сдавалась Рейчел.— Томми Ньютон рассказывал мне, что даже когда ты почти мальчиком пришел настудию, в тебе уже чувствовался класс, то, что называют «светским лоском».Правда, это единственное, что он мог, рассказать о тебе, а ведь вы работаливместе в нескольких фильмах. Ни одна из женщин, которые снимались с тобой, тоженичего не знает. Гленн Клоуз, Голди Хон, Лорен Хаттон, Терил Стрип — все они говорят,что ты замечательный партнер, но свою личную жизнь предпочитаешь держать присебе. Я знаю это, потому что расспрашивала их.

Зак не пытался скрыть своей досады:

— Ты ошибаешься, если думаешь, что твое любопытство мнельстит.

— К сожалению, я ничего не могу с собой поделать, — веселорассмеялась Рейчел, легонько целуя его в подбородок, — вы являетесь мечтойлюбой женщины, мистер Бенедикт. И кроме того — самой большой загадкойГолливуда. Ни для кого не секрет, что ни одной из моих многочисленныхпредшественниц не удалось вытянуть из тебя ничего действительно личного. А таккак сегодня мы с тобой говорили о многих очень личных вещах, то я решила, чтолибо застала тебя в какой-то особенный момент, либо… что, может быть, нравлюсьтебе немного больше других. Так или иначе, я просто обязана былавоспользоваться случаем и попытаться узнать то, что не удавалось еще ни однойженщине. На карту была поставлена моя женская гордость.

Эта веселая, грубоватая прямота смягчила раздражение Зака, ихотя он все еще сердился, к нему снова вернулось чувство юмора:

— Если ты захочешь и дальше продолжать мне нравиться большедругих, — полушутя-полусерьезно сказал он, — то прекрати устраивать допрос ипоговори о чем-нибудь более приятном.

— Приятном… — задумчиво протянула Рейчел и, запустив пальцыв густую поросль на его груди, улыбнулась загадочной, дразнящей улыбкой. Закбыл уверен в том, что последует дальше, поэтому ее слова показались настольконеожиданными, что он весело рассмеялся:

— Ну что ж… Давай подумаем. Ты терпеть не можешь лошадей, нолюбишь мотоциклы и спортивные машины. Почему?

— Потому, — в тон ей ответил Зак, переплетая ее пальцы сосвоими, — что они не собираются в стада, когда ты оставляешь их на стоянке, ине пытаются сбить тебя с ног, стоит только повернуться к ним спиной. Онидвигаются туда, куда ты их направляешь.

— Зак, — прошептала Рейчел, приближая свои губы к его, — нетолько мотоциклы и машины двигаются туда, куда ты их направляешь. Я могу делатьто же самое.

Зак очень хорошо понял, что она имела в виду. Рейчелопустилась ниже и склонила голову.

На следующее утро она приготовила ему завтрак.

— Мне бы очень хотелось сняться еще в одном фильме… внастоящем большом фильме, — говорила Рейчел, засовывая в духовку английскиесдобные булочки. — Для того чтобы окончательно доказать всем, что действительномогу играть.

Сытый и довольный, Зак наблюдал за тем, как она двигалась покухне. Без дорогой косметики и вызывающе броской одежды, в простыхплиссированных брюках и завязанной под грудью рубашке Рейчел казалась емугораздо более привлекательной и желанной. Кроме того, как он уже обнаружил, онабыла очень неглупой, чувственной и остроумной.

— А что потом? — спросил он.

— А потом я бы, наверное, оставила кино. Мне уже тридцать.Так же, как и тебе, мне хочется чего-то настоящего. Хочется думать не только офигуре и о том, появились ли у меня первые морщинки. Ведь жизнь неограничивается тем выдуманным миром, в котором мы живем и образ которогопытаемся навязать всем остальным.

Подобные слова, произнесенные актрисой, показались Закуглотком свежего воздуха. Более того, раз она все равно собиралась оставитьработу в кино, значит, ему наконец повезло и он встретил женщину, которуюинтересует он сам, а не то, что он может сделать для ее карьеры. В это времяРейчел наклонилась к нему через стол и тихо спросила:

— Ну как, Зак, наши мечты похожи?

Тут Зак понял, что она прямо, без всяких обиняков и уловок,делает ему предложение. Несколько секунд он молча рассматривал ее, а потом задалвсего один вопрос, не пытаясь скрыть, какое огромное значение имеет для негоответ:

— Скажи, Рейчел, а в твоих мечтах есть дети? Ни секунды неколеблясь, она ласково спросила:

— Твои дети?

— Мои.

— Тогда, может быть, начнем прямо сейчас? Зак рассмеялся, нокогда Рейчел оказалась у него на коленях, веселость сменилась глубокойнежностью и вновь зарождающейся надеждой, хотя он думал, что все эти эмоции длянего умерли навсегда еще двенадцать лет назад. Его руки скользнули под узелрубашки, и нежность смешалась со страстью.

Через четыре месяца они поженились. На свадьбе, котораяпроходила на вилле Зака в Кармеле, присутствовало около тысячи гостей, средикоторых были губернаторы и сенаторы. Над головами кружились десятки вертолетов,репортеры без устали снимали все происходящее внизу. Лопасти машин поднималиветер, который развевал платья женщин и срывал парики. Наконец свидетель Зака иего сосед по Кармелу — предприниматель Мэтью Фаррел — не выдержал. Глядя набесцеремонно кружащие над самой головой вертолеты, он сказал:

— Давно пора отменить эту проклятую первую поправку. Закухмыльнулся. В этот день ничто не могло омрачить его радости. Впервые за долгоевремя он смотрел в будущее со спокойным оптимизмом, предвкушая уютные семейныевечера с детьми на коленях. Наконец-то он обретет то, чего у него никогда небыло, — настоящую семью. Рейчел настаивала на этой шикарной свадьбе, и онсогласился ради нее, хотя с гораздо большим удовольствием предпочел бы улететьв Тахо с компанией ближайших друзей.

— В конце концов, всегда можно послать кого-то в дом заружьями. Их там достаточно, — весело предложил он.

— Замечательная мысль. Используем бельведер в качествеблиндажа и посбиваем этих мерзавцев на землю.

Друзья рассмеялись и снова замолчали. Им не нужно было многоговорить, чтобы понять друг друга. Зак и Мэтью познакомились три года назад,когда группа поклонниц Зака взобралась на ограду и испортила сигнализацию вобеих соседних резиденциях. В тот вечер они обнаружили, что у них очень многообщего — обоим нравился один и тот же редкий сорт виски, оба предпочиталисуровую прямоту любому притворству. Кроме того, у них оказались очень сходныевзгляды на финансовые дела. В результате они стали не только друзьями, но ипартнерами в нескольких предприятиях, ***