Читать книгу "Джентльмен-повеса - Салли Маккензи"

— А вы, леди Энн? — обратилась к ней Селеста. — Вам же тоже нужны платья. Извините, но это, — она с гримасой отвращения покосилась на платье Энн, — совершенно никуда не годится. — Она выбрала несколько рисунков и протянула их Энн. — Взгляните, думаю, вам понравится.

— Нет, я… то есть я не… — Энн с ужасом смотрела на рисунки в руках Селесты, словно портниха держала клубок ядовитых змей.

— Позвольте мне. — Стивен взял рисунки и быстро просмотрел их. Его внимание привлекло одно бальное платье с глубоким декольте. — Вот, пожалуй, это. Ты будешь выглядеть в нем восхитительно, Энн. Оно такого же цвета, как твои глаза.

Энн покосилась на картинку и замотала головой:

— Нет, ни в коем случае.

— Почему? — недоуменно нахмурился Стивен. Он показал рисунок Эви и Селесте: — Вы не считаете, что это платье будто создано для Энн?

— Оно мне не подойдет! — Энн едва не подавилась этими словами. Для мужчины с якобы превосходным вкусом мистер Паркер-Рот не заметил очевидной, можно сказать, бросающейся в глаза проблемы. Ее бедная маленькая грудь была слишком плоской, чтобы ее выставлять напоказ таким образом, даже с учетом героических усилий самого лучшего корсета.

— Оно очаровательно, Энн. — Эви внимательно рассматривала изображение. — Мне не приходило в голову — я имею в виду, что ты ничего подобного раньше не носила, — но, думаю, мистер Паркер-Рот прав. Ты будешь в нем выглядеть изумительно. Что тебе не нравится?

— Да, леди Энн, в чем проблема? — Мадам Селеста улыбалась, но в ее голосе слышались нотки раздражения. — Платье очень милое, вы в нем будете настоящей красавицей, месье будут завидовать все мужчины.

Они все были слепыми. Или безумными.

— Платье действительно красивое, но мне оно не подходит, — сообщила Энн и почувствовала, что краснеет. Черт бы побрал ее белую кожу!

Мистер Паркер-Рот, Эви и мадам Селеста — все смотрели на нее в полном недоумении.

— У вас наверняка есть что-то еще. — Энн потянулась за рисунками, но Стивен отодвинул их на край стола.

— Нет уж, просветите нас, леди Энн, что вас не устраивает?

Она повернулась к Селесте. Портниха ее поймет. По крайней мере, миссис Уоддингли ее всегда понимала, она всегда добавляла лишний ряд кружев, бант или ленты на лифы Энн в тщетной попытке скрыть грудь, точнее сказать, ее отсутствие.

— У вас найдется что-нибудь более скромное?

— Скромное? — Мадам Селеста несколько мгновений молча переводила глаза с Энн на мистера Паркер-Рота. — Но что в этом платье нескромного?

Эта мерзкая женщина определенно решила заставить ее произнести постыдную правду вслух.

— Мне необходимо что-нибудь более закрытое. — Энн улыбнулась, понимая, что изобразить веселье ей не удалось. — В конце концов, я всего лишь компаньонка и не хочу привлекать внимание к себе.

Мадам Селеста открыла рот от удивления:

— Компаньонка?

— Конечно. Это выход в свет моей сестры, а не мой. Я только буду сидеть у стены с другими зрелыми женщинами. — Таков был ее план, когда стало очевидно, что Джорджиана решила поручить сезон Эви ей. И тем более сейчас, когда выяснилось, что лорд Брентвуд здесь. Она не хотела встречаться с этим мужчиной.

— Но вы же нареченная месье! К вам будут прикованы взгляды всего Лондона!

— Вы ошибаетесь. — Энн почувствовала себя больной.

— Боюсь, Селеста права, Энн, — вмешался Стивен. — Люди проявляют слишком много внимания к моей жизни. Ты сама имела возможность убедиться, как часто мое имя упоминается в колонках светских сплетен. Все это ужасно раздражает, но я ничего не могу поделать.

— Ох… — Почему-то всякий раз, когда кажется, что хуже просто некуда, становится еще хуже. Как же ей пережить этот сезон? — Разве они не могут смотреть на меня в платье с высоким воротом и длинными рукавами? Я всегда мерзну.

Мадам Селеста помрачнела. Вероятно, она прикидывала, сколько сможет заплатить Энн, чтобы она никому не упоминала имени своей портнихи.

А мистер Паркер-Рот беззаботно рассмеялся:

— В лондонском бальном зале замерзнуть невозможно. Поверь мне, там всегда жарко и душно. — Он покачал головой, однако смотрел проницательно, и Энн захотелось провалиться сквозь землю. — Ты же не хочешь, чтобы в обществе утвердилось мнение, что я женюсь на чудачке. Не то чтобы меня заботило, что скажут другие, но слухи и сплетни могут доставить тебе и твоей сестре немало неприятных минут. А значит, меня они разозлят.

— И главное, во всем этом нет никакой необходимости, — сказала мадам Селеста. — Простите мою смелость, миледи, но вы ведете себя глупо. Вам все будут завидовать — ведь вы нареченная самого Червового Короля. Вы преуспели там, где потерпели неудачу другие. Почему вы не хотите надеть платье, которое соответствовало бы вашей красоте?

— О Боже! — Энн села. Визит в магазин превратился в форменный кошмар.

Стивен опустился на стул рядом с ней.

— Все будет хорошо, Энн. Уверен, мадам Селеста преувеличивает. Конечно, люди будут проявлять любопытство, но очень многие порадуются за меня — за нас.

— Ох! — Энн уставилась на стол, хотя его не видела. Было бы плохо, будь она действительно невестой мистера Паркер-Рота, но ведь она ею не была, а значит, все складывается еще хуже. Ей придется играть роль перед обществом, которое пристально следит за каждым и не прощает ошибок.

Нет, она определенно заболеет.

Она закрыла лицо одной рукой:

— Почему бы вам просто не выбрать несколько вещей для меня?

Мадам Селесте не пришлось повторять дважды. Она энергичным жестом придвинула к себе рисунки и начала показывать Стивену.

— Энн, — тихо сказала Эви. — Ты уверена, что не хочешь сама взглянуть на фасоны? У мадам Селесты чудесные платья, совершенно непохожие на простые старомодные произведения миссис Уоддингли.

— Не хочу. Уверена, мадам Селеста и мистер Паркер-Рот и без меня знают, что сейчас в моде. — Поскольку ее фигура больше всего напоминала палку, было, в общем-то, все равно, что на нее повесить. Она в любом одеянии будет похожа на мальчишку, нарядившегося в обноски сестры.

Эви решительно откашлялась:

— Я никогда это не говорила, но думаю, что платья, которые ты носила дома… Одним словом, миссис Уоддингли не умеет шить платья, которые бы подчеркивали достоинства и скрывали недостатки твоей фигуры.

— Это потому, что у меня нет никакой фигуры, Эви. — Энн никогда не завидовала совершенным округлостям сестры, но в создавшихся обстоятельствах в ее душу впервые закралось некое подобие зависти. На Эви любое платье сидело изумительно.

— Неправда! Просто ты стройнее многих женщин.

Энн лишь сокрушенно вздохнула. Десять лет назад она не была такой тощей, но пышными формами не обладала никогда. Интересно, почему тогда Брентвуд выделил из толпы именно ее — костлявую, рыжеволосую, робкую мисс в очках?