Читать книгу "Вояж по-турецки - Анна Лерина"

приехать только к обеду, тогда же мы с ним и планировали встретиться. Он пообещал ввести меня подробнее в курс дела во время совместной трапезы в ресторане.

После утреннего разговора Оля перезвонила мне, сообщив, что «папа выехал», а она, со своей стороны, очень просит помочь ему ради нашей с ней дружбы. Пока же она поспешила поделиться со мной всем, что знала сама. По её словам, свёкор после звонка своего заместителя с сообщением о гибели артиста пришёл в неописуемую ярость. Причём настолько сильную, что ему, мечущемуся по дому словно разъярённый лев, пришлось поделиться с детьми причиной, вызвавшей эту эмоцию.

Официальное сообщение об убийстве к тому моменту в прессу ещё не просочилось, и никто из близкого окружения господина Керема не понимал толком, что происходит.

Объяснялась сила этой ярости не только самим фактом зверского убийства в его в целом спокойном регионе, но ещё и тем, что господин Керем не мог тотчас же прыгнуть в машину и лично направиться на место преступления.

Дело в том, что из-за сильнейшего дождя с гор сошли селевые потоки и временно заблокировали несколько участков дорог, окружавших город. А между тем, озабоченно всплёскивая руками, пояснила подруга, присутствовать лично на месте преступления свёкру почему-то было совершенно необходимо.

Ну конечно, конечно, лично!

Я не стала пока разочаровывать Олю и рассказывать ей о подслушанном мною накануне телефонном разговоре.

За ночь дороги удалось немного расчистить, и вот теперь господин Керем мчится к нам. Чего нельзя, к сожалению, сказать о двух остро необходимых ему здесь штатных переводчиках, которых не иначе как сам чёрт дёрнул уехать отмечать праздник в горы одной компанией и которые ожидали теперь расчистки дороги на их направлении. Судя по всему, там с этим дела обстояли намного сложнее.

– А между тем, – страшно округлив глаза, продолжила повествование подруга, – задержан некий русский мужчина, не знающий никаких иностранных языков. Плюс в наличии имеется ещё несколько русскоговорящих свидетелей.

И всех их допросить нужно было по вполне очевидным причинам максимально быстро, не упустив ни одной детали и нюанса. Последнее мог обеспечить лишь человек, владеющий русским языком как родным.

«Ну и в идеале – посвящённый глубоко и полностью в ход расследования», – мысленно добавила я.

Но Оля этого, правда, не сказала.

Выйдя из сауны и смывая выступивший пот под струями тропического душа, я уже приняла твёрдое решение воспользоваться ситуацией и проследить, раз уж предоставляется такая прекрасная возможность, за ходом этого дела.

«А если потребуется, – смело размышляла я, – и выступить потом в суде свидетелем, который разоблачит нечистое на руку следствие. Естественно, для этого предварительно придётся заручиться поддержкой нашего консульства».

Севка по-прежнему плескался в бассейне, создавая вокруг себя фонтаны брызг и волны, не уступавшие по своей силе иному цунами.

Я поблагодарила работника комплекса за то, что присмотрел за ним, и направилась к своему шезлонгу.

– Здравствуйте, Люба! – прозвучал знакомый голос.

Из-под, казалось, горы белых полотенец, заваливших один из лежаков, высвободилась изящная рука с длинными фиолетовыми ногтями и помахала мне. Затем я рассмотрела и лицо под сооруженным из тех же полотенец импровизированным тюрбаном.

– Здравствуйте, Валя, – вежливо ответила я. – Как ваши дела? Кажется, мы не виделись со вчерашнего обеда.

– Виталика забрали, – в качестве ответа на мои расшаркивания сказала Валентина, лениво растягивая слова, и поправила свой тюрбан.

– Как забрали? Куда? – не поняла я.

Валя неопределённо махнула рукой и со вздохом ответила:

– Они думают, что этот придурок убил артиста.

Глава 11

Мой разум бурно кипел негодованием. Отправив Севку обедать одного и накинув на себя куртку с капюшоном на случай возобновления дождя, я мерила быстрым шагом площадку перед отельной парковкой в ожидании приезда Керема Мевланоглу.

Поминутно спотыкаясь о выступающую местами плитку и чертыхаясь, я в красках представляла себе, как прямо в лицо высказываю накопившиеся в его адрес эпитеты. Все предыдущие мои отважные, но в целом очень разумные планы смело эмоциональной волной, вызванной сообщением Валентины.

Я просто не могла поверить в существование подобной вопиющей наглости. Это же надо было такое провернуть! Приказать убить в каких-то своих грязных интересах, пусть и, на мой личный взгляд, сомнительного, артиста, но всё же настоящего, живого человека. Причём наверняка в сговоре с этим своим неприятным заместителем (думаю, именно с ним происходил у Ольгиного свёкра тот самый подслушанный мной диалог). Недаром противный Капитан отирался на новогоднем отельном ужине, и при этом он определённо не смотрелся за банкетным столом обычным праздно отдыхающим гостем. А потом рука господина Мевланоглу хладнокровно поднялась состряпать дельце и повесить своё преступление на русского недотёпу Виталика, который пусть и раздражает порой окружающих своим поведением, но всё же из всех вариантов убийства, похоже, способен только на один – насмешить до смерти.

Твёрдо решив сразу же высказать Керему Мевланоглу всё, что я думаю и о нём самом, и вообще о местных органах порядка, причём не особенно стесняясь в выражениях, и потребовать немедленно освободить российского гражданина, я нетерпеливо дожидалась, пока припаркуется доставивший главу полиции микроавтобус.

Выйдя из салона, господин Керем сразу же увидел меня и решительно направился в мою сторону, на ходу снимая элегантное светлое пальто. Он протянул мне руку, собираясь поприветствовать. Однако, заглянув в глаза, интуитивно почувствовал степень моего напряжения и немедленно заподозрил неладное. Не говоря ни слова, он отослал сопровождавших его людей и мягко указал мне следовать за ним.

Мы присели в кресла в дальнем углу отельного холла. Господин Керем жестом подозвал официанта и заказал чай и два согревающих коктейля.

– Судя по вашему взгляду, вы, Люба, хотите затеять какой-то важный разговор, а у нас это без чая не делается. Аперитив же нам обоим не помешает перед обедом. Для повышения аппетита. Вы ведь тоже ещё не обедали, я не ошибся? – тон Ольгиного свёкра был серьёзным и очень спокойным.

Я проигнорировала вопрос начальника полиции об обеде. Вместо этого я набрала в лёгкие побольше воздуха, уставилась в свои колени и, не откладывая в долгий ящик, принялась выливать на него потоком свои обвинительные умозаключения, подкреплённые рассказом о невольно подслушанном мной телефонном разговоре. При этом я смело, с вызовом сообщила, что телефон с аудиозаписью находится в надёжном месте и если хоть один волос упадёт с головы моего ни в чём не повинного соотечественника (равно как с моей или моего ребёнка), запись эта будет сразу же опубликована. С подобающими случаю комментариями. И что я предлагаю добровольно отпустить Виталия и немедленно, а иначе ему, большому