Читать книгу "Русская жизнь-цитаты 21-31.10.2023 - Русская жизнь-цитаты"

весьма важным следствием украинских политических баталий. В историческом смысле этот момент, безусловно, отсылает к 1991 году, когда жители Украины получили государственный суверенитет из заботливых рук руководства РСФСР, не приложив к этому ни малейших усилий. Тогда, несмотря на все сладострастные предвкушения западноукраинского истеблишмента, ни один москаль, похоже, так и не был повешен на фонаре. Основным вопросом, скажем, для населения Львова в этот исторический период, судя по рассказам очевидцев, являлся вопрос о том, кто съел все масло. Консенсус здесь был найден быстро, но перейти от слов к действиям как следует так и не удалось. Вообще, освобождение украинцев от векового гнета проходило до неприличия буднично. Локальные удачи вроде судьбы забытых всеми русских моряков, вынужденных в начале 90-х передвигаться по Севастополю, переодевшись в гражданское из-за преследований руховцев, на роль национальной мифологии, разумеется, не годились. А ведь любая молодая нация нуждается в символическом стартовом капитале. Отсутствие героических коннотаций сделало свое дело: Украина вместо государства-борца стала ассоциироваться в массовом постсоветском сознании с государством-анекдотом... Откровенно абсурдистский опыт оранжевой революции, однако, стал катализатором политической и квазиполитической активности в России и странах СНГ.  Впрочем, украинские события, возможно, стали первым политическим фиаско традиционных средств массовой информации. Большинство непосредственных участников киевских событий, а также практически все из наиболее ангажированных комментаторов имели постоянный доступ к Интернету. У нас, например, на страницах ""Живого журнала"" ежедневно генерировались сотни и тысячи локальных историй оранжевой революции, основной целью большинства из которых была непрекращающаяся атака на официальные СМИ. В результате политическое пространство оказалось крайне фрагментированным, а организация, по крайней мере, некоторого количества информационных потоков - стихийной. Что в итоге? Оранжевая Украина может гордиться своей лингвистической и идеологической экспансией, даже если в этом ей изрядно помогли заокеанские партнеры... Украинские друзья добавляли к этому довольно неожиданное предположение о том, что мне нужно подарить глобус России (видимо, по аналогии с глобусом Украины, который уже давно и широко распространен в домах потомков первоукров). Украинским националистам я, конечно, готов простить все, что угодно. В терапевтических целях я даже немедленно признаю, что важнейшим событием XX века являлся Голодомор. После чего считаю украинскую тематику закрытой"". О РАСПАДЕ СССР: ""Сталин вовсе не отбросил идею мировой революции, но, напротив, развивал ее как мудрый диалектик. Вторая мировая война сделала очевидным тот факт, что экономический потенциал СССР значительно ниже, чем совокупный потенциал Запада. Разгром фашизма, поднявшего голову при попустительстве западных демократий, еще более увеличил разрыв. Ситуация напоминала апорию об Ахилле и черепахе: несмотря на опережающие темпы роста советской экономики в послевоенный период, капиталистическая черепаха взяла старт раньше. На самом деле в складывающейся мировой экономике любое усиление СССР в долгосрочной перспективе играло на руку Западу: уничтожить противника не могла ни одна сторона, зато рост материального благополучия советских граждан вел к становлению советской буржуазии. Это грозило нешуточным термидором, превращением СССР в одну из новых империалистических держав вроде современного Китая. И напротив, дезинтеграция Советского государства должна была повлечь за собой целую серию социальных катастроф, которые нанесли бы Западу смертельный удар. Более того, скорее всего только разрушение советской империи могло сохранить в живых ее идею. Неудивительно, что в последние годы звучат голоса, указывающие на крайне негативные последствия распада СССР для США и их сателлитов. Именно поэтому была запущена машина империи, отрицающей саму себя через собственное чрезмерное усиление. СССР должен был стать слишком сильным, предоставляющим своим гражданам слишком много благ, чтобы в результате умереть"".  О ЛУКАШЕНКО: ""Белоруссия Лукашенко выглядит сегодня островом экономической стабильности и спокойствия. И если это действительно так, то основная проблема заключается в том, чтобы понять, каковы действительные цели непримиримых белорусских оппозиционеров. Ведь недавний опыт победоносного шествия ""демократической революции"" по Украине уже показал: такая революция улучшает жизнь лишь тех, кто ее заказывал. Ближайшее рассмотрение вопроса и опыт непосредственных дебатов с представителями белорусских демократов показывает, что ответить на вопрос о целях своей непримиримой революционной борьбы они толком не могут. Основные соображения здесь сводятся к тому, что Лукашенко лично глубоко несимпатичен типичному белорусскому оппозиционеру и в стране нарушается демократия. Что именно понимается под демократией, здесь не уточняется... Учитывая баланс сил в современном мире, можно достаточно уверенно говорить о том, что демократия обычно - это лишь то, что выгодно в текущий момент времени США и их ближайшим союзникам. Соответственно, когда оппозиционеры утверждают, что Беларусь сегодня - это единственная страна в Европе, где ""действует тоталитарный режим"", это можно понимать так: сегодня это единственная страна в Европе, которая не соответствует представлениям американского правительства о том, как должна быть устроена эта часть планеты. Либеральные идеалы оппозиции поэтому достаточно легко диагностируются как обыкновенное желание заработать деньги за выполнение определенных поручений ""сверху""...  Если говорить более абстрактно, перед нами классическая оппозиция социализма и либерализма. Здесь либерализм, говорящий от имени универсальных общечеловеческих ценностей и прав человека, предлагает всем согласиться с существующим устройством мира и признать своеобразное право первой ночи Запада. При этом если либеральные ценности реализуются по отношению к странам третьего мира (куда так или иначе в этой системе ценностей следует отнести и Беларусь), то это означает возможность проведения самой варварской социально-экономической политики. Для Белоруссии такая политика будет означать уничтожение всего того, что было создано за годы советской власти и преумножено при ""диктаторе"" Лукашенко. В противовес этому консервативный социализм нынешней власти направлен на последовательное удерживание и развитие уровня жизни населения республики, сохранение базовых социальных гарантий... И хотя типичная риторика демократов строится на апелляции к ""стонам нации под пятой тирана"", в действительности народ, сочувствующий ""батьке"", оппозицией презирается. Якобы существуют некоторые либеральные ценности, доступные и понятные ""настоящим европейцам"" и оправдывающие деятельность оппозиции, вот только поверить в это по-настоящему могут только сами непримиримые ""инакомыслящие"". Для России ставки перед этими выборами связаны даже не столько с перспективами союза России и Белоруссии, сколько с проблемой очередного ударного наступления диктатуры общечеловеческих ценностей на постсоветском пространстве. Ведь союзное государство пока остается только бумажным проектом, в то время как сама Белоруссия уже сейчас является примером грамотной и независимой экономической политики. В конечном итоге нынешние выборы вновь ставят вопрос о том, будет ли в современных условиях существовать многополярный мир или все-таки все мы рано или поздно ""ляжем под демократию"". О ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ: ""Шестьдесят пять лет назад на нашей земле шла самая страшная в мировой истории война. В этой войне было много преступлений, предательств и невинных жертв. А еще в ней были свои герои и победители - советские люди. И