Читать книгу "Шлюзы - Ксения Буржская"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
со словами: «Дженнифер, отмени».
«Вот о чем я хочу тебе рассказать…»
Вот о чем я хочу тебе рассказать:
о крысах, бегущих
с тонущего корабля;
все, что я шепчу тебе за глаза —
о том, что соседним фронтом прошла гроза,
но совсем не та, что
стоит еще с февраля.
Все, о чем я прошу сейчас,
чтобы ты плечом
к моему плечу —
не за этих или за тех
так отчаянно билась —
а за сирень, и за рыбу в пруду,
за черемуху,
и причем —
ты ведь видела этих рыб —
они всплыли вверх.
Ты же видела эту сирень —
ее всю срубили.
Но оно кругом —
такое уж, какое есть.
Ты и не помнишь, когда
увидела в первый раз
эту набережную и этот лес,
и еще – допустим —
тот пятиэтажный выморочный
пейзаж —
что, куда ни беги,
никогда не отпустит нас.
Но и сами мы не отпустим.
Реверс
я так хотела к тебе, хотела тебе сказать
что первой возьмут меня и будет поздно что-то менять
что мир неустойчиво прост, устойчиво плох
что мы не умеем, не слышим, не ловим блох
не ведаем что творим, не имеем вес
и солнце упорно падает в тот же лес
история сделала сальто
вертится центрифуга
кассета сделала реверс
пони идут по кругу
и в горле моем живет одна безумная доула
но текст не рождается из ничего —
пустоты и холода
и когда они придут и спросят так в чем вина
я скажу я оставила ее одну
это ты – одна
Реверс
мы такие хорошие, но другие, и я страшнее
под ногами какое-то мокрое, стылое, бежевое
пальто все сутулится, греется, жмется к вешалке
и я хуже тебя раз в сто, потому что нежнее
как жаль, что не выпить таблетку и не измениться
что голос дрожит в попытке нажать на паузу
время поет и ссылки ползут в мой браузер
а ты все никак не можешь в меня влюбиться
плексус внутри в ответе за эти страхи
и на языке какое-то вовсе нескладное вертится
прости что я не умею бороться с мельницами
особенно если они смололи уже все нахуй
«то был маяк, и кислород, и знаменатель…»
то был маяк, и кислород, и знаменатель,
и вечности открывшийся портал
и тот, кто рядом встал не с той ноги с кровати
почувствовал как плавится металл,
но не ушел
то был единственный момент,
когда могло быть —
не обещало, но могло произойти
и я руками разрывала упаковку
выходите на следующей?
иди
иди,
пока жива и отпускаю,
потом не будет здесь ни выхода, ни дна
я остаюсь смотреть, как догорает
как остывает
как смывается
одна
не буду. это невозможно
ни помнить, ни проговорить, ни спеть,
ни замолить, ни вывести подкожно
ни внутривенно,
ни забросить в сеть
и слышно только как упала
отцепившись
осыпалась вчерашняя звезда
и что тут скажешь – будем откровенны —
но мы не будем откровенны
никогда
«Выживут только поэты / влюбленные больше не выживут…»
Выживут только поэты
Влюбленные больше не выживут
Поэты выживут
чтобы документировать
чтобы записывать
наши диагнозы
наши осипшие дневники
Мы с детства знали
эту историю
о том что умерли все
осталась одна таня
наша таня громко плачет
она еще помнит тот день
когда по телеку гоняли
одно и то же
черную подводную лодку
всякие там отсеки
и таня плачет
уронила в речку мячик
и он утонул
Обгоревшие окна
Белого дома
и таня плачет
Танки
Дома на каширке
Переход на пушке
Эпизод норд-оста
Станцию парк культуры
Станцию технологический институт
Таня пытается вспомнить
хотя бы одно десятилетие
без войны
тщетно
Моя подруга Вера
выходит из вагона
когда видит людей в мешковатой
одежде
я захожу только в первый вагон
моя жена говорит что я идиотка
но я все время тащу ее
в первый вагон
иллюзия безопасности
иллюзия мира
осталась одна таня
и Таню уже тошнит
Венеция
одиночество не капризничает, затекших рук
не выпрашивает, не злит, ничего не требует,
я открывала окна отеля, чтобы услышать звук,
но и звука – не было.
влажный город ночью бесцветен, полон и тих,
львы засыпают на древней своей цепи,
затерявшийся лодочник мост объезжает лихо,
если можно сказать, что лихо – об этом. спи.
есть столицы любви, описанные одной строкой,
двое-стоят-обнявшись-литой-пластиной.
здесь же двое если и замирают на миг-другой,
то, скорее всего, в музее перед картиной
или перед картиной мира, но как в музее —
каждая улица без туристов – уже пантеон.
изгибы, прорехи, щели – любой вариант лазеек
становится улицей. и называется дом.
вода безучастна, лежит в тишине листами
кровли, временем, повернувшим вспять.
кажется, только здесь – можно сидеть часами
на набережной, и никого не ждать.
«… так много в мире простого, не усложняй…»
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Шлюзы - Ксения Буржская», после закрытия браузера.
