Читать книгу "Сдохни, тварь, или Любовь цвета одиночества - Наталья Штурм"

Дед по звонку самоотверженно бросается через весь город сначала на студию, там песню быстро перегоняют на мини-диск, потом бегом на телевидение, отдает, благодарит, что я есть, и растворяется.

Никто из директоров и администраторов не действовал так быстро и четко. А он хоть и переспрашивал по сорок раз, но исполнял в точности.

В самый неподходящий момент могла потеряться флэшка с лучшими фото. Кончались демодиски для радио, розданные кому попало; афиши в Бобруйск, срочные к отправке, застревали у нерадивых посредников; домашние видео для хитровыеб…ных телевизионщиков срочно нужно было смонтировать так, чтобы показали то, что МНЕ надо, а не им.

Дед как палочка-выручалочка «работал» безупречно: сам следил за тем, чтобы ничего не кончалось, не терялось и доходило до адресата. Все оттиражирует, упорядочит, надпишет, отсортирует, упакует и доставит.

— Слушай, где ты этого архивариуса нашла? — дивится Василиса.

— Он сам нашелся, всю жизнь, говорит, искал меня. Готов во всем помогать до конца своих дней. Причем бесплатно, — тоже удивляюсь я.

— Слушай, а у него друга нет на тех же условиях?

В прошлом Дед был военный, а ныне служил чиновником на Старой площади. Скучная вялотекущая жизнь. Понятно, что его единственной отдушиной была сумбурная, насыщенная событиями, МОЯ жизнь. И все, что ему было нужно, — это общение. Он звонил, молча выслушивал очередные новости и пытался даже давать неуклюжие советы. Его советы точно соответствовали шестидесяти годам. И были пропитаны коммунистической идеологией и гнилой догмой «это можно, а это нельзя».

Это был человек из другого поколения, полностью выпавший из реального времени. Его советы вызывали смех и раздражение своей никчемностью. Серый, как мышь, и нудный, как песни Петра Налича. Типичный «человек в футляре».

Он был рожден ИСПОЛНИТЕЛЕМ. Безликость компенсировалась четким выполнением команд.

Из благодарности за верное служение (у меня случаются такие перекосы) я как-то раз прихватила его на гастроли в Северодвинск. Кажется, со мной не мог полететь администратор, и я взяла Деда.

В городе я заехала в пару бутиков, выбирая какую-нибудь обновку. Дед верным пажом ходил рядом и помогал нести сумки.

В одном из магазинов мне приглянулась кофточка, но были сомнения, и я ее не купила.

Вечером после концерта мы собрались всем коллективом в моем гостиничном номере и стали отмечать.

Я включила телевизор, и в новостях показали портрет Олега Янковского. Это было двадцатого мая. Актер долго болел, и вся страна сжалась в ожидании страшного и неотвратимого…

Когда диктор объявил, что актер умер, я заплакала.

Гениальный актер, личность, каких мало, наше поколение выросло на его фильмах. Объяснять не нужно…

Коллектив притих, повисла пауза.

— Не плачь, — раздался в тишине глухой голос Деда.

«Конечно, уж он-то понимает, — сквозь слезы благодарно подумала я, — ведь это актер его поколения в первую очередь. «Служили два товарища» — его тема. Молодец, сдержан».

— Не плачь, не расстраивайся так, — повторил Дед. — Завтра снова пойдем в тот магазин и купишь.

— Что? — Я не поверила своим ушам.

— Ну ты ведь расстроилась, что ту кофточку не купила? — абсолютно серьезно промямлил Дед и испуганно уставился на меня.

— Какой же ты дурак, — грустно сказала я и, взяв бутылку пива, ушла на улицу.

Есть такое понятие «эмоциональная тупость».

Дед был ограниченным, бездуховным организмом, зачем-то живущим на этом свете.

Иногда под настроение я спрашивала его: «Как дела?» Он тут же вонюче потел, приосанивался и глухим «в унитаз» голосом отвечал:

— Да так… Никак… Никаких новостей у меня нет…

И испуганно замолкал совсем.

Удивительное дело, как можно быть энергетическим вампиром, не открывая рта?

— Мне кажется, я тебя раздражаю, — догадался как-то он.

— Молчи уж. — Я чуть не вывихнула кисть, махнув на него рукой.

Расстаться с ним раз и навсегда было сложно, потому что я не принимала его на работу. Следовательно, не могла и уволить. Проходила неделя, две, я отдыхала от его чужеродности, но снова случался форс-мажор и опять закручивались общие дела — кого-то выручить, что-то привезти, встретить… Он охотно все выполнял, был тих и незаметен.

Но было бы наивно полагать, что столько страниц я посвящу такому неинтересному персонажу…

Жизнь показывает, что маленький человек всегда хочет быть большим. И если окружающие не замечают его — он выберет момент и отомстит всем, чтобы знали «тварь я дрожащая, или право имею».

Весной я собралась в Испанию посмотреть недвижимость. Тема «я и море» для меня всегда открыта. Изъезжено, изучено множество стран, государств и островов. Были места красивейшие, таинственные подводные миры, непролазные горы и обворожительные виды. Из всех стран земного шара я не была лишь в Австралии и в Новой Зеландии. Но какие наши годы…

И наконец, настало то время, когда я поняла, что хочу несколько месяцев в году жить у моря или океана. Сильнейшая физическая потребность быть частью природы.

Главным в выборе места под солнцем (в прямом смысле слова) был климат «лето круглый год». Конечно, Европа отпадала сразу. Как бы не расхваливали ее риелторы или местные жители, все равно раньше мая в море купаться холодно, зима и в Европе зима. Конечно, прекрасный воздух с запахом счастья, покой, комфорт и прочие средиземноморские радости. Но зимние злоеб…чие месяца все равно остаются зимними — можно на лыжах в Альпы или на шопинг в Италию, но купаться в море и загорать в трусах нет.

Тогда мои взоры обратились к Америке. Майами безоговорочно соответствовал моему вкусу. Идеально было все: лето в режиме нон-стоп, бесподобный климат, недорогие цены и шикарные сексуальные мужчины.

Но присутствовал один-единственный минус — дальность перелета. Можно, конечно, залететь и вылететь обратно месяца этак через три. Это еще куда ни шло. Но если летать часто, то можно облысеть от радиации. К тому же акклиматизация и резкая смена часовых поясов. Туда лететь еще ничего, а обратно — как минимум неделю будешь путать день с ночью. Отдельный пункт — это страх перелета. С годами нервничаешь все сильнее, и пропасть, отделяющая твой самолет от земли, все глубже.

Еще можно рассматривать индийские острова Гоа. Но там… Как бы объяснить… Короче говоря, этот курорт для избранных. Не всем там будет интересно.

Однажды на Гоа я возвращалась ночью с дискотеки. Вы не поверите! Деревья вдоль дорог складывались перед нашей машиной как карточные домики. Была кромешная тьма и только дорожные знаки зловеще белели фосфорицидно-ядовитой краской. Водитель ехал очень медленно, наверно, пять км в час, не понятно, почему так медленно, ведь была ночь и дорога была пуста. Иногда нам навстречу проносились машины, я шарахалась от этих монстров в сторону и тем самым спасала себе жизнь. Когда я доехала до отеля, ноги отказывались идти. То есть я пыталась идти, но ноги не шли. Тогда я присела на корточки и стала угорать от смеха. Ну, где это видано, ты идешь, а ноги не идут! Ха-ха-ха! Вообще ни с места! У-ха-ха-ха! Но тут мне показалось, что водитель, который помог мне выйти из машины, как-то недобро на меня смотрит, вроде как заговор против меня намечается. Я ему одной фразой объяснила, что зря он так. А он на ломаном английском целую вечность что-то отвечал, но я так и не поняла что. И мне стало так грустно. Я дошла до номера и погрузилась в нирвану. В смысле, спала хорошо. Для тех избранных, кто понял этот текст, Гоа — рай на земле. Для всех остальных — можно найти место под солнцем и более респектабельное.