Читать книгу "Тайна Лидии - Финн Сеттерхольм"

Однажды дедушка рассказал Лидии о некоем Ли Бо: как-то раз он проснулся и вспомнил, что во сне был бабочкой. Правда, он никак не мог понять: он Ли Бо, который был бабочкой во сне, или бабочка, которой теперь снится, что она Ли Бо. Сначала Лидии эта история показалась слишком уж чудаковатой, но после она не раз ее вспоминала.

Перед глазами у Лидии были толстые мраморные балясины, а между ними проглядывали шпили церквей и белые дома с огражденными по краю плоскими крышами, на которые можно было забраться по лестнице. Такие крыши Лидия видела, когда была в Греции. Палящее солнце, веранды на крышах… Лидия начала понимать, что оказалась в какой-то южной стране. Но в какой? Опять она совсем одна, в незнакомом месте, а ведь только привыкла к Рембрандту и его дому… Почему нельзя было остаться там? Ведь она так подружилась с Хендрикье и Титусом, а еще наверняка могла бы стать ученицей Рембрандта, хоть и девочка… Он же говорил, что многое ей удается лучше, чем Титусу, и даже кое-чему начал учить. Бедный Титус! Только бы он пережил наводнение! Лидия опять чихнула. Наверное, простыла в холодной воде.

– Только не раскисай, – сказала она сама себе. – Радуйся лучше, что пережила наводнение, – не всем так повезло. Тебя, можно сказать, выбросило на берег… Так вот в чем дело! – осенило вдруг Лидию. – Я прикасаюсь к картине и оказываюсь в ней!

Она схватилась за голову, осознав, что происходит, когда ее рука касается полотна. Поразительно и… страшно. «В воде я ухватилась за картину Веласкеса. Он, кажется, был испанцем? Значит, я в Испании и к тому же в далеком прошлом».

Насколько далеком – этого Лидия не знала. Она вспомнила, что дети, которые жили по соседству, Хуан и Марко, говорили по-испански. А она в какой-то момент стала их понимать – и тогда же догадалась, как действуют пастилки, подаренные мальчиком-птицей. Пастилки! Они же побывали в воде – вдруг испортились? Лидия достала коробочку из кармана. Та явно была водонепроницаемой – пастилки остались в полной сохранности. Положив одну в рот, Лидия вспомнила о своем блокноте и расстегнула карман куртки. Одежда уже почти высохла, но альбом был мокрый. Лидия наша страницу с портретом обезьянки Петера, над которым так смеялся Рембрандт, – хорошо, что она рисовала карандашом, карандаш водой не смывается! Лидия стала осторожно разлеплять листы, чтобы просушить бумагу на солнце – она плотная, выдержит многое.

Но сколько можно сидеть на месте! Одежда высохла, волосы тоже – правда, они теперь лохматые и жесткие от соли. Вот бы расческу! Но пришлось довольствоваться пальцами и кое-как пригладить космы, чтобы не торчали в разные стороны. Лидия встала и огляделась по сторонам. Здание, на балконе которого она оказалась, похоже, было внушительных размеров дворцом. Подняв голову, она увидела стену, стремящуюся ввысь чуть ли не до самого неба, а взглянув вниз, обнаружила, что до земли еще несколько этажей. Лидия поняла, что вниз путь закрыт, но вскоре обнаружила дверь, ведущую внутрь. Других дверей поблизости не было. Лидия взялась за резную ручку, но медлила. Ведь она совершенно не представляла, что ждет ее за дверью. Если это королевский дворец – вдруг ее арестуют? Не все же такие добрые, как Рембрандт и его домочадцы. Но зной давал о себе знать, и Лидия наконец открыла дверь и шагнула внутрь.

Она оказалась в пустой и холодной комнате, где царил полумрак. Пахло подвальной сыростью, но это было лучше, чем невыносимая жара. Осторожно ступая и оглядываясь по сторонам после каждого шага, Лидия отправилась к следующей двери. Прижав ухо к деревянной обшивке, она услышала отдаленные голоса и, осторожно приоткрыв дверь, посмотрела в щелку.

Лидия была готова почти к чему угодно, и все же увиденное произвело на нее сильное впечатление. За дверью была дворцовая зала с картинами и высокими зеркалами на стенах. Посреди залы стояла девочка в окружении нескольких людей. У девочки были светлые волосы, уложенные в высокую прическу и украшенные розовыми цветами. Одета она была в светлое шелковое платье с пышной юбкой до пола, похожей на воздушный шар. Девочка замерла, глядя прямо перед собой с самым серьезным видом. Перед ней на коленях стояла миловидная дама, а за спиной у нее полуприсела в поклоне другая. Обе дамы были одеты в роскошные платья, по форме напоминавшие платье девочки. Лидия поняла, что малышка была принцессой, а дамы – фрейлинами. Рядом с ними стояли двое детей: темноволосый мальчик в красном пажеском костюмчике и… приглядевшись, Лидия поняла, что второй ребенок – вовсе не ребенок, а карлица, одетая в черное платье с серебряным шитьем. Вид у нее был довольно кислый. На полу перед ней лежала большая собака.

Неподалеку возвышался огромный мольберт, за которым стоял мужчина с кистью в одной руке и палитрой в другой. У него были темные волосы до плеч и узенькая полоска усов. Одетый в черное, он имел весьма гордый и даже надменный вид. По взгляду, которым он, наклонив голову, изучал маленькую принцессу, Лидия поняла, что он пишет портрет. Чуть подальше стояла еще одна пара – мужчина и женщина в роскошных нарядах. Их чопорный и надменный вид говорил об одном: это были король и королева Испании. Волосы королевы прикрывала белая мантилья, в руках она держала расшитый веер.

Удивительным образом все эти люди были знакомы Лидии, ведь она видела их в дедушкином альбоме с репродукциями знаменитых полотен из разных музеев Европы. Картина называлась «Семья Филиппа IV», и Лидия оказалась прямо в ней! В картине, которую писал темноволосый художник. Лидия и имя его знала – Диего Веласкес!

Она продолжала разглядывать людей в комнате, и все это время никто из них не двигался с места. Они словно застыли. Вглядевшись в глубь комнаты, Лидия увидела еще нескольких человек, замерших у дверей: монахиню, священника и придворного, внимательно следившего за всем вокруг.

И тут Лидия чихнула, и картина ожила. Все взгляды обратились к открывшейся двери, а собака, гавкнув, бросилась к Лидии. Та хотела было бежать, но быстро сообразила, что, когда к тебе несется пес, лучше замереть на месте. Однако собака оказалась вовсе не кровожадной, она лишь понюхала одежду девочки и помахала хвостом. Остальные смотрели на Лидию во все глаза.

– Это наш новый шут? Очень смешной наряд, должна признать.

Прикрыв лицо веером, королева зевнула. Зевнул и король. В то же мгновение придворные дамы прикрыли рты ладонями и тоже зевнули. Придворный, стоящий у двери, зевнул и произнес:

– Ваше величество, прошу простить меня, но я не ожидал прибытия нового шута сию минуту. Надеюсь, вы проявите снисхождение к этому наглецу, посмевшему появиться здесь во время написания картины. Я немедленно выведу его из комнаты, если ваше величество позволит.

Придворный бросил презрительный взгляд на Лидию, словно на муху. Король махнул рукой:

– Не стоит. Принцесса уже давно позирует, пора завершить сеанс, не так ли, Веласкес?

Художник безмолвно поклонился, метнув взгляд на Лидию.

– Лучше велите новому шуту подойти сюда, – приказала королева, хлопнув в ладоши и одобрительно глядя на девочку. – Ну же, покажи нам свои трюки!

Лидия оцепенела от страха. Чего от нее хотят? Как объяснить, что она никакой не шут, а девочка из Швеции, которая попала к ним через наводнение в Голландии? Бежать некуда – ее тут же поймают. Лидия беспомощно обводила взглядом присутствующих, но все они стояли с каменными лицами и чего-то ждали.