Читать книгу "Адвокат амазонки - Наталья Борохова"

– Но почему я должен это делать? – изумился подсудимый.

– Потому что вы – врач, – просто объяснила судья. – К тому же вас обвиняют не в краже и не в нарушении авторских прав, а в убийстве. Причем в убийстве, совершенном чисто медицинским способом. При помощи иглы и лекарства. Как вы думаете, пробудится ли у людей к вам сострадание?

– Но я не совершал убийства!

– Очень может быть, – пожала плечами судья. – Но некоторые врачи совершали. У вас есть возможность смотреть новости и читать газеты? Полюбопытствуйте. Сейчас таких случаев очень много. Так почему вы не один из них? Не боитесь оказаться разменной пешкой?

– Ваша честь! – не выдержала Дубровская, поднимаясь с места. – Мы с моим клиентом обговорили все нюансы защиты и постарались учесть все негативные моменты. Мы считаем, что суд присяжных дает нам шанс. Но если этого не случится и присяжные обвинят невиновного человека, судья всегда сможет их поправить. Ведь это позволяет закон?

Судья кашлянула.

– Как вам будет угодно. Значит, это ваше окончательное решение?

– Да! – хором ответили подсудимый и адвокат...

* * *

Вечером, после того, как был сервирован нехитрый ужин и все было съедено под монотонное жужжание телевизора, а посуда перемыта и поставлена на полки, Елизавета взялась за клеенчатую тетрадку. Благо Андрей был чем-то занят в кабинете. Она положила себе на колени дневник, а рядом уже раскрытую книгу, чтобы в случае необходимости сделать вид, что читает детектив. Лиза не была еще готова обсуждать вопрос о принятой на себя защите с Андреем. Бог весть, почему он так взъелся на незнакомого ему врача. Несколько раз за последние дни он упоминал вскользь имя Виталия, и каждый раз отзывался о нем весьма нелицеприятно. Может, обвинение, предъявленное хирургу-онкологу, каким-то образом задевало его профессиональную гордость? Чем-то подобным руководствовался и отец Бойко, запрещая дочери видеться с братом. Это было странно, потому что Лизе казалось, что корпоративная этика, а значит, и круговая порука среди врачей, была сильной. Ворон ворону глаз не выклюет.

Вот только Виталия Бойко клевали все, кому не лень. Даже государственный обвинитель, проходя мимо Лизы в судебном коридоре, не удержался и замедлил шаг. «Поздравляю, коллега, – сказал он насмешливо. – Как я понимаю, вам любая грязь нипочем». Это было для нее неожиданно, тем более что Дубровская с этим же прокурором не раз сидела в делах, где к суду привлекались преступные группы, промышлявшие разбоями, вымогательствами и теми же убийствами. Она развернулась к обвинителю, ожидая объяснений, но он только прошел мимо, бросив: «А дельце-то гаденькое!» – и ушел, оставив Лизу в полном недоумении. И вот сейчас, взяв в руки исповедь Виталия, она продолжила чтение, тем более что выбора у нее уже не было. Она все-таки стала защитником врача...

* * *

«Получив «благословение» поклонника Песецкой, я приступил к выполнению порученной мне миссии. Откровенно говоря, мне было на него наплевать. Павлин дал мне повод без помех видеться с Вероникой, но как она воспримет вторжение в ее личное пространство? Случай представился мне уже на следующий день.

Проходя по коридору, я увидел, что дверь в платную палату приоткрыта и там кто-то есть. Незваной гостьей, как я и ожидал, оказалась представительница компании «Орто», офис которой находился в здании больницы на первом этаже. Они предлагали людям, перенесшим операции, свою помощь в подборе и приобретении разного рода средств: от бандажей и эластичных бинтов до костылей и инвалидных колясок. Сейчас Веронику посетила одна из самых настойчивых распространительниц продукции компании. Ее резкий голос был слышен даже в коридоре.

– ...Я вам предлагаю отличный компрессионный рукав. Он защитит вашу ручку от травм и перенапряжения.

– Благодарю вас, – слышался спокойный голос Вероники, больше похожий на шелест листвы. – Моя работа не связана с физическими нагрузками. Я – актриса.

– Так вы, наверно, не знаете, зачем вам нужен компрессионный рукав! – обрадовалась женщина. – Я все сейчас объясню, деточка. При ампутации молочной железы, вот как у вас (как же вам все-таки не повезло!), удаляются подмышечные лимфатические узлы, отчего нарушается лимфоток. Появляется угроза лимфостаза – отека руки. Иногда это приводит к слоновости. Вы не сможете даже что-нибудь поднять, а удержать тем более. В то время как наш рукав...

– Довольно! – оборвала ее Вероника. – Я не хочу сейчас об этом слышать. Мне только вчера сделали операцию.

– Уже пора об этом подумать! – не унималась посетительница. – У нас есть отечественные образцы, причем с хорошей скидкой. Но вы – актриса и, должно быть, любите импорт? Шестьдесят пять долларов, и рукав ваш!

– Замолчите, бога ради! – попросила Вероника. – Если мне что-то потребуется, я просто позвоню или приду к вам в офис лично. Оставьте свою карточку.

– Ну зачем ходить? Это мы приходим к вам, разве это не удобно? У нас есть отличные протезы грудной железы, силиконовые в полиуретановой оболочке по доступной цене. Вот вам какой размер нужен?

– Зачем вы сюда пришли? Я вас не просила об этом.

– Милая моя, но заведующий отделением передал мне свою просьбу лично. Он лучше знает, что нужно женщине в вашем положении...

Я понял, что мне срочно нужно спасать Веронику, пока настырная представительница фирмы «Орто» не довела ее до нервного срыва. Не мешкая ни минуты, я решительно направился в палату.

– Довольно, – сказал я, отстраняя женщину к двери. – Вы выбрали не самое подходящее время. Если будет нужно, вас позовут.

– Но позвольте! – сопротивлялась она. – Пациент имеет право знать о том, какие средства могут облегчить ему жизнь.

– Пациент имеет право на покой. Ступайте к себе. Вы переходите все допустимые границы.

Но женщина не собиралась так просто сдаваться. Конечно, она не могла мериться со мной силой, но ее голова с чрезвычайно болтливым языком то выглядывала через мое плечо, то появлялась едва ли не в районе подмышки.

– Протезы на липкой ленте... – выкрикивала она. – Вот что вам нужно! В них можно даже мыться. Липучка рассчитана на три дня... Безобразие! Я буду жаловаться заведующему. – Это уже относилось ко мне.

Растеряв остатки джентльменства, я просто выставил ее в коридор.

– Подите вы к черту со своими протезами! – сказал я и закрыл перед ее носом дверь на ключ. Потом повернулся к Веронике. – Простите, они бывают слишком назойливыми, – пробормотал я, подпирая дверь спиной.

– Спасибо, – она попыталась слабо улыбнуться.

– Можно я тут у вас немного посижу? – спросил я. – Боюсь, что, если я сейчас выйду, посланница фирмы «Орто» опять возьмет вас в оборот.

– Сидите, – разрешила она, правда, без особого энтузиазма.

Я сел на стул возле окна и сложил руки на коленях, как это делают прилежные ученики. Кто знает, почему в ее присутствии я чувствовал себя мальчишкой? Скорее всего, я им и был, робким, застенчивым ребенком, краснеющим каждый раз, как только взрослая красивая тетя обратит на него взгляд своих выразительных глаз и что-то спросит ради приличия.