Читать книгу "Бес порядка - Оксана Заугольная"

Берт вытащил щипцы, которыми придерживал мокрую ткань, когда окунал в слишком горячую или холодную воду, и потыкал под мостки, баламутя со дна ил и песок. Наружу степенно выплыли бутылка из-под лимонада, ярко-красная кроссовка и что-то темное. Берт сильнее забил палкой по воде, создавая волну, когда меж темной… ткани? или клубка водорослей?.. мелькнуло что-то светлое, напоминающее руку.

С трудом сдерживая подступившую тошноту, Берт изловчился уцепить этот весьма увесистый клубок щипцами и подтянуть к берегу, где наконец выкинул его на песок. При более тщательном рассмотрении – Берту трижды пришлось почтить своим вниманием кусты, где дышать в конце концов становилось легче, а рвотные позывы сменялись неприятным бурлением в животе, – он смог все-таки определить, что перед ним труп. Хорошо сохранившийся, не попорченный рыбами или водой, и даже волосы почти не были забиты илом.

Ему сложно было разобраться с самого начала из-за отвращения и обманчиво некрупного размера тела. Потом он сообразил, что этот коротышка был из тех, кого еще называли форточниками, хотя специализировались такие, как он, далеко не только на неплотно прикрытых окнах. Берт не слишком долго раздумывал, чтобы сообразить, откуда под его мостками мог оказаться такой «подарочек»: выше по течению реки находилась территория господина Моретти, территория вечной мерзлоты и всего того, что можно было бы назвать организованной преступностью, не будь это выражение под негласным запретом в Городе. По-видимому, коротышка что-то не поделил с господином Моретти и не сумел привести достаточные аргументы, чтобы остаться среди тех, кому все еще доступна возможность дышать воздухом. Пусть Берт слыл среди родичей и знакомых чудаком не от мира сего, он не был идиотом, не имеющим представления о господине Моретти. Да и о его методах уговоров, а также способах проявить участие или порицание ходило немало слухов. Впрочем, только слухов, свидетелей никогда не оставалось.

Берт оказался в тупике. Можно было вызвать соцработников, или представителей администрации, или хотя бы кого-то из ритуального агентства, а уж те не преминут сами вызвать кого посчитают нужным. Или нет. Тут Берт ступал на зыбкую почву и старался не думать о том, что и как происходит с человеком после смерти. Похороны его родителей прошли для него как в тумане, и он вовсе не рвался вырваться из этого тумана на свет. Но если поступить правильно, тогда придется терпеть шумных грязных типов на своей территории, поить их чаем и давать показания и, вполне вероятно, вскоре самому проделать не такой уж сложный путь безвестного коротышки. А можно просто втихаря закопать труп или хотя бы отпустить его в воду ниже по течению, где заканчивались участки частной собственности и начиналась муниципальная. Оба варианта виделись Берту несовершенными, так что он выбрал третий.

Джейн

Джейн просто не верила своим ушам. А еще она не верила, что никто до сих пор не слышал об этом. Но если слышали, то почему ничего не предприняли?! Как это вообще могло произойти – она не понимала.

– Сейчас мы находимся под пустыней, – тем временем продолжил экскурсию мистер Остакус, который изумительно ориентировался в этих темных лабиринтах. – Тут у нас только три филиала: в этом районе совсем нет больниц, умирать местные жители чаще всего ездят в Центральный район. За исключением тех, кому честная жизнь не по душе. Эти за тем же самым едут в Северный район.

Остакус хихикнул, довольный шуткой, а Джейн поморщилась. Это была скользкая тема. Ей нравилась Лилс, а общение с господином Моретти позволяло найти кончики ниточек, ведущих к самым невероятным клубкам преступлений, но в то же время господин Моретти был мафиози, и пусть в Северном районе он практически исполнял все функции соцработников и закона, наводя там свой пусть жесткий, но порядок, для Джейн это была не лучшая тема. Что до района, который сами жители Города называли пустынным, пустым или просто пустошью, то это была еще одна больная тема. Эта часть Города особенно хорошо разрасталась, располагаясь на территории Сахары, и по этой же причине хуже всего поддавалась переделке. Удивительно, но именно кажущаяся безжизненной пустыней и дольше всего стояла против человеческого вмешательства. Так что проживали в этой части Города больше те, кто и раньше жил в этих местах. Что и говорить, тут до сих пор не везде были нормальные дороги и большой популярностью пользовались верблюды! Разве что проблем с пресной водой больше не было, да от пылевых бурь Город защищали силовым полем нового поколения. К слову сказать, с жарой и мелким грязным песком оно не справлялось.

Но Остакус словно не заметил ее гримасы, а может, и впрямь не заметил. Кто знает, что на самом деле видят те, кто выбрал своим местом проживания девятый особый район Города? Подземный. Раньше Джейн не задумывалась об этом, но теперь она видела, что в Городе есть не два, а три района, где практически ничего не решают власти и не работает социальная служба. В Северный район направления были чисто номинальными, на случай, если господину Моретти придет в голову сдать кого-то официальной власти или если злоумышленники в этой мерзлоте находятся транзитом. Этим можно было спасти их жизни, между прочим! В высокий район никого не посылали, там жили создатели Города, и лезть к ним казалось просто нецелесообразным. Нет, официально это был такой же район, как и все прочие, но соцработники там были свои, и они и впрямь закончили не какие-то там курсы, а институты по этому направлению. Некоторые даже писали диссертации. Такой это был район. О нем Джейн только слышала на своих курсах, и главное, что она уяснила: ни при каких обстоятельствах не пересекать его границ. Точка. А теперь обнаружился еще и целый город под землей. И по размерам он, похоже, не уступал Городу на поверхности!

– Я раньше никогда не задумывалась, где живут те, кто обслуживает подземные коммуникации и все это, – задумчиво произнесла Джейн, обводя рукой вокруг себя и только после этого замечая, что сказала вслух.

– Не беспокойтесь, Джейн, это довольно распространено в верхнем мире, – отозвался Остакус довольно добродушно. – Впрочем, я по лицу вижу, о чем вы думаете, и, смею заверить, дело обстоит не так. У нас здесь нет никакого подземного города, набитого людьми, уклоняющимися от налогов и исполнения законов.

Джейн смущенно уставилась в пол. Признаться, это была одна из первых ее мыслей.

– Вы же из семьи фермеров, я правильно понимаю? – продолжал Остакус, снова игнорируя ее смущение. – Простите, это видно по вашим рукам. Вы ведь не всегда были соцработником. А на фермах выращивают не только овощи и ягоды, оттуда привозят неплохие грибы. Шампиньоны, вешенки…

– В Город привозят в основном из лесного товарищества «Грибочки-ягодки», – охотно откликнулась Джейн, тотчас оживляясь. – У меня там тетя живет, я на летние каникулы к ней ездила.

Это были приятные воспоминания. Куда лучше, чем о собственной работе на ферме. Глазастый Остакус правильно догадался о том, что сама Джейн предпочитала не вспоминать. Да, она рвалась сначала в полицейские в соседнем с ее деревней городе, а потом, когда ее не взяли, придравшись к каким-то мелочам, а на деле просто из-за того, что она хрупкая девчонка метр пятьдесят ростом, в соцработники Города, не только потому, что это была главная мечта ее жизни, но еще и потому, что в противном случае ее ждала лишь работа на ферме родителей. Там, где трудились все ее братья и сестры, дяди и тети, племянники и племянницы.