Читать книгу "Тревожные люди - Фредрик Бакман"

Зара: С чего вы взяли, что у меня есть такое желание?

Джим: Это просто так, для сведения. Мое начальство говорит, что его начальство говорит, что все должно быть как полагается. Вот придет специальный дознаватель, стокгольмец, и я передам ему это дело. Мой сын из-за этого очень зол, понимаете, он тоже полицейский. Поэтому я решил поступить как положено и сообщил вам, что у вас есть право говорить в присутствии адвоката.

Зара: Дорогой мой, я плачу своему адвокату, когда я угрожаю другим. А не когда угрожают мне.

Джим: Понимаю. Я не хотел вас обидеть, честное слово. Я понимаю, у вас был тяжелый день. Просто ответьте честно на все вопросы. Хотите кофе?

Зара: Вы так это называете? Я видела жидкость, которая вытекает из вашей кофемашины в коридоре, и не стану это пить, даже если мы с вами будем последними людьми на земле и вы пообещаете, что это чистый яд.

Джим: Теряюсь в догадках, кому из нас меньше повезло – мне или кофе.

Зара: Вы сказали, что я должна честно отвечать на все вопросы.

Джим: Да. Точно. Так я и сказал. Позвольте спросить, почему вы оказались в той квартире?

Зара: Идиотский вопрос. Это вы стояли на лестнице, когда нас выпустили из квартиры?

Джим: Да, я. Совершенно верно.

Зара: Значит, вы первым вошли туда, после того как нас выпустили? И при этом вы ухитрились упустить грабителя?

Джим: Вообще-то я был не первым, кто вошел в квартиру. Я дождался своего коллегу Джека. Вы наверняка встретили его здесь. Первым был он.

Зара: Все полицейские на одно лицо, вы никогда не замечали?

Джим: Джек – мой сын. Возможно, поэтому вам так показалось.

Зара: Джим и Джек?

Джим: Да, как «Джим Бим» и «Джек Дэниелс».

Зара: Можно смеяться?

Джим: Нет-нет. Моей жене тоже не казалось, что это смешно.

Зара: Вы женаты? Однако вы ловкий малый.

Джим: Да… или нет, но сейчас это неважно. Вы можете вкратце рассказать, зачем вы пришли на показ квартиры?

Зара: Показ квартиры – это словосочетание кажется вам загадочным?

Джим: Значит, вы пришли туда, чтобы посмотреть квартиру?

Зара: Интеллект у вас такой же острый, как пакет с мокрым попкорном.

Джим: Это значит «да»?

Зара: Это значит то, что значит.

Джим: Я имею в виду, было ли у вас намерение купить квартиру?

Зара: Вы риелтор или полицейский?

Джим: Я к тому, что вы производите впечатление очень обеспеченной женщины, для которой эта квартира вряд ли может представлять интерес.

Зара: Мало ли кто что производит.

Джим: Да, а может, и нет, но я имею в виду, что мои коллеги могли бы так подумать. По крайней мере, один из них. Например, мой сын. Основываясь на некоторых показаниях. Вы похожи на состоятельного человека, вот я о чем. Эта квартира, на первый взгляд, не слишком для вас подходит.

Зара: Дорогой мой, проблема среднего класса в том, что вы думаете, будто для богатых есть слишком дешевые вещи. Что неправда. Это для бедных есть слишком дорогие.

Джим: Угу. Ага. Тогда идем дальше. Кстати, я правильно записал вашу фамилию?

Зара: Нет.

Джим: Нет?

Зара: Но тому есть вполне понятное объяснение.

Джим: Какое же?

Зара: Просто вы идиот.

Джим: Прошу прощения. Вы не могли бы продиктовать по буквам?

Зара: И-д-и-о-т.

Джим: Я имею в виду вашу фамилию.

Зара: Дорогой мой, если так будет продолжаться, мы с вами тут всю ночь просидим, а у некоторых, между прочим, есть социально значимая работа, поэтому давайте-ка подытожим: псих с пистолетом в руке полдня держал в заложниках меня и других менее состоятельных несчастных людей, а вы и ваши коллеги окружили здание, раздавали интервью телевидению и все же ухитрились упустить грабителя. Сейчас вы могли бы разыскивать вышеупомянутого грабителя, но вместо этого сидите и паритесь, потому что в жизни не встречали фамилии, где было бы больше трех согласных подряд. Ваше начальство не смогло бы быстрее пустить в распыл мои налоги, даже если бы я вручила им спички.

Джим: Я понимаю, вы сердитесь.

Зара: А вы сообразительный малый.

Джим: Я имею в виду, что вы в шоке. Никто, понятное дело, не ожидал, что окажется под прицелом пистолета на показе квартиры. В газетах сегодня, конечно, пишут о том, что рынок недвижимости стал слишком жестким, но все-таки не до такой степени, чтобы брать заложников, правда? То они пишут, что этот рынок стал «рынком покупателей», то – что «рынком продавцов», но в итоге-то это рынок чертовых банкиров. Правильно я говорю?

Зара: Это шутка?

Джим: Нет-нет, что вы, это светская беседа. Я к тому, что сейчас у нас такое общество, что если бы грабителю удалось ограбить банк, то ради него задействовали бы гораздо меньше полицейских ресурсов, чем при захвате заложников. Сами знаете, все ненавидят банки. Как говорится, иногда не знаешь, кто настоящие злодеи – грабители или директора банков.

Зара: Так правда говорят?

Джим: Вроде бы да. Разве нет? Я тут недавно в газете прочитал, сколько зарабатывают эти директора банков. Они себе такие виллы отгрохали, прямо дворцы, по пятьдесят миллионов, а мы едва сводим концы с концами, но давай плати им проценты.

Зара: Можно задать вам один вопрос?

Джим: Конечно.

Зара: Почему такие люди, как вы, всегда считают, что успешных людей надо наказывать за их успешность?

Джим: Что?

Зара: Вам в Высшей школе полиции внушают, что у полицейских такая же зарплата, как у банкиров? Или у вас проблемы с арифметикой?

Джим: Да. Нет. А может, и да. Вот.

Зара: Вы, похоже, считаете, что мир вам что-то должен?

Джим: Я понял, что забыл спросить, кем вы работаете.

Зара: Директором банка.

Глава 25

А правда состояла в том, что Зара, которой, вероятно, немного перевалило за пятьдесят, была из тех женщин, у которых не осмеливаются спросить о возрасте и которая никогда не интересовалась покупкой квартиры. Не потому, что у нее не было денег, нет, она, несомненно, могла приобрести эту квартиру на монетки, завалившиеся между диванными подушками у себя дома. (С недавнего времени Зара поняла, что монетки – это отвратительное прибежище микробов, прошедшее бог знает через сколько рук представителей среднего класса, и скорее сожгла бы свою диванную подушку, чем дотронулась до мелочи, но давайте скажем иначе: Зара определенно могла бы приобрести эту квартиру на средства, вырученные с продажи одной своей диванной подушки.) Она пришла на показ квартиры с наморщенным носом и с бриллиантовыми серьгами такого размера, которыми при необходимости могла бы убить средних размеров ребенка. Но даже они, если присмотреться внимательнее, не могли скрыть колыхавшегося внутри ее отчаянного горя.