Читать книгу "Империя травы. Том 1 - Тэд Уильямс"

Зато Дерра всегда любила истории. Ее не беспокоило, что у отца только одна рука или что он прежде был принцем, а потом решил перестать им быть, – эту историю ей часто рассказывала мать, иногда в качестве доказательства его любви к ней, а порой прямо в противоположном смысле, когда ей становилась невыносимой жизнь в этом «вонючем мокром месте!» – Кванитупуле, их доме, который находился на границе болотистого Вранна.

Думать о тех днях сейчас было странно, в особенности когда они остались так далеко в прошлом – и вовсе не из-за расстояния или ушедших годах. Длинная извивающаяся дорога, которая привела ее к этому убежищу в темноте, под огромной горой Наккига, дала ей возможность предаться отрывочным воспоминаниям, подобным бусинам от ожерелья.

Когда их отец не вернулся из путешествия, Воршева впала в отчаяние. После месяца яростных обвинений в адрес исчезнувшего мужа она приняла решение вернуться на север вместе с Деррой и Деорнотом – однако так и не рассказала, что собиралась сделать. Воршева продала гостиницу, которая называлась «Чаша Пелиппы», вместе с ее прекрасной репутацией за смешную сумму – даже Дерра, несмотря на то что ей было всего десять лет, понимала, что толстый купец их обманул, – и отправилась в путь, погрузив вещи на одну телегу.

Однако на дороге их захватили тритинги, которых более всего интересовал кошелек Воршевы, а потом они услышали, как она бормочет что-то на их собственном языке. И всего через несколько дней всю семью – забрав у них ценные вещи и монеты, оставшиеся после продажи гостиницы, – доставили к отвратительному отцу Воршевы, тану Фиколмию, правителю большей части Высоких тритингов. С этого момента жизнь Дерры изменилась от плохой к ужасной. Ее брата-близнеца Деорнота отослали жить в другой клан – ему даже не дали попрощаться с семьей. А Дерра и ее мать стали рабынями Фиколмия, им приходилось работать от восхода до заката вместе с другими женщинами в лагере ее деда.

Дерра могла бы смириться даже с такими ударами судьбы, но с каждым днем после того, как Деорнота отослали прочь, ее мать все больше теряла интерес к жизни. Под глазами Воршевы появились черные круги, а лицо исхудало – она заставляла себя есть. Более того, она перестала обращать на Дерру внимание и даже старалась ее избегать. Лишь добрая тетя Хьяра, единственное хорошее, что случилось с Деррой после исчезновения отца, пыталась объяснить ей, что Воршева не сердится, а вспоминает ее близнеца, своего исчезнувшего сына, и это разбивает ей сердце.

– Она вернется к тебе, – говорила Хьяра, – только дай ей время.

Но Дерра не могла так долго ждать. Каждый день ей казалось, что ее хоронят заживо. Ей даже не разрешали подходить к другим детям – дед считал, что она уже слишком взрослая для игр, когда нужно сделать столько работы.

И, что хуже всего, дед стал обращать на нее внимание в других смыслах – о чем Дерра даже не могла поговорить с матерью, поскольку та вообще не обращала на нее внимания, и даже с тетей Хьярой. И когда приставания старика стали невыносимыми – по ночам Дерра не могла спать, опасаясь, что дед придет в ее постель, она решила сбежать из лагеря, от чудовищного деда и молчаливой мрачной матери, которая вела себя так, словно потеряла обоих детей, а не одного…

Она остановилась, напуганная шумом подземного озера. Она шла, ни на что не обращая внимания, погрузившись в воспоминания, но звук напомнил ей, что она находится под землей города Наккига и, если попадется, ее ждет неминуемая смерть. Или что-то по- хуже.

Она постаралась полностью обхватить ладонью сияющую сферу, которая называлась ни’йо, и та превратилась в красную паутину между ее указательным и большим пальцами. Некоторое время она стояла и слушала. Раздался плеск. Возможно, это рыба, но из этого следовало, что она совсем близко подошла к берегу подземного озера. Насколько она знала, в других домах на берегу озера никто не жил, ведь они принадлежали богатым аристократам, совершавшим долгое путешествие сюда из центра города только во время фестивалей.

Но в доме клана Эндуйа, Кимабу, жена ее любовника и господина Вийеки, уже должна была сообразить, что Зои сбежала. Поэтому она не могла допустить, чтобы ее заметил какой-нибудь садовник или слуга, готовящий дом к прибытию богатого господина, – никто не должен был сообщить хозяевам, что видел смертную женщину возле озера.

Может быть, плеск означал что-то другое? В темных туннелях жили существа, о которых даже Вийеки избегал говорить, а он являлся Магистром ордена, который пробивал эти проходы.

Она присела и застыла в неподвижности. Теперь, когда она спрятала сферу, единственным источником света остались диковинные сияющие черви, висевшие над озером на нитях сверкающего шелка. Зои подумала о прежних днях, о первой своей жизни, когда ее называли Дерра, и на мгновение сумела представить, что эти блистающие существа – звезды на огромном небе над землями, которые она не видела много лет.

«Тритинги, – подумала она, – и Эркинланд, и последние дни в Риммерсгарде, с Росквой и Асталинскими сестрами. Огромное небо, простирающееся во все стороны, и горы, такие далекие, что кажутся тенями…»

Она снова услышала плеск, и ее сердце ускорило свой бег, но теперь она была практически уверена, что звук издала рыба или лягушка; страх стал отступать. Зои знала, что ей очень скоро следует начать думать о том, как поймать рыбу; еда, которую она захватила с собой из кладовой, скоро закончится. Она изо всех сил старалась растянуть свои запасы, хотя ей было трудно оценить, сколько прошло времени в темном доме в пещере, глубоко под землей, где она даже не осмеливалась развести огонь, опасаясь, что кто-то его заметит.

День за днем она жила в совершенно темном доме, в черной пещере, где мрак разгонял лишь призрачный свет червей, и постепенно у нее стало возникать ощущение, будто она оказалась в заточении в кошмарном сне, которому нет конца. Поэтому она начала ежедневно гулять вокруг озера в сторону богатого особняка, расположенного на некотором расстоянии от дома Вийеки. Судя по внешним украшениям и спирали на дверях, дом принадлежал высокопоставленному члену Ордена Песни.

Она бы никогда не осмелилась пересечь его порог, но владелец дома поставил чудесные водяные часы на границе своих владений. Часы представляли собой поразительную конструкцию, состоявшую из шестерней и желобов, а также нескольких каменных кувшинов с водой, но по циферблату, расположенному в центре самой большой шестерни, Зои могла определить, как меняются фазы луны в небе над горой, по другую сторону непостижимо огромной массы скал.

Тем не менее шум продолжал ее пугать, она решила отказаться от сегодняшнего визита к водяным часам и повернула обратно.

«Это темнота», – сказала она себе, медленно шагая обратно и продолжая сжимать сферу так, что только тонкие лучики света освещали ей путь. Она думала, что уже изучила все ее жестокие трюки, пока жила в Наккиге, но если жизнь в мрачном городе хикеда’я была тяжелой, то здесь было еще хуже.

«Но я могу выжить. Я должна».