Читать книгу "Нервный срыв - Бернадетт Энн Пэрис"

– Да, нормально. Спокойной ночи.

– Увидимся в среду! – обещает она.

Я бреду в гостиную. Признайся я, что мне страшно одной дома, Рэйчел бы тут же примчалась! Включаю телевизор и смотрю какой-то незнакомый сериал. Потом, ощущая усталость, отправляюсь наверх, в постель, в надежде проспать до самого утра.

Но я не могу расслабиться. Слишком темно – и слишком тихо. Тянусь к выключателю и зажигаю свет; от этого сон окончательно пропадает. Надеваю наушники, чтобы послушать музыку, и тут же снимаю их: так я не услышу, если кто-то будет красться по лестнице. Мысленно вижу перед собой два окна: окно спальни, которое я обнаружила открытым в пятницу, после ухода того типа из охранных систем, и окно кухни, оказавшееся открытым в субботу. А еще никак не могу выбросить из головы мужчину, которого видела утром перед домом. Когда с восходом солнца меня наконец-то начинает клонить в сон, я не пытаюсь сопротивляться и успокаиваю себя тем, что при свете дня меня, скорее всего, не убьют.

29 июля, среда

Я просыпаюсь оттого, что в холле звонит телефон. Гляжу в потолок и жду, когда трезвон прекратится. Вчера в полдевятого утра кто-то так же упорно названивал, а когда я взяла трубку, в ней была тишина. Смотрю на часы: почти девять. Может, это Мэттью решил позвонить перед работой? Выпрыгиваю из постели и бегу вниз по лестнице, успевая схватить трубку до включения автоответчика.

– Алло? – выдыхаю я. Ответа нет. Жду какое-то время: связь на буровой всегда плохая. – Мэттью?

На том конце провода тихо. Вешаю трубку и набираю номер Мэттью.

– Ты мне сейчас звонил? – спрашиваю я.

– Доброе утро, дорогая, – произносит он подчеркнуто выразительно, но в голосе слышится усмешка. – Как у тебя дела?

– Прости, начну с начала, – поспешно пытаюсь исправиться я. – Доброе утро, милый, как ты?

– Вот так уже лучше! Все хорошо. Холодно тут, правда.

– Это ты мне только что звонил?

– Нет.

– Хм… – хмурюсь я.

– А что такое?

– Телефон звонил, я взяла трубку, а там тишина. Я решила, что это ты, просто связь плохая.

– Да нет, я собирался позвонить тебе в обеденный перерыв. А сейчас мне уже пора бежать, любимая, давай позже поговорим.

Я вешаю трубку, недовольная тем, что меня разбудили и вытащили из постели. Надо бы ввести ответственность за холодные звонки в такую рань. За окном начинается день, и я понимаю, что не хочу снова ночевать в одиночестве. Вчера ночью я вставала в туалет и выглянула в окно, и на мгновение мне показалось, что на улице кто-то есть. На самом деле никого там, конечно, не было, но я уже не могла заснуть до самого рассвета.

В обед мне звонит Мэттью, и я жалуюсь, что почти не спала последние две ночи.

– Попробуй уехать куда-нибудь на пару дней, – советует он.

– А это мысль, – отвечаю я. – Может, в тот отель, куда я ездила два года назад, когда умерла мама? Там есть бассейн и спа. Только не уверена, что у них еще остались свободные номера.

– Так позвони и узнай. Если остались, езжай прямо сегодня. А я присоединюсь к тебе в пятницу.

Настроение тут же поднимается.

– Гениально! Ты у меня самый лучший муж на свете! – радуюсь я.

Набираю номер отеля и, пока идут гудки, снимаю со стены календарь – уточнить, сколько ночей бронировать. У меня выходит четыре (если мы останемся до воскресенья); и тут взгляд падает на слова «Мэттью на бур.» в квадратике с понедельником. Они выглядят как приговор. Я зажмуриваюсь в надежде, что слова исчезнут, но, когда открываю глаза, они по-прежнему там. Так же как и надпись «Мэттью возвр.» в квадратике с тридцать первым числом, пятницей; и смайлик там же. У меня замирает сердце, а в животе все снова сжимается, и, когда в отеле наконец берут трубку и сообщают, что свободен только люкс, я тут же бронирую его, даже не поинтересовавшись ценой.

Вешаю календарь обратно на стену и перелистываю на август – к нашему возвращению из отеля. А заодно – чтобы Мэттью не увидел, что был прав: он действительно предупреждал меня о командировке.

* * *

Лишь добравшись до отеля и заняв очередь к стойке регистрации, я начинаю успокаиваться. Номер мне дают роскошный, с кроватью невероятной ширины. Распаковав чемодан, отправляю Мэттью сообщение, что я на месте, надеваю купальник и иду в бассейн. В раздевалке, пока я складываю вещи в шкафчик, приходит сообщение – но не от Мэттью, а от Рэйчел:

Привет, хочу обрадовать: отпросилась уйти пораньше и буду у тебя часов в шесть. Приготовишь поесть или сходим куда-нибудь?

Сердце падает, будто я шагнула в пропасть. Как я могла забыть, что сегодня Рэйчел приедет ко мне на ночь? Ведь мы же только в понедельник об этом договорились! Вспоминаю маму, и живот сводит от горячего, тошнотворного страха. Не могу поверить, что я забыла. Да, убийство Джейн и мое безграничное чувство вины сделали меня рассеянной, но забыть о том, что Рэйчел едет ко мне ночевать, – это уж слишком! Непослушными пальцами нажимаю кнопку вызова, ощущая острую необходимость поделиться с кем-то своими растущими страхами.

Рэйчел не берет трубку, хотя сама только что отправила мне сообщение. В раздевалке пусто, и я усаживаюсь на влажную деревянную скамью. Я твердо решила рассказать Рэйчел о своих опасениях по поводу проблем с памятью и теперь отчаянно хочу поскорее это сделать, пока не передумала. Звоню снова, и на этот раз она отвечает.

– Не хочешь ли переночевать не дома, а в роскошном отеле? – спрашиваю я.

– Смотря где, – отзывается она после паузы.

– В Уэстбрук-парке.

– А, это где потрясающее спа? – спрашивает она шепотом: на совещании, наверно.

– Ага. Собственно говоря, я уже здесь. Захотелось сменить обстановку.

– Да, иногда это полезно, – вздыхает она.

– Так ты ко мне присоединишься?

– На одну ночь? Нет, далековато ехать, а мне завтра на работу. Может, в пятницу?

– Да, но… – осекаюсь я, – в пятницу сюда приедет Мэттью, так что мы окажемся втроем…

– Мда, как-то неудобно получится, – хмыкает она.

– Слушай, прости, пожалуйста, что подвела тебя сегодня!

– Ничего страшного. Увидимся на следующей неделе.

– Постой, Рэйчел, я еще хотела… – начинаю я, но она уже отключилась.

31 июля, пятница

К середине дня я уже изнываю от желания увидеть Мэттью. Погода сегодня не радует, и я торчу в номере в ожидании, что он позвонит и скажет, когда приедет. Включаю телевизор, и, к моему облегчению, в новостях не говорят об убийстве Джейн. При этом я испытываю странное чувство досады: прошло всего две недели после ее ужасной смерти, а о ней уже забыли.