Читать книгу "Два дня - Рэндалл Силвис"

Это было в понедельник, так? Или все же в воскресенье?»

Хьюстон поежился.

«А что ты сделал потом? А потом ты вспомнил, что не можешь вернуться домой. Там не было ничего и… никого. И ты снова пошел. Ты пошел к болоту. Прошел вниз по течению ручья. И вышел к дороге и водоотводной канаве. Ты больше не мог идти и поэтому залез в водосливную трубу. А дальше? Что было дальше?

Ты нашел куртку. Ты был в нее одет. Ты обнаружил эту куртку, когда понял, что одет в нее.

А затем ты проспал всю ночь.

Нет, – вспомнил Хьюстон. – Сначала я увидел свои посиневшие ноги. Я держал их в руках, как куски замороженного мяса. И какое-то время я их растирал. А потом мне стало все равно, и я заснул. Когда я проснулся, было темно. Темно везде, и я весь дрожал. Я подумал, что нахожусь под водой, и попытался всплыть на поверхность, но ударился головой о трубу и снова заснул. Отключился… еще на какое-то время я отключился.

А сейчас опять светло. Опять утро. Значит, сейчас – утро вторника».

Хьюстон посмотрел на свои ноги без ботинок. Дотронулся рукой до каждой ступни. Носки уже не были мокрыми, а ступни на ощупь не были ледяными. Он где-то потерял большую часть дня. Может быть, этот день в водосливной трубе унесла струя воды под его ногами? Интересно, куда текла эта вода? Хьюстон некоторое время смотрел на эту струю – и видел себя, уносящегося куда-то вместе с ней.

А затем он пришел в себя.

«Сегодня вторник, – повторил он себе. – „Ремесло сочинительства“. Но урока сегодня, скорее всего, не было. Ведь меня там не было. Значит, и урока быть не могло, если только меня не подменил Дентон. А кого еще они могли попросить? Не Конеску же, в самом деле. Дворник и то лучше его».

«Это не важно! – сказала Хьюстону его вторая половинка. – Тебе нужно поговорить с Аннабел».

Но Аннабел он мог увидеть в четверг. Он знал, где ее найти в четверг. А сегодня был только вторник.

«Значит, надо подождать, – принял решение Хьюстон. – Надо оставаться живым и ждать».

Еще два ужасных, невыносимых дня. Он снова скрючился, обхватил руками колени, затрясся в рыданиях и громко пробормотал:

– Еще целых два дня, два гребаных, чертовых дня.

Глава 12

Стоя под полосой флуоресцентного света посередине хранилища вещдоков, Демарко изучал нож в прозрачном полиэтиленовом пакете.

Скошенное лезвие длиной восемь дюймов, полный хвостовик, к которому тремя заклепками прикреплены накладки рукояти, сделанной из блестящего черного композитного материала.

– Привлекательный образчик искусной работы, – сказал наконец сержант.

– Этот образчик называется поварским ножом, – подал голос Морган.

– И все жертвы были убиты им? – уточнил Демарко.

– Эксперты заверили, что характер повреждений у всех четырех жертв соответствует параметрам этого ножа.

Прищурившись, Демарко попытался прочитать надпись на лезвии, но так ничего и не разобрал.

– Чертовы флуоресцентные лампы, – пробурчал он.

– «Вюстхоф, сделан в Золингене, Германия», – подсказал Морган.

– И это точно нож Хьюстонов?

– В подставке для ножей одно отделение пустовало. Как раз для такого ножа.

– А остальные ножи в ней были той же фирмы?

– Все двадцать пять.

– Двадцать пять? Похоже, кто-то из них был помешан на ножах.

– Это профессиональный, высококачественный набор. Стоимостью около штуки баксов.

– Ты это серьезно?

– Мы нашли в ящике стола квитанцию с гарантиями производителя. Оплата была произведена с карточки Клэр 12 декабря прошлого года. Так что набор, вероятно, принадлежал ей.

– Если только она не купила его для Хьюстона в подарок к Рождеству.

Морган указал на зубчатую кромку лезвия:

– Эти выемки предназначены для уменьшения прилипания пищи к ножу. В стиле «сантоку».

– Полагаю, ты знаешь, что это значит.

– Три вида использования: нарезание тонкими ломтиками, нарезание кубиками и мелкая рубка.

– Боже ж ты мой! – воскликнул Демарко.

– К гарантийному талону прилагалось описание. Там обо всем и говорилось.

– А там ничего не говорилось о том, зачем он это сделал?

Демарко поднес нож к свету и покрутил его. В двух выемках, ближе к больстеру, виднелись крошечные, похожие на ржавчину пятнышки.

– Бьюсь об заклад, это не ржавчина, – буркнул Демарко.

– Это кровь малыша.

– Других следов нет?

– Ничего, что можно было бы идентифицировать.

– Удивительно, что на ноже вообще остались какие-то следы. Как долго он пробыл в воде?

– Около тридцати восьми часов.

– Достаточно для того, чтобы все отпечатки на рукояти смылись.

– К сожалению, да.

– Значит, мы не можем утверждать со всей уверенностью, что им орудовал определенный человек.

– Но мы знаем, что это орудие убийства.

– Ура-ура! – Демарко вернул нож патрульному Моргану. – Что-нибудь еще?

– Эксперты подготовили отчет о постельном белье. Я оставил копию на вашем столе.

– Перескажи мне его вкратце.

– Пятна крови на пододеяльнике в хозяйской спальне принадлежат только Клэр.

– Получается, он перерезал ей горло, а затем вытер лезвие.

– Да, но не дочиста. Кровь на пододеяльнике мальчика в основном принадлежит ему. Но к ней примешано немного крови Клэр.

– А что с постелью девочки?

– Он провел возле нее чуть больше времени. И не стал вытирать лезвие о пододеяльник, а протер его уголком простыни. А кровь в основном девочки, с ничтожными вкраплениями крови мальчика.

– А следов крови Клэр или малыша нет?

– Ничтожно малое количество, возможно, крови Клэр. Эксперты не могут сказать однозначно.

– А крови малыша совсем нет?

– Совсем.

– Но на лезвии сейчас имеется только его кровь?

– Совершенно верно.

– Значит… он сначала убил Клэр. Затем мальчугана. Потом девочку. Всем перерезал горло, и каждый раз вытирал нож. Особенно постарался после убийства девочки. Возможно, даже вымыл нож. Так?

– Похоже, что так.

– А зачем ему нужно было вытирать или даже мыть нож так тщательно перед тем, как заколоть малыша? Это же лишено всякого смысла!

– А все остальное не лишено?

– Тоже лишено. И малыша он заколол.