Читать книгу "Звездный страж - Эрик Фрэнк Рассел"

Вытянув свой почти бесконечный носовой платок из кармана, Кампенфельдт возил им по лбу.

— Мы здесь держимся на расстоянии протянутой руки от всего цивилизованного. У нас нет ни телефона, ни радио, ни видео. Так что я даже не знаю, о чем вы говорите.

— Похоже на то, — пустился в объяснения репортер, — что они разбросали своих шпионов ночью по окрестным паркам. Долго они не рыскали. Двадцать шагов и клэнси сцапали их.

— Че?

— Ну, значит, копы, — пояснил другой. — Мы взяли лиц первой пары по утренней телесводке. К нам поступил десяток тревожных звонков от очевидцев, опознавших Джонсона и Грира. Мы решили, что названные Джонсон и Грир были не в себе. — Тут он саркастически хмыкнул.

— Временами я о себе думаю то же самое, — признался Кампенфельдт.

— Затем, полчаса спустя, следующая станция в цепочке, бесцеремонно нарушив авторские права, также продемонстрировала Джонсона и Грира. Следующие сенсации доходили через каждые десять минут. К десяти часам появилось уже четыре пары наших героев дня, и все были схвачены в похожих обстоятельствах — они засветились в общественных парках. Создалось такое впечатление, будто весь окосевший мир вознамерился стать Джонсоном или на худой конец Гриром.

— Но только не я, — заартачился Кампенфельдт. — И никто из наших. Ни за какие коврижки.

— Ценность новостей об этом происшествии, естественно, возрастала с каждой минутой. Придя к соглашению, станции включили всю восьмерку в утренний рекламный блок. Единственной нашей мыслью было попридержать что-то напоследок. Чины военной разведки в Вашингтоне увидели трансляцию, надавили на местных копов, сложили два и два и получили, как говорится, четыре — если не сказать — восемь.

— И потом?

— Они очень серьезно заинтересовались всеми этими Джонсонами и Грирами. Они дали им то, что некоторые называют, посмеиваясь в кулак, обхождением. Ну, те отвечали, как полагается, только ничего из сказанного смысла не имело. Один из гостей предпринял попытку к бегству, естественно, неудачную, поскольку был сражен на самом старте. Он так и оставался Джонсоном, когда шмякнулся оземь, но уже через минуту его тело превратилось в нечто несусветное. Вы бы видели — у вас бы желудок вывернуло.

— В таком случае, отказываюсь от подробностей, — поспешил заверить его Кампенфельдт, оглаживая свое брюхо.

— Вот тут-то у всех глаза и раскрылись. То, что никак не может принадлежать этому миру, ясное дело, должно явиться из какого-нибудь другого. Власти обошлись очень круто с оставшимися семерыми, которые держали себя в руках, пока не поняли, что их раскололи. После чего они тотчас же предпочли смерть бесчестию, оставив нам восемь порций студня и никаких комментариев.

— Фу ты! — вырвалось у Кампенфельдта.

— Наш единственный ключ лежал в Джонсоне и Грире. Раз уж эти существа копировали всамделишных людей, оставалось только отыскать следы по наводкам очевидцев. Тут как раз вмешались лесные братья, рассказали про ваше сообщение об исчезновении.

— Да, это я передал, — скромно подтвердил Кампенфельдт. — И скажу, положа руку на сердце, знай бы я, куда ушли эти двое, то сам бы заблудился, но искал, не переставая.

— Ну а потом прибыли ВВС. Им было приказано лишь провести осмотр. Если уж корабль был обнаружен внизу, значит, там ему и полагалось стоять — до прибытия корреспондентов. Но вы же знаете этих парней из ВВС — у них вечно руки чешутся. Они, как всегда, перестарались и не оставили ни вот такусенького кусочка металла, — обозреватель продемонстрировал свой мизинец. — И что теперь показывать в очередной сводке теленовостей? Воронку и обгорелые пни?

— Все не так уж и плохо, — заметил Кампенфельдт. — Кому по душе смотреть штуки, которые лезут к вам в постель, норовя обернуться дядюшкой Вилли? С такими тварями и вовсе не разберешь, кто есть кто вокруг тебя.

— Такого вам бы не захотелось! — Репортер ностальгически поразмышлял с минуту и продолжил: — Но симуляция, однако, была совершенной. Если бы не один досадный промах… Конечно, голых разведчиков нельзя было не заметить! — Он почесал затылок и задумчиво посмотрел на остальных. — Просто поразительно, как угораздило их выбрать местом высадки именно нудистский лагерь?

— Центр солнечного оздоровления, — гордо поправил его Кампенфельдт, отирая лоб.

И Я ВПОЛЗУ В ТВОЙ ШАТЕР

Морфад сидел в каюте и хмуро созерцал переборку. Он был серьезно встревожен и не мог этого скрыть. Сложившаяся ситуация огорчала, как грандиозная крысоловка. Выбраться из нее можно было лишь при помощи прочих крыс.

Прочие, однако, не собирались даже пальцем пошевелить ради собственного спасения. В этом он был абсолютно уверен. Да и как убедить остальных избежать катастрофы, не имея возможности объяснить, что они уже увязли по самую шею?

Крыса мечется в капкане лишь потому, что испуганно осознает его существование. А пока остается в счастливом неведении насчет неволи, капкана как бы и нет. В этом удивительном мире орда высокоразумных инопланетян не производила ничего на протяжении всей своей истории. Пяти десяткам скептически настроенных альтаирян предстояло избежать ловушки, в которую попали четыре тысячи миллионов землян.

Он так и не тронулся с места, предаваясь скорбным размышлениям, когда вошел Харака с сообщением:

— Выступаем с рассветом.

Морфад не ответил.

— Жаль, конечно, покидать такое место, — добавил Харака, решив, что на сей раз может поболтать вволю. Капитан корабля был крупным, породистым экземпляром альтаирянской фауны. Потирая гибкие пальцы, он продолжал: — Нам необыкновенно повезло открыть эту планету, повезло просто умопомрачительно. Мы обрели кровных братьев по разуму, их жизненные формы соответствуют нашим стандартам, они, как и мы, способны к пространственным перемещениям, дружелюбны и готовы к сотрудничеству.

Морфад не отвечал.

— Мы получили самый сердечный прием, — с энтузиазмом продолжал Харака. — Наш народ был чрезвычайно тронут. Великая будущность распахнута перед нами — в этом нет сомнений. Землянско-альтаирянский союз станет непобедим. Совместными усилиями мы сможем покорить всю галактику.

Морфад не отвечал.

Остывая, Харака окинул его неодобрительным взором:

— Что стряслось с тобой, каменнолицый брат мой?

— Радость не переполняет меня.

— Всякий бы сказал то же самое, взглянув на твой лик. Он хранит выражение необычайно кислого шамшсида — на старом высохшем кусте. И это в пору столь небывалого цветения и триумфа! Ты чем-то болен?

— Нет. — Медленно повернувшись, Морфад встретил его взглядом в упор. — Ты веришь в пси-способности?

Харака был застигнут врасплох:

— Ну, даже не знаю… Ведь меня, капитана, готовили на инженера-навигатора, и потому я не претендую на звание эксперта в области парапсихологии. Ты спрашиваешь меня о том, в чем я не компетентен. А что скажешь ты? Ты-то веришь в них?