Читать книгу "Драконы во гневе - Майкл Стэкпол"

Уилл захлопал в ладоши:

— Принцесса, но это не сравнится с тем, что сделал Дрени. Он убил другого дракона, просто откусив от него огромный кусок. Знаешь, мы были…

Эрлсток положил руку Уиллу на плечо:

— Еще будет время рассказать эту историю, Уилл. Думаю, нам всем необходимо отдохнуть.

— Нет, я в порядке на самом деле.

Резолют прокашлялся:

— Уилл, нам всем нужно немного полежать и прийти в себя.

— Ах да, — Уилл наконец понимающе кивнул, — хорошо, ну я пойду к себе в комнату, она вон там. Если кто-то хочет послушать эту историю или еще что-нибудь, я буду у себя.

Алексия кивнула:

— Хорошего сна, Уилл. Я очень рада снова тебя видеть.

— И я тоже, принцесса, — он побрел в свою комнату и вздохнул. Все здесь было сделано в соответствии с размерами дракоморфов. И чтобы забраться в кровать, сначала Уиллу пришлось закинуть ногу, а потом подтянуться. Он приземлился на толстый мягкий матрац, который практически поглотил его.

Лежа в большой кровати, он вдруг почувствовал себя очень одиноко. То, как Алексия смотрела на Ворона, напомнило ему то, как смотрела на него Сейс. Вот бы и Сейс оказалась вместе с ней, здесь.

Эта мысль удивила его. Он вырос в Низине, поэтому любовь была для него чем-то, что случается только в песнях. В свое время ему пришлось узнать, что такое похоть, — его мать зарабатывала деньги собственным телом. Задирать юбки было чуть ли не основным видом деятельности в Низине, но, конечно же, это нельзя было перепутать с любовью. А о семье в действительности он знал лишь по своим наблюдениям, но зачастую ему казалось, что люди вместе только потому, что так проще выжить, чем поодиночке. Маркус и Фабия точно были вместе только поэтому.

В песнях любовь, конечно же, была некой всепоглощающей силой. Она была предопределена, и ее тут же можно было узнать. Но то, что он чувствовал к Сейс, не было похоже на то, что предназначено судьбой. Постепенно ему стало приятно быть рядом с ней. И когда они прощались — даже с оговорками, о которых он поведал Алексии, — ему не хотелось говорить ей «прощай».

Когда он наконец уснул, ему приснилась она. Он видел, как она вместе с Пери выслеживает бормокинов в мурозском лесу. Они гнали врага прочь из Мурозо. И когда обе девушки уже наблюдали за тем, как спасаются бегством войска Авролана, он проснулся с улыбкой на лице.

Уилл сполз с кровати и оделся. Он не стал надевать куртку, потому как тут, в Вэле, было не так уж холодно. В каком-то смысле здесь посреди гор он чувствовал себя как дома. Он отправился изучать местность. Далеко зайти ему не удалось, его нашел дракоморф и уговорил отвести его к Дравотраку.

Дравотрак отдыхал, лежа в просторной комнате с потолком в форме купола. Он открыл голубые глаза и приподнял голову:

— Ты не выглядишь отдохнувшим.

— Мне не удалось нормально поспать, — Уилл пожал плечами. — Я тут подумал, может быть, ты…

— Да, думаю, что смогу. Пока я тут лежал, я изучал отголоски и, как мне кажется, нашел его — по крайней мере, часть его, — Дравотрак жестом подозвал юношу ближе. — Уилл Норрингтон, познакомься со своим отцом Босли Норрингтоном.

Дыхание дракона было мягким и прохладным, но вдруг затвердело, превратившись в полупрозрачную фигуру. Контур немного побелел, а затем вся фигура окрасилась в белый цвет. Перед глазами Уилла предстал молодой человек чуть выше него, но не намного тяжелее. Лицо было радушным, он едва заметно улыбался. Глядя сквозь Уилла, он пошел ему навстречу. Одной рукой он держался за подбородок, другую спрятал за спиной.

Уклонившись от шагавшего прямо на него призрака, Уилл услышал голос отца:

— Да-да, эти строчки вполне подойдут. Это будет великая поэма. Я назову ее «Как разозлить темерикса»:

Как разозлить темерикса,

Спросите вы у меня?

Эти жестокие твари

Живут среди снега и льда.

Яркий огонь разожгите,

Пусть сердце плавит и жжет!

Или кинжалом вспорите

Жадный до дичи живот.

В хвост ему гвозди воткните,

Или, что лучше, копье.

Плавьте свинец, не жалея,

В череп вливайте живьем.

На спор его в паутину

Можно запутать легко,

И не жалея ботинок,

Бейте по морде его.

Если же двух изловили,

Жрут пусть друг друга они,

Шлангом скрепите им ноздри,

Сдохнут от этой брони.

Или возьмите веревку,

К полу его привязав.

Вшами, мышами кормите,

Молит пусть, уши прижав!

Злите же, если хотите,

Тварь, удалые сердца.

Помните про осторожность,

Смотришь — и нет молодца!

Уилл громко рассмеялся:

— Еще раз. Я хочу послушать это еще раз.

Дравотрак улыбнулся:

— Думаю, это мне неподвластно. Я могу попробовать, но в результате он может навсегда остаться с тобой. Сейчас я могу прогнать его, но смогу ли я сделать это после, я не уверен. Хочешь рискнуть?

— Конечно, он же никого не тронет? — Вор улыбнулся, а глаза засверкали, когда он увидел, что его отец зашевелился. Под маской его лицо светилось от счастья. Уилл заметил, что ему не чуждо тщеславие; но все же это был его отец, а не то, во что превратила его Кайтрин.

Дравотрак дунул снова. Фигура застыла, затем снова задвигалась. Ли Норрингтон снова читал поэму, а потом все повторялось сначала. Уилл поднапрягся и после четвертого прочтения запомнил ее всю целиком. На пятый раз это начало его утомлять. Он принялся махать рукой перед призраком отца.

— Уже достаточно.

Приведение подошло совсем близко, и рука Уилла прошла насквозь через него. Холодок пробежал у вора по спине, и тут призрак исчез:

— Что случилось?

Дравотрак засмеялся:

— Это твоя кровь. Вон он, прямо за тобой. И как бы быстро ты не пытался повернуться, ты его не увидишь, он будет за твоей спиной. Тебе не о чем беспокоиться. Он исчезнет через день или два. Но до тех пор…

— Он будет следовать за мной, я понял, — Уилл пожал плечами и закрыл глаза. Он вспомнил лицо отца и снова услышал его голос. В его чертах он видел себя, а в своем голосе улавливал голос отца. Их связь начала обретать форму.

До этого момента он был Норрингтоном, потому что ему так сказали. Оракла сообщила ему это и доказала с помощью магии. Кайтрин пыталась убить его, Ворон и Резолют — найти, Сейс — тоже разыскать, Скрейнвуд даже дал ему маску, — все эти вещи были внешними признаками того, что он был Норрингтоном.

И Уилл принял на себя эту роль, потому что мог взять на себя такую ответственность.