Читать книгу "Кровавое евангелие - Ребекка Кантрелл"

Рун распахнул дверь спальни Элисабеты. Там в темном углу навзрыд плакал какой-то ребенок. Другой ребенок, девочка, стоял в клетке, забранной прутьями с острыми шипами, висящей высоко в воздухе. Под ней стояла нагая Элисабета. Двое слуг раскачивали клетку из стороны в сторону, при этом нежное тело девочки колотилось то одним, то другим боком о заточенные шипы. Розовые брызги летели на белую кожу Элисабеты.

Придя в ужас, Рун с трудом удержал слезы. Он привел их сюда.

Вооруженные люди бросились на слуг и, схватив их, прекратили раскачивание клетки.

И тут палатин снова вышел вперед.

— Госпожа вдова Надаши, именем короля объявляю вас арестованной.

— Вам дорого придется заплатить за это вторжение.

Элисабета не сделала ни малейшей попытки прикрыть свою наготу. Пряди темных волос метнулись ей за спину, когда она повернулась лицом к мужчинам. Лицо ее замерло, когда она поняла, кто перед ней.

— Итак. — Улыбка показалась на ее твердых губах. — Вы пришли сюда, чтобы умереть.

Рун, выйдя вперед, встал между ней и пришедшими в замок людьми. Она могла убить их всех, но не его. Он вытащил нож из рукава и обратился к ней:

— Пожалуйста, не заставляйте меня прибегать к этому.

Она осторожно сделала шаг назад.

— Чего еще вы хотите получить от меня, Рун?

Он вздрогнул и поморщился, а затем взял нож так, чтобы она могла видеть его. Взгляд ее серебристых, таких любимых им глаз застыл на лезвии.

— На этот раз ты хочешь воткнуть в меня только это, падре?

Корца подошел к ней ближе. Теплый запах крови, исходящий от ее кожи, одурманивал его. Он изо всех сил старался подавить возникшее плотское желание.

— Осторожнее, милый, — прошептала она. — Я уже видела, как выглядит твое лицо в минуты страсти.

Пробормотав молитву, Рун обвил шелковым шнуром ее запястья и связал их вместе.

— Под шелком нити благословенного серебра, — сказал он. — Если попытаешься освободиться, они прожгут тебя до костей.

— Прикройте ее, — приказал палатин и бросил запачканное одеяло на ее забрызганные кровью плечи.

Она, словно в молитве, сплела пальцы. Ее глаза встретились с его глазами. Корца увидел в них скорбь, сожаление и, как ни странно, любовь.

Он ждал, когда вернется из прошлого и снова обретет себя в этой промозглой сырой комнате.

Полностью придя в себя, Рун глубоко окунул руки в горячую ванну со священным вином. На самом дне его холодные пальцы нащупали то, что он искал, и вынули ее наверх — снова в этот мир после многовекового пребывания в покое.

Вино, пропитав ее тонкий зеленый плащ, сделало его бордовым, но ее лицо, словно вылепленное из гипса, было таким же белым, как в тот день, когда он погрузил ее в эту ванну, вместо того чтобы убить ее, что приказал ему сделать Бернард. Он отвел длинные черные волосы от ее пока еще неподвижного лица, погладил ее высокий лоб, ее крутые скулы. Она была сейчас столь же прекрасна, как и в тот момент, когда он увидел ее впервые, четыреста лет назад. До того, как он загубил ее душу и обратил ее в стригоя, она была хорошей женщиной. Целительницей. Она ведь и его почти исцелила.

Почти.

Рун стал шепотом читать молитву.

Спокойные, дымчато-серые глаза Элисабеты раскрылись, увидели его.

Зашевелились губы — ни звука, только движение воздуха.

И все-таки Рун понял, что она пыталась сказать, она все еще пребывала во сне, ее злость все еще оставалась где-то в прошлом, и только два слова могли произнести эти прелестные губы.

Любовь моя…

06 часов 30 минут

Эрин, спотыкаясь, шла по длинному темному туннелю. Вместо золотистого сияния, исходящего от Книги, путь им освещал фонарь, который включил Джордан. Его свет, в сравнении с сиянием Книги, казался бледным, холодным и неярким. Джордан все время поддерживал Эрин, обхватив ее рукой за плечи.

Наконец они дошли до поваленного балдахина, основание которого опиралось на пол туннеля, а купол оставался в базилике. Тела уже были убраны, и сангвинисты засыпали песком лужи крови.

Эрин пыталась обойти песчаные кучи, но песок был повсюду. Он скрипел под подошвами, напоминая ей пустыню рядом с Масадой, место ее раскопок в Кесарии. Как развивались бы события, останься она в котловане с Хайнрихом, оттолкни его подальше от копыт жеребца, не сядь она в вертолет? Он остался бы в живых, но велиалы наверняка завладели бы Книгой. И никакой надежды избежать этого не было. Открой они ящик Пандоры, все зло вылетело бы наружу, а надежда осталась бы на самом дне. Не просто надежда, а путь, ведущий к тому, чтобы обеспечить миру безопасное существование…

— Стоять! — Какой-то сангвинист встал у них на пути. Он был тощим, с длинными пальцами, похожими по форме на паучьи лапки. — Что вам здесь надо?

— Сержант Джордан Стоун, — представился Джордан. — И доктор Эрин Грейнджер.

— Две части троицы, — почтительно произнес сангвинист. — Приношу свои извинения. — Жестом он указал на лестницу, прислоненную к балдахину.

— Сначала дамы, — с галантным поклоном объявил Джордан.

Эрин взобралась наверх, где ей потребовалась помощь, чтобы спуститься с лестницы на мраморный пол базилики. Огромные размеры здания снова поразили ее. Все здесь было во много раз больше и грандиознее, чем того требовала жизнь: от балдахина, который сейчас опирался на могилы, расположенные внизу, до высоко парящих потолков, расписанных Микеланджело так, что они образовывали искусственное небо. Эрин медленно повернулась вокруг себя, глядя на белые стены, пышную позолоту, грациозные статуи, утонченные произведения искусства. Люди собрали здесь великие вещи.

При виде всего этого сердце у нее в груди становилось твердым.

Они найдут Первого Ангела и сделают все, чтобы защитить такие чудеса.

Джордан, поднявшись вслед за ней, взял ее за руку. И здесь, на полированном полу, тоже были кучи песка, впитавшего кровь и обозначавшего места, на которых умирали стригои, сангвинисты и люди.

Эрин не могла оторвать взгляда от искусно выложенного мраморного пола, сконцентрировав все внимание на поисках места, свободного от песка, чтобы поставить ногу при следующем шаге. Энергия, полученная ею от Книги, давно улетучилась.

Осторожно и медленно ступая по полу, Джордан вместе с ней двигался в направлении парадного входа.

Не дойдя до портика, он остановился и круто повернул влево.

Эрин, оторвав взгляд от пола, посмотрела вокруг, стараясь понять, что именно привлекло его внимание. Пьета[93]Микеланджело. Мраморная скульптура, изображающая Деву Марию, сидящую на камне на Голгофе и держащую на коленях своего только что распятого сына. Распластанный Христос лежит на ее коленях, голова его откинута назад, недвижные руки свисают вниз. Дева Мария склонила голову, на лице ее глубокая печаль. Она оплакивает потерю своего бесценного сына. Это та самая смерть, которая привела в действие множество событий, случившихся в последующие века.