Читать книгу "Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари - Сергей Кузнецов"

Степень разрушения здания. Фотографии сделаны перед началом восстановления дома. 1960 г.

Во время Великой Отечественной войны главное здание усадьбы вначале занимал госпиталь Красной армии, а затем его приспособили для отдыха немецких офицеров. Немцы взорвали восточное крыло. К западному крылу пленные красноармейцы пристроили новый корпус для штаба немецкой дивизии.[308] Именно его помещения после окончания сражений занял вернувшийся в Марьино детский дом. Фотографии 3. Гуриненко показывают разбитые окна центрального объема резиденции графов Строгоновых — князей Голицыных, к колоннам которого прикреплены плакаты с пионерами, а над ними транспарант «Здравствуй пионерское лето!». Перед портиком стоит мачта для подъема флага, то есть там находилась так называемая «пионерская линейка» — место для утреннего и вечернего сбора отрядов.

Видно взорванное восточное крыло. В этих руинах располагался свинарник, вероятно, часть подсобного хозяйства образовательного учреждения.

В 1960 году началось восстановление дома, оно продолжалось долгие пять лет. По проекту архитектора М.А. Сементовской он получил вид, совершенно несхожий с первозданным обликом. И западное и восточное крыло с той поры имеют одинаковые ризалиты с обширными балконами на уровне второго этажа на местах прежних столового и библиотечного корпусов. Решение представляется малоудачным для обильного осадками климата — балконы превратились в сборники воды. Восстановленное здание вновь заняла школа-интернат.

«Традиции, утвердившиеся еще при Голицыных по разведению цветов в тепличном хозяйстве усадьбы стараниями учителей и воспитанников детей, продолжили. Помогали им в этом старые рабочие усадьбы, занимавшиеся цветочным хозяйством в имении еще при князе Голицыне. Усадебный дом, по свидетельству очевидцев, в то время буквально утопал в цветах. В некоторые годы в цветниках детского дома вырастало до 10 тыс. кустов самых красивых цветов… Жаль только, взрослые, завороженные цветами, забыли о главном — о самом усадебном доме: крышу дома красили не вовремя, ремонт вели кое-как».[309] Как долго способна теплиться жизнь, зарожденная выдающимися людьми!

В 1970-е годы от окурка, брошенного в сено, хранившееся в церкви, она сгорела. С тех пор парк приобрел естественную Руину. Хотя захоронения князей разграбили, местные жители не позволили снести храм.[310] Прежняя Руина, возведенная X. Мейером в 1814 году, перестала существовать много раньше — еще в начале XX века, «отойдя в крестьянский надел… рухнула и была растаскана по кирпичам».[311]

Тогда же в 1970-е было решено построить на территории усадьбы новую школу, а историческое здание передать расположенному поблизости, в селе Никольском, пороховому заводу «Сокол», который обязывался восстановить его для создания пансионата. Были предприняты новые изыскательские и проектные работы. После их окончания началась следующая «реставрация», она предполагала восстановление фасада и полное изменение внутреннего устройства, включая замену деревянных балок железобетонными и т. п. Для решения строительных задач пригласили сотрудников ремонтного цеха завода «Сокол».

В 1981 году журналист районной газеты «Ленинский путь» Н. Карнаух писал: «Перед обновленной усадьбой… меркнут многие южные санатории. В каждой комнате, рассчитанной на двоих-троих жильцов, своя душевая и другие удобства. В широкие большие окна льется солнечный свет, отражаясь в пастельной окраске стен. Кстати говоря, сюда уже проведены и освещение, и отопление, так что зимой, когда солнце светит, но не слишком греет, отдыхающим не страшны и крепкие морозы».[312] На потолке и стенах Желтой гостиной заводской художник, которого работники пансионата за его рост и талант именовали «наш маленький Скотти», имитировал роспись путем наклеивания рисованных на бумаге фрагментов, разработанных на основе обнаруженных в архиве проектов Дж. Скотти, на потолок и стены.

Марьинский дом с клумбами на парадном дворе. Таким он был в 1960-е гг.

Вероятно, это был действительно значительный прогресс по сравнению с предыдущим годами и с другими усадьбами, которые так и не возродились из пепла. Так или иначе, тело — стены здания — восстановили. Но это не значит, что в него вернулась душа — он отличался от обычного дома отдыха лишь фасадами, ну и парком, конечно. «Профилакторий завод сумел устроить, но это уже был не дворец, а сельская гостиница средней руки. Ничего общего профилакторий не имел с тем прекрасным усадебным домом, которым он когда-то был даже в бытность его детским домом» — написал как будто в ответ Н. Карнауху четвертью века позже Р.В. Бобров, лесничий Андриановского лестничества, ощущавший себя продолжателем дела А.Е. Теплоухова.[313] Вторжения в парк были неизбежны. Его западная часть превратилась в хозяйственный двор, ибо там построили двухэтажный кирпичный дом для обслуживающего персонала, водокачку, котельную и теплицу.

Пансионат открыли в 1984 году, но, просуществовав менее пятнадцати лет, он не пережил дефолта 1998 года. На следующий год завод «Сокол» обанкротился и его имущество было решено распродавать. Здание пансионата оценили в 5 миллионов долларов и выставили на торги. Тем не менее оно продолжало давать приют приезжавшим и служило магнитом для любителей старины. Не забывали дом над Тосной и потомки бывших владельцев. В 2002 году усадьбу посетили Ангелика и Александра — дочери княжны Софьи Павловны Голицыной.

Потомки княгини Аглаиды Павловны на пороге, но не внутри Марьинского дома. Слева направо: Петр, Александра, Ангелика, Петр и София Виегнеры. Марьино. 2002 г.

Старшая сделала из найденного на развалинах храма Святой Троицы кованого гвоздя православный крест.

Восстановление церкви и строительство искусственной Руины — таковым представляется мне истинный путь воссоздания имения Марьино.