Читать книгу "Камелия - Лесли Пирс"

— Тебе необязательно называть мой титул, — ответил он серьезно. — Можешь называть меня Маелз. Хелен зовет меня Смайли — улыбчивый, но нам пока нечему улыбаться, сейчас это было бы неуместно.

Мэл понравились его слова, они означали, что он тоже хочет перейти к более свободной манере общения. Он вызывал у Камелии симпатию. Маелз ночевал у Хелен в коттедже, и дочь рассказала ему всю историю. Именно тогда подтвердились его сомнения, которые зародились, когда год назад Ник приехал к нему с расспросами. По гордому выражению его лица, с которым он говорил о Хелен, Мэл поняла, как приятно ему было узнать, что он оказался отцом в таком пожилом возрасте. Но ей было непонятно, рад ли он тому, что он еще и дедушка.

Из-за своего возраста и положения Маелзу было сложно говорить о романе с матерью Хелен. Он рассказал историю сухо, без эмоций, но Мэл провела параллели между его романом и романом Магнуса и Бонни. Маелз познакомился с Поли, жизнерадостной маленькой девушкой из рабочего района, в 1925 году, когда она выступала в шоу на «Катфорд Ипподром». Он влюбился в нее, несмотря на брак и социальное положение. Через полтора года она неожиданно исчезла. Маелз был расстроен, но решил, что Поли встретила другого мужчину, который был свободен и мог жениться на ней.

Когда он рассказывал историю о Поли, которую поведала ему Хелен, его голос дрожал. Прошло уже сорок лет, но он все равно был потрясен тем, что его любимая женщина ушла со сцены и воспитывала его ребенка в бедности, чтобы не осложнять жизнь возлюбленного скандалами и позором.

— Ну, давайте поговорим о чем-нибудь веселом, — предложила Мэл. Сегодня у Камелии было хорошее настроение. Вчера они с Ником около часа говорили по телефону, и сегодня вечером он должен приехать из Лондона. В «Окландз» она пробыла всего два дня, но нога болела уже меньше, и Камелии стало легче, когда она обсудила с Магнусом все, что сказала ей Хелен. Прошлое Маелза показалось ей довольно романтичным, оно не шокировало ее так, как исповедь Хелен.

Сейчас Камелия хотела избавиться от призраков прошлого и начать все сначала. С утра она написала длинное письмо Конраду, в котором сообщила ему обо всем, что произошло. Но теперь чувствовала, что ей придется дописывать туда еще и историю Маелза. Это была пикантная история, которая должна ему понравиться, и Мэл знала, что он не расскажет ее никому.

— Новый фильм Хелен обещает быть очень захватывающим, и мне так хочется посмотреть ее коттедж. Магнус сказал, что там очень мило, — произнесла она.

Услышав это, Маелз улыбнулся. Вчера вечером Хелен была уверена в том, что Камелия не примет ее как друга, не говоря уже о том, чтобы признать в ней мать.

— Ты очень милая девушка, — проговорил он искренне. — Такая же, как о тебе говорили Магнус и Хелен. Надеюсь, что я, хоть и сумбурно, но смог передать тебе то, каково нам было тогда. Я бы не хотел, чтобы ты подумала, что я бросил женщину, носившую под сердцем моего ребенка. Я не мог жениться на Поли, но я помогал бы ей и Хелен. Я был очень огорчен тем, что нас с Мэри Бог не благословил ребенком.

— Дети не всегда благословение, — хитро улыбнулась Мэл. — Расскажите мне о моем раннем детстве. Я знаю, что вы были гостем на свадьбе у Бонни и Джона. Наверное, вы с женой приходили к нам после смерти Джона?

— В первые два-три года твоей жизни мы очень часто приходили к вам в гости. Мы даже посещали дом в Сомерсете, — сказал Маелз и впервые искренне улыбнулся. — Это было весной 1950 года, тебе было всего несколько месяцев от роду. Мэри все время сюсюкалась с тобой. Она настояла на том, чтобы мы пошли с тобой гулять. Ты лежала тогда в коляске. Холм был таким крутым, что мне пришлось ее подталкивать. Тогда я впервые катал коляску.

Мэл понравилась такая картина, хотя она скорее представила бы Маелза танцующим в пачке, чем везущим коляску.

— Я была хорошеньким ребенком?

— Мокрым и крикливым, насколько я помню, — ответил он угрюмо. — Но Мэри считала тебя ангелом. Конечно, если бы я знал, что ты моя внучка, я отнесся бы к тебе с большим интересом. Это были очень веселые выходные. Джон и Бонни были очень гостеприимными. Я помню, что на ужин был фазан. Тогда я был поражен тем, что такая вертихвостка, как Бонни, умела так хорошо готовить. Она к тому же любила свой сад, ухаживала за ним. Там росло много весенних цветов, и вообще было довольно мило.

— Так она вам нравилась? — воскликнула Камелия.

Маелз пристально посмотрел на Мэл.

— Да, она мне нравилась, — признался он с неохотой. — Она была взрослым ребенком — веселая, счастливая, полная энергии и жизни. Когда Джон на ней женился, у меня были некоторые сомнения в отношении ее. Понимаешь, у нее была такая репутация, я думал, что ей нужны только его деньги. Но в те выходные я понял, почему Джон ее обожал. Она была великолепна.

— Ваше мнение о ней изменилось, когда она написала вам о Хелен?

— Да, я был шокирован не только содержанием письма, которое выбило меня из колеи, но также его злорадностью. Конечно, теперь, когда я знаю, что привело Бонни к этому, я понимаю, что она писала его в момент отчаяния и горя. Она была расстроена тем, что поссорилась с лучшей подругой, но это ее не оправдывает. Мои чувства, когда я читал то письмо, наверное, схожи с твоими, когда ты узнала о том, что Джон Нортон не твой отец. Все эти годы я думал, что Поли бросила меня ради другого человека. И вдруг я узнаю, что молодая актриса, которой я помогаю делать карьеру, на самом деле моя дочь.

Маелз замолчал, собираясь с мыслями, и вытер платком пот со лба. Он как-то странно посмотрел на Мэл, словно думая о том, стоит ли ему продолжать свои признания. Затем он откашлялся и произнес:

— Бонни не требовала денег. Ее целью было только расстроить меня. Она угрожала передать эту историю в газеты.

— Она не сказала вам, что у Хелен есть дочь?

— Нет. Как бы я хотел, чтобы она это сделала. Она намекала на то, что знает что-то еще более компрометирующее, но я подумал, что Бонни хочет сказать: Хелен замешана в каком-то незаконном деле. Тогда я беспокоился только о своей жене. Мэри была очень доброй, заботливой женщиной, она поддерживала меня на протяжении всей нашей совместной жизни. Было бы несправедливо, если бы кто-то нарушил ее покой и счастье только из-за желания отомстить.

— С вашей стороны было очень смело назвать Бонни обманщицей, — сказала Мэл. — Что бы вы сделали, если бы она не остановилась и заявила обо всем публично?

— Я не знаю, — признался Маелз, снова вытирая лоб. Мэл не хотела причинять ему страдания. Она не хотела, чтобы он нервничал, в конце концов, ему уже было за восемьдесят. — Я провел несколько бессонных ночей, обдумывая все это. Тогда я не был уверен, что это правда. Поли Фостер могла быть не моей Поли. Но даже если бы это была она, Хелен могла быть дочерью другого мужчины. Поэтому я отправился в Америку, чтобы повидаться с Хелен.

— Почему она не рассказала вам об этом раньше?

— Хелен сказала, что она не очень верила той истории, которую поведала ей тетя Марлин. Но я думаю, что она, как и ее мать, боялась причинить мне боль. Мы вместе все проверили, даже сделали анализ крови. Но, прежде чем стали известны результаты, мы оба знали, что Марлин была права. У Хелен такой же цвет кожи, как у всех Гамильтонов, такие же нос и губы. Ты тоже это унаследовала, как и мои глаза, которые передаются у нас по материнской линии. Как бы то ни было, после разговора с Хелен мне стало спокойнее. Она убедила меня в том, что Бонни не осуществит свои угрозы, она просто хотела поссорить нас, и ничего больше. Хелен оказалась права — потом я горько сожалел о том, что поделился своими сомнениями с Манингом. Но тогда я считал, что лучше будет, если мы подготовимся к скандалу, а так как Манинг был менеджером Хелен, я решил, что его стоит предупредить.