Читать книгу "Хозяйка Дома Риверсов - Филиппа Грегори"

Поев, Ричард уже не казался до такой степени обессиленным, и я решилась очень осторожно спросить, хоть и боялась его ответа:

— Ричард, королева отправилась на север, а затем поедет в Шотландию; она намерена перегруппировать войско, собрать еще рекрутов и снова сюда вернуться. Как в данном случае поступим мы с тобой?

Последовало долгое молчание. Энтони и Ричард переглядывались, словно опасаясь сообщать мне нечто пугающее.

— В чем дело? — Я переводила глаза с одного на другого. — Что случилось?

— С нами покончено, — заявил наконец Энтони. — Мне очень жаль, матушка, но я отдал свой меч. Я принес присягу Йорку.

Я была потрясена. И повернулась к мужу, но и он сразу признался:

— Я сделал то же самое. Я все равно больше не стал бы служить королеве. Нет, только не в такой армии, только не под таким командованием! Кроме того, битву мы безнадежно проиграли, и нам ничего другого не оставалось — только вручить победителю меч и сдаться. Я думал, Эдуард велит нас казнить, однако… — На лице Ричарда появился некий призрак улыбки. — Однако он был милостив и принял наши мечи. Прости меня, отныне я обесчещен, я больше не рыцарь. Мы поклялись в верности Йорку, и теперь для нас все кончено: я уже никогда не смогу поднять против него оружие. Да, я потерпел поражение, я сдался, я вручил свой меч противнику. Я принес присягу Дому Йорков. Больше я не могу служить ни Генриху, ни Маргарите: со вчерашнего дня они для меня вне закона.

Именно то, что он назвал короля и королеву по имени, потрясло меня больше всего. После этого я окончательно поняла: все действительно кончено, все в нашей жизни полностью переменилось.

— Генрих… — повторила я, словно впервые произнося это имя. — Ты назвал короля Генрихом?

— Нашего короля зовут Эдуард, — ответил мой муж так, словно хотел, чтобы я это запомнила. — Король Англии Эдуард Четвертый.

Я лишь головой покачала. Весь день я ехала в потоке раненых и искалеченных людей, но и вообразить не могла, что наше дело проиграно окончательно. Я так долго прожила рядом с Маргаритой, что теперь, казалось, способна была мыслить только в рамках сражений. Я полагала, что мы просто потерпели еще одно поражение, однако непременно будет и следующая битва. И, глядя на измученное лицо мужа и запавшие глаза сына, я уточнила у мужа:

— По-твоему, Генрих и Маргарита никогда больше не сумеют отвоевать трон?

Ричард показал мне пустые ножны, где всегда лежал его меч, украшенный чудесной чеканкой, и сказал:

— Я им в этом, так или иначе, больше не помощник. Я сдался победителю. Я вручил свой меч новому королю. И принес ему клятву верности.

— Значит, мы больше не служим Дому Ланкастеров? — допытывалась я, все еще не в силах в это поверить.

Энтони кивнул.

— С этим покончено, мама. Нам еще повезло: у нас хоть головы на плечах остались.

— Да. В конце концов, единственное, что имеет значение — то, что вы оба живы, — согласилась я с сыном, наконец-то осознав истинное положение дел. — Только это. Вы оба живы, и в любом случае для меня это самое главное.

В ту ночь мы спали, точно семейство бедняков, рядышком на соломе, накрывшись всеми своими плащами сразу и тщетно пытаясь согреться; наш маленький отряд разместился на конюшне вместе с лошадьми. Ричард всю ночь держал меня в объятиях, и я, то и дело просыпаясь, шептала:

— Теперь мы поедем в Графтон, снова станем сквайрами и будем считать все это… просто приключением, увлекательной историей, которую кто-нибудь когда-нибудь опишет в романе.

Графтон, Нортгемптоншир, весна 1464 года

В Графтоне я собрала всех своих детей, даже Элизабет с сыновьями приехала к нам из Гроуби-Холла. Она, бедняжка, была практически без гроша: свекровь отказалась выплатить ей вдовью долю, а у нас с Ричардом в эти беспокойные времена не имелось ни власти, ни влияния, чтобы заставить леди Грей соблюсти эту часть брачного контракта. А ведь всего несколько лет назад этот контракт вызывал у меня гордость и удовлетворение, но теперь, как выяснилось, не стоил ничего.

Ричард и Энтони получили официальное прощение, и король назначил их в свой совет. Эдуард начал как весьма проницательный правитель и неплохо командовал подданными, причем не только на поле брани, но и во дворце. Правил он с помощью своего главного советника графа Уорика, который и посадил его на трон,[66]однако пригласил в правительство всех лордов, которые пожелали туда войти, не оказывая при этом предпочтения лордам-йоркистам. Судя по всему, он действительно хотел быть королем для всех жителей страны. Некоторые лорды-ланкастерцы отправились в ссылку, некоторые остались с королевой Маргаритой и теперь вместе с нею перемещались то в Шотландию, то во Францию, постоянно собирая силы, угрожая Англии и планируя свое возвращение. Я же полагала, что никогда больше ее не увижу, эту хорошенькую француженку, которая не желала выходить замуж, пока я не погадаю на ее будущее. А ведь ее судьба действительно зависела от поворотов колеса Фортуны. Королева, знатнейшая дама Англии, она теперь с трудом находила себе пристанище в самых отдаленных уголках своей страны, где на нее велась охота, точно на последнего волка из стаи.

Впрочем, о ее теперешней жизни я почти ничего не знала; отныне мои новости ограничивались рамками нашего церковного прихода да сплетнями, касавшимися близлежащих городков. После того как мой старший сын Энтони женился на леди Элизабет Скейлз, я стала подыскивать подходящих женихов и невест для прочих моих детей; но теперь мы, естественно, уже не имели ни того благосостояния, ни той власти, которыми пользовались при Маргарите Анжуйской, для которой я была не только фрейлиной, но и ближайшей подругой, а мой муж считался одним из самых значительных людей при дворе Генриха VI. Теперь мы превратились в самых обыкновенных графтонских сквайров. И хотя я все сильней увлекалась своим разрастающимся садом и огородом и с удовольствием наблюдала, как растут мои дети и внуки, мне тяжело было, глядя на других таких же, как мы, сквайров, смириться с тем, что мои дети будут вынуждены искать себе пару именно в этой среде. Ведь я всегда думала, что им уготована куда более высокая участь. Да, я хотела для своих детей большего!

Особенно для моей Элизабет.

Однажды весной я открыла большой сундук у себя в спальне и вытащила оттуда мешочек с магическим браслетом, который много-много лет назад подарила мне моя двоюродная бабушка Жеанна. Я долго смотрела на волшебные амулеты, сулившие такое разнообразие судеб. Элизабет, молодая красивая женщина, умная и образованная, уже не юная стыдливая девственница, вовсе не настолько веровала в Бога, чтобы становиться монахиней. Так что для нее я выбрала два амулета: один в виде кораблика, означавший, что ей, возможно, предстоит далекое путешествие, и второй в виде маленького домика — я надеялась, что ей удастся отсудить свою вдовью долю и построить на этой земле дом для себя. А когда я хотела выбрать третий амулет, один из них вдруг сам отцепился от браслета и упал мне на колени. Это было крошечное колечко — на мизинчик! — забавно выполненное в виде королевской короны. Я поднесла колечко к свету, внимательно его изучила и уже собиралась примерить, но тут почувствовала, что совсем не хочу его надевать на свою руку, ведь я не знаю даже, что оно означает. В итоге я привязала ко всем трем амулетам по длинной черной леске и вышла из дома, когда в бледном закатном небе уже появилась ранняя серебристая луна.