Читать книгу "Нефритовые четки - Борис Акунин"

Я поспешил спуститься в каюту. Ночь мы провели нераздеваясь, продремали в креслах и особенной нужды разбирать чемодан у меня небыло, но я всё же разложил на столике часть его содержимого – доставил себеудовольствие. Превосходное изделие фирмы «Уэверли» я приобрёл накануне, вкачестве рождественского подарка самому себе, и, клянусь, чемодан стоил своихшести фунтов и шести шиллингов. Отличной жёлтой кожи, с посеребрёнными замкамии заклёпками, он имел несколько секций, встроенную шкатулку для всяких мелочейи даже особое отделение для термоса. Никогда в жизни у меня не было такоговеликолепного чемодана! А более всего я пленился тем, с каким сдержанным вкусомизготовители поместили это сияющее чудо кожевенного мастерства в скромныйклетчатый чехол, призванный уберечь поверхность от царапин. Не боясь показатьсясмешным, скажу, что я усмотрел в этом истинное проявление британскости, стольотличное от континентальной страсти пускать пыль в глаза. Французы илиитальянцы делают наоборот: у них оболочка по качеству всегда превосходитсердцевину.

Перед тем как снова выйти на продуваемую ветрами палубу, яотхлебнул из термоса чаю с ромом и ещё раз перечитал телеграмму, которую Холмсотдал для моего архива. Она пришла вчера вечером.

«РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО ВСКЛ НОЧНЫМ ПАКЕТБОТОМ СЕН-МАЛО ТЧКГОНОРАР ДВАДЦАТЬ ТЧК ДЕЗ ЭССАР».

Я мало что понял из этой депеши (собственно, ничего непонял), но Холмс немедленно засобирался в дорогу. Он был по-мальчишескисчастлив сбежать из предновогоднего Лондона. На мои расспросы лишь пожалплечами, сказав, что дело обещает быть занимательным и быстрым, а двадцатьтысяч франков – хорошие деньги за небольшое плавание через Ла-Манш. И, хотя уменя были кое-какие планы на 31 декабря, разве мог я удержаться от соблазна?

Два часа спустя мы уже сидели в саутгемптонском поезде,ровно в полночь поднялись на борт пакетбота, а ещё через одиннадцать часов былив Сен-Мало.

II

Когда я вышел на палубу, трап уже спустили. Холмс стоял уборта, ожидая, пока наиболее нетерпеливые из пассажиров сойдут на берег. Мойдруг всегда терпеть не мог толпы и давки. Его походная лаборатория (кожаныйкофр немалого размера) и футляр со скрипкой были прислонены к перилам.

Я встал рядом.

Разглядывая встречающих, Холмс обронил:

– Кстати, Уотсон, должен сказать, что дез Эссары – одноиз старейших и богатейших семейств города Сен-Мало.

Отчасти это объяснило, почему он отнёсся к невразумительнойи истеричной телеграмме столь серьёзно. Я хотел спросить, уж не знаком лиХолмсу отправитель депеши, но следующая реплика моего приятеля дала понять, чтоэто предположение неверно.

– Который же из этих господ наш клиент? – протянулХолмс. – Полагаю, вон тот, в итальянской шляпе и крылатке.

На причале было несколько джентльменов весьма почтенноговида, но Холмс остановил свой выбор на человеке, который, на мой взгляд, менеевсего подходил на роль представителя «старейшего и богатейшего семейства».Однако, наученный опытом, я и не подумал усомниться в проницательности великогодиагноста человеческих душ.

Предполагаемый клиент был полным, щекастым господином вкруглых роговых очках. Из-под широкополой шляпы, в каких обычно изображаютГарибальди, свисали длинные, наполовину седые волосы. Мсье дез Эссар (если этобыл он) отчаянно махал кому-то рукой, проявляя все признаки крайнего нетерпения,даже слегка пританцовывал на месте.

– Колоритный персонаж, – заметил я, а посмотрев,кого из пассажиров столь энтузиастически приветствует встречающий, догадался,каким образом Холмс вычислил клиента.

Тот подбежал к нашему попутчику, виноторговцу из Портсмута,схватил его за руку, приподнял шляпу и начал сбивчиво что-то говорить.Виноторговец на всякий случай тоже коснулся своего охотничьего кепи, но смотрелна француза с недоумением.

– Да-да, – кивнул Холмс. – Всё дело в кепи сдвойным козырьком. С тех пор, как иллюстрированные газеты повадились рисоватьменя исключительно в этом головном уборе, я перестал его носить. Но господиндез Эссар этого не знает. Ну-ка, Уотсон, что вы скажете о заказчике по первомувпечатлению?

Я напряг вею наблюдательность, мобилизовал свои скромныепсихологические способности.

– Этому человеку хорошо за пятьдесят, но он из тех, прокого говорят «большой ребёнок». Движения не по годам порывисты… Он, должнобыть, чудаковат, но обладает добрым и чувствительным сердцем. Сейчас он чрезвычайновзволнован, но это вообще характер легковозбудимый, быстро переходящий изодного настроения в другое… Вероятно, имеет артистические наклонности – этовидно по наряду… На пальце бриллиантовое кольцо, великолепная трость – онбогат. Но это нам и так известно… Вот, пожалуй, всё.

– И почти всё в точку, – похвалил меняХолмс. – Не соглашусь насчёт возраста. Этот человек моложе, чем выглядит –по меньшей мере лет на десять. Насчёт артистических наклонностей тоже неуверен. Скорее, наряд свидетельствует о нежелании выглядеть провинциалом илюбви ко всему современному. Полагаю, перед нами большой поклонник техническогопрогресса. Обожает лошадей, но сам верхом не ездит. Прибыл нас встречать влёгкой открытой коляске без кучера. С западной стороны. Ехал примерно четвертьчаса.

Я решил, что мой друг надо мной подшучивает (такое ужеслучалось) и фыркнул.

– Может быть, вы определите и адрес? – ироническиосведомился я.

– Разумеется. Полагаю, он приехал из замка Во-Гарни,родового поместья дез Эссаров, – серьёзно ответил Холмс. – …Знаете,Уотсон, я вынужден внести в ваше описание ещё одну поправку. Наш клиент непросто взволнован. Он до смерти напуган. Это выглядит многообещающе. Однакопора идти. Трап очистился.

Он тут же спустился на берег, назвался эмоциональномугосподину и представил меня своим помощником.

– Очень, очень… Не чаял… Спасли, просто спасли! –квохтал дез Эссар с сильным акцентом, всплескивая руками и порываясь схватитьто мой чемодан, то холмсовский кофр, то футляр со скрипкой, – Вот моякарточка, извольте… Господи, вы приехали, мистер Холмс! Я чрезмерно, то есть, яхотел сказать, чрезвычайно рад. Мы спасены!

Взглянув на прямоугольный кусочек картона, Холмс смимолётной улыбкой протянул его мне. Там значилось:

МИШЕЛЬ-МАРИ-КРИСТОФ ДЕЗ ЭССАР ДЮ ВО-ГАРНИ

Почётный председатель Пони-клуба

Президент Общества друзей электричества

Непременный член Клуба потомков капитанов корсарскихкораблей

Суетливо оглядываясь, обладатель всех этих звучных, но неслишком солидных званий повёл нас к открытому экипажу. Прежде чем усесться напереднее сиденье, вытянул из кармана две морковины и скормил гладким, упитаннымлошадкам.