Читать книгу "Крах тирана - Шапи Казиев"

Из Персии прибыл особый курьер с секретным докладом ишик-акаси – придворного церемониймейстера, управлявшего в Мешхеде дворцовыми делами и слугами. Принимая запечатанное письмо, визирь все же сумел вызнать у курьера, что было проведено тщательное расследование, раскрывшее дело о покушении, которое было устроено на Надир-шаха в Персии.

Сообщить столь важную новость было большой удачей, и визирь не замедлил это сделать, помня обещание шаха, что тот, кто найдет злодея, будет возвеличен до небес. Он не доверил это даже секретарю, чтобы угодить шаху самолично.

– Читай, – велел Надир.

Визирь сломал печать и начал читать доклад. Но после первых же строк лицо его потемнело от ужаса.

Почуяв неладное, шах вырвал письмо из трясущихся рук визиря и прочел его сам.

В письме сообщалось, что старший сын Надир-шаха Риза-Кули-мирза, управляя Персией в бытность Надира в Индийском походе, вкусил сладость верховной власти и неохотно с нею расстался, когда был смещен за убийство семьи прежнего шаха. Считаясь официальным наследником престола, Риза-Кули-мирза таил в себе мысль о мести, искал способы овладеть троном и быстро нашел соучастников, пообещав им высокие должности. В заговоре против великого падишаха приняли деятельное участие как сам Риза-Кули-мирза, так и неблагодарный сардар Лютф-Али-хан. В помощники себе заговорщики избрали Абдуллу-бега, влиятельного придворного его величества. Этот самый Абдулла-бег, взятый теперь под стражу, и подыскал исполнителя покушения, коим стал невольник Никкедем, искусный стрелок. Торопясь завладеть короной, Риза велел Никкедему убить Надира, когда тот со своим гаремом направился из Мешхеда на Кавказ.

Далее перечислялись все обстоятельства подготовки и исполнения покушения на священную особу, выданные Никкедемом под пытками. Но Надиру было достаточно и того, что он уже узнал.

В том, что сын будет домогаться власти, особенно после опалы, Надир подозревал его и раньше. Но поднять руку на отца?! Это было ужаснее, чем само покушение. Ведь Риза был его любимым сыном, и даже в опале Надир сохранил за ним титул наследника.

Надир не желал в это верить, но гнев его был сильнее рассудка. С Лютф-Али-ханом он даже не стал разговаривать. Уже за один провал экспедиции через Аймакинское ущелье его следовало казнить, но тогда Надир воздержался от этого, все же он был его шурином и оказал Надиру немало услуг. А открывшиеся обстоятельства покушения и вовсе взывали в Надире отвращение.

Ничего не подозревавший Лютф-Али-хан был схвачен и брошен в зиндан, над решеткой которого охране велели мочиться.

В тот же день в Мешхед был послан батальон личной гвардии с приказом, не ставя ни о чем в известность, доставить Риза-Кули-мирзу в ставку Надир-шаха. А по его отбытии содрать шкуру с Абдуллы-бега и Никкедема.

Глава 125

Риза-Кули-мирза спешил к отцу с радостью. Ему казалось, что это приглашение означало снятие опалы, и Риза готов был явить подвиги, чтобы восстановить репутацию Надира как непобедимого полководца.

Но чем ближе подъезжал Риза-Кули-мирза к Дербенту и ставке Надир-шаха, тем явственнее были печальные признаки поражения: разруха, нищие на дорогах, толпы ослепленных, умоляющих о милостыне. И ни одной улыбки, лишь страдание на изможденных лицах.

Все это повергло Риза-Кули-мирзу в уныние и беспокойство. Он надеялся, что в лагере шаха все будет иначе, но то, что он там увидел, еще больше огорчило наследного принца.

Смрад, беспорядок, жалкие землянки и голодные воины в лохмотьях, павшие слоны, тощие лошади и лежащие в грязи исхудавшие верблюды…

Лачуги из самана и камыша считались здесь роскошью.

Кое-где сарбазы сидели кружками вокруг горок клевера и ели его с солью и плохим хлебом. А посреди лагеря, на майдане, зверски били палками маркитанта, который, как оказалось, продавал катламу с начинкой из человечины.

Войдя в шатер и увидев отца, Риза-Кули-мирза поцеловал ему руку и воскликнул:

– Отец мой! Мой повелитель! Слава всевышнему, позволившему мне лицезреть владыку мира в добром здравии и великом могуществе. Да продлит Аллах твою жизнь!

– А ведь ты был моим любимым сыном и наследником, – ответил Надир-шах, отдергивая руку.

Холодность отца смутила Ризу. Не этого он ждал от встречи, на которую возлагал столько надежд.

– Молю Аллаха, чтобы таким же я для тебя и остался, – испуганно произнес Риза-Кули-мирза.

– Ты прав, сын мой, – сказал Надир-шах, разворачивая свиток доклада. – Я все еще в полном здравии, хотя многим это давно не нравится. Только стал немного слаб глазами от слез, пролитых в тоске по моим благородным сыновьям.

Шах протянул сыну свиток:

– Я не все разглядел, что там написано, так что прочти сам.

Охваченный тяжелыми предчувствиями, Риза-Кули-мирза взял бумагу и стал читать. А Надир-шах внимательно следил, не отразятся ли на лице сына раскаяние или угрызения совести. Но шах увидел только злость, а затем – страх. И тогда Надир решил, что Риза-Кули-мирза действительно виновен в этом подлом преступлении, а сожалеет лишь о том, что все раскрылось.

– Все это – клевета! – в отчаянии воскликнул Риза, закончив читать. – Это происки моих врагов! Это ложь!

Вместо ответа Надир-шах подал знак, и насакчи со своими подручными феррахами втащили в шатер обезображенного пытками Лютф-Али-хана.

– Он тоже лжет?

Увидев соучастника преступления, который отводил от принца глаза, Риза понял, что отпираться бессмысленно.

– Пощади меня, отец! – со слезами кинулся к ногам шаха Риза. – Умоляю о милости к заблудшему сыну! Я смою свой позор кровью!

– Скажи, зачем ты это сделал, и я сохраню тебе жизнь, – процедил сквозь зубы Надир, удрученный признанием сына.

– Зачем?.. – простонал Риза, не зная, что ответить, и обхватив свою голову руками.

– Скажи правду, – продолжал Надир. – И я сделаю твоего сына Шарух-мирзу наследником престола.

– Я думал… – несмело начал Риза. – Мне казалось, что после захвата Индии и прочих земель нужно было остановиться… Если бы ты погиб тогда, ты бы остался величайшим полководцем.

– А ты бы стал шахом? – сказал Надир. – И сидел бы на моем троне, как на моей могиле?

– Ты потерял в Дагестане свою славу, погубил наше храброе войско, разорил величайшую на свете казну, – говорил Риза. – Пока ты мечтаешь завоевать Дагестан, ты теряешь Персию.

– Довольно! – гневно вскричал Надир. – Ты не воин, если ставишь казну выше меча. Ты недостойный сын, если думаешь, что мою державу можно сохранить, сидя на троне, а не в седле боевого коня.

Надир подал еще один знак, и насакчи открыл ящик со своими страшными инструментами. Когда феррахи схватили Риза-Кули-мирзу, Надир взял в руки особый нож для вырывания глаз и сказал сыну: