Читать книгу "Что будет дальше? - Джон Катценбах"

Адриан Томас проклинал свой возраст, свою болезнь и то наваждение, которое привело его сюда.

Именно в тот момент, когда он ощутил всю глупость и безысходность своего положения, ему вдруг показалось, что враждебная хватка ослабла и у него есть шанс выбраться из этой чащи.

Адриан стал пробираться туда, куда вел его внутренний компас. Стоило ли верить этому неведомому прибору, он не знал. Но других ориентиров все равно не было. Постепенно он стал замечать, что заросли становятся не такими густыми, хлюпающая грязь под ногами сменяется твердой землей, а шипы уже не цепляются с отчаянной силой за его одежду и руки. Поняв, что находится на верном пути, Адриан стал быстрее пробираться вперед, из последних сил преодолевая препятствия.

Наконец он вздохнул с облегчением: лесополоса кончилась и он оказался на краю поля, едва зазеленевшего и еще не просохшего после весеннего таяния снега.

Преисполненный благодарности судьбе, Адриан рухнул на колени — не то в знак признательности Провидению, не то просто от усталости. Он постарался успокоить дыхание, восстановить силы и, главное, понять, где он оказался.

Раскинувшееся перед ним поле уходило вверх по склону пологого холма, куда Адриан и направился, чтобы осмотреться. В воздухе пахло влажной землей. На вершине холма он остановился и с удивлением увидел впереди дом, амбар и какие-то сараи. Расстегнув куртку, профессор поспешно вытащил из внутреннего кармана распечатки фотографий с сайта агентства недвижимости, чтобы сравнить картинки, выданные ему компьютером, с тем, что было сейчас у него перед глазами.

Сомнений не оставалось: он нашел то, что искал.

Заплутав в лесополосе, Адриан Томас прошел мимо фермы и теперь оказался сбоку от главного дома. Ближе всего к нему был старый амбар, расположенный ярдах в пятидесяти от жилых домов. От амбара профессора отделяло открытое пространство — влажное вязкое поле, на котором когда-то пасли коров или овец.

Адриан не стал спрашивать совета у брата.

Вместо этого он опустился на колени, а затем и вовсе лег на мокрую мягкую землю и пополз по-пластунски в направлении того места, где, как он был уверен, ему предстояло обнаружить пропавшую Дженнифер.

Глава 43

Две юные девушки-школьницы сидели рядом друг с другом на узенькой подростковой кровати в типично девчоночьей комнате, сплошь заставленной мягкими игрушками с розовыми бантиками, куклами в розовых же платьицах и кукольными чайными сервизиками. Обе девочки не отрываясь смотрели на экран компьютера. По возрасту они были, пожалуй, ровесницы Номера Четыре. Может быть, на полгода-год младше.

На столе перед ними лежал, сверкая никелированными поверхностями, маленький курносый револьвер тридцать второго калибра. В его сверкающих зеркальных гранях можно было рассмотреть искаженное отражение того, что происходило на экране. Револьвер был заряжен и снят с предохранителя. В данный момент неиспользуемый по прямому назначению, он выполнял иную, утилитарную функцию — служил в качестве пресс-папье для груды разнообразных бумажек, сваленных на столе. В основном это были распечатки и отсканированные копии всякого рода электронных писем, текстовых сообщений и страниц из социальных сетей. Попадались среди этих бумаг и записки на линованных страницах из школьных тетрадей. Судя по всему, листы эти были сложены в десять-двенадцать раз, а затем тщательно развернуты, чтобы можно было прочесть адресованное кому-то послание.

Одна из девочек была несколько полновата, другая носила очки с очень толстыми линзами. Ни та ни другая черта не делали девочек категорически некрасивыми, но понять это мог кто угодно, за исключением самих подружек. Им казалось, что именно из-за очков и лишнего веса весь мир ополчился против них.

Придавленные пистолетом бумаги представляли собой подробный отчет о том, как обеих девушек не менее полугода терроризировали через Интернет. Тот, кто этим занимался, поразвлекся на славу. «Шлюха» и «шалава» были едва ли не самыми приличными и ласковыми обращениями, содержавшимися в этих письмах. Но самое страшное заключалось в другом: ко многим посланиям прилагались смонтированные в «Фотошопе» картинки весьма непристойного свойства. В большинстве случаев на псевдодокументальных снимках были изображены все те же девушки, вместе или порознь участвующие в оргиях и занимающиеся групповым сексом с самыми разными мужчинами. Тот факт, что на самом деле снимки не имели никакого отношения к реальности, значения не имел. Неведомый монтажер, задавшийся целью хорошенько помучить очкарика и толстушку, явно воспользовался последними, самыми совершенными версиями таких программ, как «Фотошоп» или «Файнал Кат». Любой нормальный человек, не обладающий специальной подготовкой, увидев эти изображения, нисколько не усомнился бы в их подлинности. Случайному зрителю и в голову бы не пришло проверять картинки на предмет следов компьютерной обработки: ведь на первый взгляд ничто не вызывало подозрений в подделке. Не стали утруждать себя анализом правдоподобности фотографий и одноклассники девушек, когда по электронной почте и через mms-сообщения на сотовых телефонах разошлись эти «веселые картинки».

Сегодня подружки вели себя тихо. Они сидели на краешке кровати и напряженно смотрели на экран.

Пистолет был без спросу позаимствован из сумочки толстушкиной мамы. Секретарша директора фирмы, разошедшаяся с мужем, она часто задерживалась на работе допоздна, и потом ей приходилось идти к своей машине через темную стоянку за зданием, где она работала. Это, в общем-то, и стало поводом для подачи заявления на разрешение носить оружие. Более того, мать даже записалась на курсы самообороны и привела с собой дочку. Впрочем, девочке занятия и тренировки наскучили очень быстро, а через некоторое время от них отказалась и сама мать. Более простым и надежным решением стала покупка пистолета у не имеющего постоянной лицензии дилера на одной из крупных оружейных выставок. В данный момент мать была на работе: ей нужно было подготовить деловую поездку своего начальника, и она ни на минуту не могла отвлечься от компьютера и офисного телефона. При этом она пребывала в полной уверенности, что револьвер лежит на дне ее сумочки — поддельной «Фенди». Столь же уверена она была и в том, что в это самое время ее дочь находится в школе на уроке алгебры.

Девочка в очках с неохотой оторвалась от экрана и посмотрела на вырванный из блокнота листок, который держала в руке. На этой страничке, украшенной витиеватой рамкой из цветочков, девочки написали свою предсмертную записку. Перед тем как покончить жизнь самоубийством, они решили отомстить всем своим мучителям, которых, как выяснилось, оказалось не так уж мало. Имена всех, кого подружки подозревали в распространении похабной и, главное, ложной информации о себе, были перечислены в столбик на обороте страницы. Подружки полагали, что люди, на которых они укажут в этой записке, после их смерти будут преданы суду и получат за свои злодеяния как минимум пожизненное заключение. Им и в голову не могло прийти, насколько их представления отличаются от сложившейся судебной практики по подобным делам. Впрочем, эта ложная и самонадеянная уверенность сыграла свою роль в формировании принятого девочками решения свести счеты с жизнью.