Читать книгу "Собиратели ракушек - Розамунда Пилчер"

Она поднялась на взгорок, где стояла старая деревянная скамья. В щелях между выступающими камнями были посажены тимьян и многолетняя аубреция (чуть позже они разрастутся пышными подушками белых и лиловых цветов), но тут же вылезли и сорняки, без них никак не обойтись. На глаза ей попался ярко-рыжий одуванчик. Она наклонилась, чтобы выдернуть его вместе с цепким сильным корнем, но даже это небольшое физическое усилие отняло у нее слишком много сил, ибо, выпрямившись, она ощутила странную легкость в голове, и все вдруг поплыло перед глазами; ей даже показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Чтобы не упасть, она невольно ухватилась за спинку и опустилась на скамью. Силясь понять, что с ней происходит, стала ждать, что будет дальше. И вдруг боль, словно электрическим током, обожгла левую руку, опоясала грудь, все туже сжимая стальной обруч. Она не могла даже вздохнуть. Никогда еще она не испытывала такой страшной боли. Пенелопа закрыла глаза и попыталась крикнуть, чтобы отпугнуть боль, но не издала ни звука. Теперь с жизнью ее связывали только эта боль и пальцы правой руки, сжимавшие измятый одуванчик. Почему-то ей было очень важно держаться за него. Она ощущала холодную сырую землю, оставшуюся на его корнях, и сильный острый запах этой земли. Откуда-то издалека, едва слышно, до нее донеслось пение дрозда, а потом мало-помалу и другие звуки, другие запахи. Запах свежескошенной травы, другой, почти забытой лужайки, сбегавшей к урезу воды, где росли дикие нарциссы. Соленый запах приливной волны, заполнявшей речку. Кричащие моевки. Мужские шаги.

Невыразимое блаженство. Она открыла глаза. Боль ушла. Ушло и солнце. Вероятно, за облако. Но это уже не имело значения. Никакого.

Он идет.

— Ричард.

Он уже здесь.

Утром во вторник, 1 мая, в четверть десятого, Оливия в своей небольшой кухне готовила себе на завтрак яйцо и кофе и просматривала почту. Она уже привела в порядок лицо и волосы, но была еще не одета. Среди писем она нашла красочную открытку с видом Ассизи, куда уехал в отпуск один из редакторов, ведущий раздел искусства. Перевернув ее, она стала читать шутливое послание, когда зазвонил телефон. Все еще держа открытку в руке, она пошла в комнату к телефону.

— Оливия Килинг у телефона.

— Мисс Килинг? — Женский голос, провинциальный выговор.

— Да.

— Как хорошо, что я застала вас дома! Я так боялась, что вы уже ушли на работу.

— Я обычно ухожу в половине десятого. Кто это?

— Это миссис Плэкетт… из «Подмор Тэтч».

Миссис Плэкетт. Оливия поставила яркую открытку на каминную полку перед зеркалом, прислонив ее к позолоченной раме с особым тщанием и аккуратностью, как будто это было делом чрезвычайной важности. В горле у нее пересохло.

— Как мама? — с трудом спросила она.

— Мисс Килинг, боюсь, что… в общем, плохие новости. Мне очень жаль. Ваша мама умерла, мисс Килинг. Сегодня утром. Очень рано, когда все еще спали.

Ассизи, под невероятно голубым небом. Она никогда не была в Ассизи. Мама умерла.

— Как это случилось?

— Сердечный приступ. Должно быть, совершенно неожиданно. В саду. Антония нашла ее на скамье. Она полола цветы. В руке у нее был увядший одуванчик. Наверное, она почувствовала что-то неладное и решила посидеть. Лицо у нее было… спокойным, мисс Килинг.

— Она неважно себя чувствовала после поездки?

— Нет, все было в порядке. Она приехала из Корнуолла такая загорелая и довольная. Но вчера на целый день уезжала в Лондон…

— Мама была в Лондоне? Почему же она мне не позвонила?

— Не знаю, мисс Килинг. Я не знаю, зачем она ездила. Она поехала поездом из Челтнема. Антония говорит, что когда она встретила миссис Килинг вечером, та была очень усталой. Как только они приехали, она приняла ванну и легла, а Антония принесла ей легкий ужин в постель. Сдается мне, вчера она сильно переутомилась.

Мама умерла. Случилось то, чего она так боялась, что не могла себе даже представить. Мама ушла навсегда, а Оливия, любившая ее больше всех на свете, не чувствовала ничего, кроме страшного озноба. Ее руки в свободных рукавах халата покрылись мурашками. Мама умерла. Она почувствовала, как подступают слезы, и боль, и ощущение невосполнимой утраты, но не поддалась и была рада этому. «Потом, — сказала она себе, — скорбеть я буду потом. Сейчас отложим скорбь на какое-то время, как пакет, который можно вскрыть в более удобное время». Этой уловке научил ее нелегкий жизненный опыт. Надо закрыть водонепроницаемый отсек, зажать себя в кулак и сосредоточиться на решении самых важных практических дел. Сначала самое главное.

— Расскажите мне, как это было, — сказала она.

— Стало быть, я встала сегодня утром в восемь часов. Обычно по вторникам я к миссис Килинг не прихожу, но вчера у моего внука был день рождения, поэтому я поменяла дни. Я пришла рано, потому что по вторникам еще убираюсь у миссис Китсон, открыла дверь своим ключом и вошла, но никого внизу не было. Я занялась в кухне котлом. Тут спустилась Антония и спросила, не видала ли я миссис Килинг, потому что дверь в ее спальню открыта, а постель пуста. Мы прямо не знали, что и думать. Потом я увидела, что дверь из теплицы в сад открыта, и сказала Антонии: «Она, должно быть, в саду». Антония пошла посмотреть. И тут она стала звать меня, и я побежала. И увидела миссис Килинг на скамье.

Оливия с облегчением и благодарностью поняла, что миссис Плэкетт не раз уже оказывалась свидетельницей таких вот печальных событий. Эта женщина была уже в зрелом возрасте. Ей не раз приходилось сталкиваться со смертью и даже предпринимать какие-то практические шаги, и потому в ее голосе не было страха и паники.

— Перво-наперво мне пришлось успокаивать Антонию. Она была просто потрясена, дрожала и плакала, ну прямо как котенок. Но я обняла ее и приласкала, дала ей чашку чая, и она успокоилась и стала умницей и сейчас вот сидит тут в кухне, со мной рядом. Как только она пришла в себя, я позвонила доктору в Пудли, и он приехал минут через десять. Потом я решила, что поступлю правильно, если позвоню мистеру Плэкетту. Он сейчас работает на электронном заводе в последнюю смену, так что тоже смог приехать сюда, и они с доктором внесли миссис Килинг в дом, а потом положили ее в спальне. Сейчас она там и лежит на кровати, опрятная и спокойная. Вы уж об этом не тревожьтесь.

— А что сказал доктор?

— Он сказал, что это сердечный приступ. Видимо, она умерла сразу. Он подписал свидетельство о смерти и оставил его мне. А потом я сказала Антонии: «Позвони-ка ты миссис Чемберлейн», но она велела сначала позвонить вам. Я бы, может, и раньше вам позвонила, но мне не хотелось, чтобы вы переживали еще и из-за того, что она до сих пор в саду.

— Спасибо за заботу, миссис Плэкетт. Значит, пока больше никому не сообщили?

— Нет, мисс Килинг. Только вам.

— Хорошо. — Оливия посмотрела на часы. — Я сообщу о смерти мамы миссис Чемберлейн и брату тоже. Потом, как только утрясу свои дела, сразу же приеду на машине к вам. Я буду у вас к полудню. Вы еще не уйдете к этому времени?