Читать книгу "Убийство-2 - Дэвид Хьюсон"

Она быстро приняла душ, переоделась и уже через несколько минут примчалась на такси к дому, стоящему рядом с Новым театром недалеко от Вестерброгаде. У входа ее ждал Брикс.

— Биляль оставил ключ в шкафчике Согарда вместе с мобильником, — сказал он, ведя ее через убогий вестибюль в небольшую мастерскую. — И еще половинки пяти армейских жетонов.

Полупустая комната с белыми кафельными стенами, повсюду желтые метки криминалистов. В высокие окна лился бледный холодный свет.

— Это здание предназначено для людей, начинающих частное дело, — сказал Мадсен, топая по комнате в голубых бахилах. — Остальные мастерские пока никто не арендовал, так что ему никто не мешал.

На столе стоял включенный ноутбук, с экрана на них смотрело искаженное ужасом окровавленное лицо Анны Драгсхольм.

— Может, дождемся Странге? — спросил Брикс.

— Давайте начинать без него.

Она не выпускала из рук плетеную сумку, привезенную с собой.

— Мы нашли видеокамеру, которой он пользовался, — сказал Мадсен, указывая на длинный верстак под окном. — И еще остатки взрывчатки, и компьютер. На жестком диске записаны личные дела солдат Рювангена.

— Все полностью сходится с уликами, найденными на местах преступления, — добавил Брикс.

На полках книги о Талибане и исламистском экстремизме, о терроризме и силах особого назначения.

— Ножи. — Мадсен поднял полиэтиленовый пакет с двумя лезвиями внутри.

Все улики были аккуратно выложены в ряд.

— Биляль — мусульманин, — продолжал Брикс. — Но все говорят, что исламистов он ненавидит.

Лунд взглянула на изогнутые острые лезвия с пятнами засохшей крови.

— Почему… — начала она.

— Потому что для него бойцы Рабена были изменниками, — не дослушав вопроса, ответил Брикс. — Биляль считает себя преданным гражданином Дании. Рассказы Рабена о том, что офицер расстрелял мирных афганцев, по его мнению, могли повредить репутации армии.

Стоя на месте, она оборачивалась вокруг себя, медленно впитывая каждую деталь, каждую мелочь. Пять криминалистов в белых костюмах занимались своей обычной работой.

— И все это он совершил один? Самостоятельно?

Брикс указал на стену, где висели распечатки с сайта Кодмани.

— Он придумал Мусульманскую лигу. Он представлялся Единоверцем. В почтовой программе сохранилась его переписка. Он хотел подставить Кодмани. — Брикс смотрел на нее с высоты своего роста. — И подставил бы, если бы не вы.

Это неожиданное признание ее заслуг не доставило ей удовольствия.

К той же стене, где висели распечатки с сайта, были прикреплены фотографии — старые, черно-белые, но некоторые из них были ей знакомы. Лунд видела их в Музее Сопротивления, когда они искали Сконинга. На них были запечатлены казни предателей во время войны: их преследовали, выслеживали, а потом на брусчатых мостовых долго лежали их окровавленные тела.

— Похоже, историю он изучил хорошо, — сказал Брикс, заметив, как внимательно она рассматривает фотографии. — Вот почему он отвел Драгсхольм в Минделунден.

Лунд терпеть не могла ложную логику.

— В Минделундене не убивали предателей! Там казнили героев. И это серьезная нестыковка.

Он недовольно поджал губы:

— Драгсхольм была его первой жертвой. Она хотела добиться пересмотра дела. Встретились они несколько месяцев назад.

Еще снимки: три столба в парке Минделунден на стрельбище; труп где-то в Южной Африке, сожженный с шиной на шее; молодой человек и девушка с невыразительными лицами неподвижно стоят, пока нацистский офицер накидывает на них петлю под деревянной виселицей. Затем портреты из армейских личных дел: один за другим бойцы отряда Рабена. И сделанный, очевидно, тайком снимок Драгсхольм, шагающей по городской улице.

— Вскоре после их встречи Биляль снял эту мастерскую.

— Вы знаете это наверняка? — спросила Лунд. — Вы можете доказать его присутствие здесь? У вас есть отпечатки пальцев? Анализ ДНК? Документы?

— Дайте нам время, бога ради, — устало вздохнул он. — Этот человек сбежал из Рювангена. Взял в заложники дочь Ярнвига. У нас достаточно свидетельств…

Ей становилось дурно от долгого разглядывания фотоснимков. Тут работал целеустремленный, одержимый, очень умный человек. Она просто не была уверена, кто этот человек.

— Его здесь кто-нибудь видел?

— Здание пустует. Кто его мог видеть?

Она подошла и встала перед начальником отдела убийств.

— То есть единственное доказательство того, что помещение арендовал Биляль, — это ключ из шкафа Согарда?

— Лунд! — Она умела быстро приводить его в раздражение. — Сначала он добивается отстранения полковника, потому что тот начал копаться в старых радиосигналах. Затем захватывает Луизу Рабен и уезжает неизвестно куда. Разве все это похоже на действия невинного человека?

— Он напуган. А Ярнвигу удалось разобраться с теми радиосигналами?

Он сложил руки на груди:

— То есть вы хотите сказать, что Биляль здесь ни при чем? И никто этого не понимает, кроме вас, естественно?

— Он связан с убийствами, — признала она. — И он мог бы помочь нам найти того офицера. Но это не делает его убийцей. Зачем Билялю прятать ключ и телефон в казарме? И кто подсказал вам проводить обыск именно там?

— Вы были в Афганистане…

— Драгсхольм говорила, что ей удалось найти офицера. Того, кто выдавал себя за Перка. Вот с чего все началось. Биляль же был на базе, когда Рабен отправился в селение, он следил за радиосигналами. Он не мог быть тем офицером. — Лунд обвела рукой мрачную выставку на стене. — Это ничего не доказывает. Рабен говорил правду с самого начала. Нужно было прислушаться к нему. Он обвинил Странге…

— Мы проверили и перепроверили Странге! — взорвался Брикс. — Он был демобилизован задолго до инцидента. Его не было в тот момент в Афганистане. Он тоже не мог быть тем офицером. Да что с вами такое?

Она подняла сумку и вывалила ее содержимое на стол: и маленький почерневший череп с пулевым отверстием, и кисть руки, и остальные сухие, законченные кости.

— Вот что со мной такое.

Криминалисты, заметила она, неловко потупились, хотя перед этим они с интересом следили за их спором, и искоса поглядывали на дверь. Лунд обреченно закрыла глаза, уже зная, кто там стоит.

Ульрик Странге. Свежая одежда, волосы вымыты, подбородок и щеки гладко выбриты, взгляд внимательный и невинный. Опять готов к работе.

Она же чувствовала себя усталой, грязной, несмотря на душ, и немного виноватой.

Брикс ничего не говорил. Странге тоже не сказал ни слова, молча повернулся и ушел.