Читать книгу "Книга мертвых - Вольфганг Хольбайн"

— Люди Коэна?

— Да. — Грей кивнул. — Они даже не пытаются казаться незаметными. Тебе лучше прислушаться к моему совету и покинуть город, а еще лучше — страну. — Повернувшись, он скрестил руки на груди и прислонился к стене. — Я думаю, это было бы правильным решением. Не доверяю я этому Коэну. Теперь, после того как инспектор расправился с Робертом, он задействует все рычаги давления, чтобы посадить тебя в тюрьму.

— Вот пойду и набью ему морду! — заявил Рольф. — Уж я им покажу, этим…

— Никому ты ничего не покажешь, Рольф, — осадил его Говард. — Коэн только этого и ждет. Ты должен сделать кое-что другое.

— Что?

Говард колебался. На мгновение самообладание покинуло его, и на лице явственно отразилась внутренняя борьба, происходившая в душе. Резко поднявшись, Лавкрафт подошел к столу и написал на одном из конвертов Роберта адрес. Подойдя поближе, Рольф попытался заглянуть ему через плечо, но Говард поспешно сложил бумагу и, повернувшись, протянул ее здоровяку.

— Ты отправишься по этому адресу, — сказал он, — и спросишь Виктора.

— Какого Виктора?

— Просто Виктора. Скажи ему, что мне нужна его помощь.

— И все?

— И все, — с нажимом ответил Говард. — Не говори ему, что здесь произошло, слышишь? Скажешь только: «Говарду нужна ваша помощь». Это все, что он должен знать. Кроме того, — помолчав, продолжил Говард, — обрати внимание на то, чтобы за тобой не следили. Если люди Коэна пойдут за тобой, отделайся от них как-нибудь, но не используй при этом силу.

Вид у Рольфа был несколько разочарованный, но он послушно взял конверт и сунул его в карман пиджака, вытерев другой рукой мокрое от слез лицо. Затем он молча вышел из гостиной, и через несколько секунд они услышали, как внизу хлопнула дверь.

— Виктор? — удивленно повторил Грей, когда они остались наедине. — Кто это такой?

— Один мой старый друг, — уклончиво ответил Говард. — Собственно говоря, даже не друг, а хороший знакомый. Он должен оказать мне услугу.

— Но ты не хочешь говорить мне, какую именно, — продолжил Грей, и в его голосе прозвучала обида.

— Совершенно верно, доктор, — подтвердил Говард. — Чем меньше вы знаете, тем лучше. Мы не собираемся предпринимать ничего противозаконного, если это вас беспокоит.

— Именно это меня и беспокоит, Говард, — с серьезным видом ответил Грей. — Я чувствую свою ответственность за тебя и Рольфа. Сейчас, когда вас постигло такое горе, вы просто не в состоянии рассуждать здраво, понимаешь? Боюсь, что ты можешь натворить такого, о чем потом пожалеешь. А ведь Коэн только и ждет, чтобы ты дал ему повод заточить тебя в Тауэр. Он посадит тебя в камеру, а ключ выбросит.

— Не волнуйтесь, доктор, — улыбнулся Говард. — Ближайшие дни и недели я буду примерным гражданином этого города и даже на лестнице не плюну, предварительно не спросив разрешения инспектора Коэна.

— Очень на это надеюсь, Говард. — Грей вздохнул и повторил: — Очень на это надеюсь. — Затем, взяв свою трость, он указал на дверь. — Если я тебе уже не нужен…

— Конечно, идите, доктор Грей, — сказал Говард. — Сейчас мы все равно ничего не можем сделать.

С сомнением посмотрев на собеседника, Грей молча повернулся и направился к двери, а Говард подошел к окну. Но не успел он отвернуться, как замер на месте и с изумлением уставился туда, где только что стоял доктор Грей. Говард не мог найти никакого удовлетворительного объяснения этому, как ни старался, но поразительным образом доктор Грей, весивший не более ста двадцати фунтов, оставил на паркете отчетливые следы.

Что-то пошло не так, как он планировал. Сарим не мог сказать, откуда взялось это знание, у него даже не было каких-либо подтверждений тому, что он допустил оплошность, но это знание зародилось в глубине его души.

Устало поднявшись с запыленного дивана, на котором он спал, де Лоре левой рукой протер глаза и по привычке коснулся виска. Из крошечной ранки тут же вытекла еще одна ярко-красная капля. Де Лоре не обращал на это внимания. В первые дни и недели он боялся, что истечет кровью, ведь какой бы маленькой ни была рана, она не затягивалась, а струйка крови текла непрерывно. Но та новая сила, которая не давала ране затянуться, хранила жизнь де Лоре. И не только…

Отогнав от себя эти мысли, Сарим зевнул и попытался сосредоточиться на своих проблемах. Например, на том, как ему выбраться из этого заколдованного дома… Не то чтобы мысль об этом всерьез его беспокоила. Загадочная защитная магия, при помощи которой Роберт Крейвен превратил свой дом в ловушку, одурачила де Лоре, но, видимо, на большее она была не способна. Когда де Лоре использует всю свою силу, иллюзия развеется. Кроме того, магия дома ослабеет после смерти Крейвена. Нет, он, Сарим де Лоре, бывший магистр марионеток ордена тамплиеров и слуга новой, невероятно могущественной силы, не должен беспокоиться о своей судьбе. Сейчас его намного больше волновал тот факт, что появилась преграда, мешавшая его планам, и он, черт побери, не понимал, что же это такое!

Де Лоре подумал, что, возможно, именно поэтому он чувствует себя невероятно уставшим. Казалось, будто в этом доме присутствует некий магический вампир, высасывающий из магистра силу и атакующий его лишь в те моменты, когда он использует свой дар. А может, все объяснялось тем, что многие из его творений должны были выглядеть и действовать как совершенно определенные люди. Несмотря на всю концентрацию, де Лоре несколько раз чуть было не допустил разоблачения своих марионеток. Одно дело — создать куклу, лишь напоминающую человека, и совсем другое — управлять ею так, чтобы даже ближайшие друзья не смогли отличить марионетку от настоящего человека. Долго ему такого напряжения не выдержать.

Но в этом и не было необходимости.

Первая часть его плана уже была реализована, теперь следовало подготовиться ко второй, которая, конечно, была сложнее, но не требовала таких больших затрат энергии. Выпрямившись, де Лоре почувствовал, что сейчас он не в состоянии чем-либо заниматься. От столь незначительного напряжения как перемещение по комнате у него закружилась голова и задрожали колени. Де Лоре попытался сделать шаг, но ослабел настолько, что упал. С трудом вернувшись на диван, тамплиер улегся. Сердце часто билось в груди, перед глазами плясали темные тени. Странным образом эти тени сложились в картину, напоминающую человеческое лицо. Узкое, обрамленное черной, тщательно подстриженной бородой лицо с темными глазами, в которых читались ненависть и презрение.

Через некоторое время Сарим де Лоре понял, что это не тень, а написанный маслом портрет Родерика Андары, стоявший у противоположной стены. От слабости ему даже показалось, что это не портрет, а живой человек.

Злясь на самого себя, де Лоре поднялся и, усилием воли сбросив оцепенение, прижал ладони к вискам. В голове начала пульсировать боль, но головокружение и слабость тут же прошли, а еще через пару секунд сознание заработало с поразительной ясностью, как и всегда, когда де Лоре пользовался новой силой. Все стало простым и понятным. Улыбнувшись, де Лоре откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Его лицо полностью расслабилось. Он начал концентрироваться. Дыхание магистра постепенно замедлялось и становилось все более поверхностным, а часть сознания отделилась от тела и вышла за пределы этих заколдованных стен. Магистр устанавливал телепатический контакт со своими слугами.