Читать книгу "Сны инкуба - Лорел Гамильтон"

Эта мысль сняла напряжение с моих плеч, с моего тела — а я ине заметила, как была напряжена. Под мехом с когтями был все тот же Джейсон. Итот же Натэниел тёрся об меня щекой.

Когда-то я умоляла Ричарда показать мне своего зверя. Нокогда это случилось, я не смогла с собой справиться. Только позже, много позжея поняла, что Ричард показал мне этого зверя в самом худшем свете, потому что вглубине души не хотел, чтобы я могла этого зверя воспринять, если сам он — неможет. Я сбежала, когда увидела, как он съел Маркуса. Сбежала от него кЖан-Клоду, потому что тогда вампир казался мне меньшим чудовищем.

Осталась ли я тем же человеком, который не мог этоговынести? Девушкой, которая мирится с прекрасным принцем, но не со зверем?Неужто больше красота, чем любовь, движет мною?

Натэниел нежно ко мне придвинулся.

— Если не сейчас, от кого же ты будешь питаться?

— Грэхем действительно там, в холле, — сказалДжейсон. — Он в человечьем облике, потому что в зверином Менг Дье с нимдела иметь не хочет. Она даже спать с ним не хочет, когда он мохнатый.

Я не хотела Грэхема. Так что же, это я только человеческийоблик люблю? Какую-то антропоморфическую идею? А, черт. На такие вопросы насчётотношений женские журналы вопросов не дают. Действительно, что может сказатьмадемуазель Бонтон насчёт того, что тебя достаёт животный облик твоегобойфренда? Вряд ли что-нибудь ценное.

— Я пойду позову Грэхема, — сказал Джейсон.

— Нет, — ответила я и взялась за его мохнатоепредплечье. Такой мягкий был этот мех, такой реальной рука. — Не надоГрэхема.

Джейсон поглядел на меня взглядом, который означал: ну, тышутишь.

— Ты не имеешь дела с мохнатыми, Анита.

— Но имею с Натэниелом, и с тобой тоже случается.

Он осклабился, хотя на волчьей морде это выглядело несколькоиначе.

— Случается. — Он снова присел передо мной. —Хочешь, чтобы я сегодня был твоей собачкой?

— Я скорее думала, что просто будем трахаться.

Либо из всех человеко-волков у него самая выразительнаяфизиономия, либо он оставался Джейсоном в достаточной степени, что я моглачитать по его лицу. Действительно, он здесь был. Я его удивила, причём ненеприятно.

Натэниел ещё прижался ко мне и шепнул мне в щеку:

— Это значит «да»?

— Да.

Он испустил нетерпеливое рычание, чуть приподнялся и всадилсебя мне между ног. Не успел он всадить, как я уже орала, и не от боли. Он былчуть-чуть больше, толще, длиннее, сильнее, и все эти «чуть-чуть» ломились вменя.

Глава 53

Размером своего тела, ритмом бёдер, блеском белых когтей усамых нежных моих частей он довёл меня до оргазма. Мысль о том, что могли бысделать со мной эти когти, только захоти они, заставила меня забиться под ним вэкстазе. Все, что я не разрешала себе делать, сегодня разрешила. Я билась,вопила, извивалась, дралась, а он держал меня осторожно, нежно, но нетсомнения, что он мог бы разорвать меня в клочки без малейшего усилия. Самыйнежный сеанс занятий любовью в моей жизни, и самый опасный. Не из-за того, чтоон делал, а из-за того, что мог делать.

Он поднял меня на колени, прижал к себе руками, и я ладонямигладила эти руки, эти мышцы, мех, такой мягкий, такой непохожий на волчий. Ягладила его не как гладят собаку, а как гладят любовника. И я ощутила, какизменился его ритм, знала, что он тоже вот-вот, ощутила, как он напрягается,чтобы не разорвать меня в клочья. Ощутила прикосновение розеток этих когтей,смотрела, как кончики их начинают скрести мне по коже, почти-почти прорезая,почти-почти прокалывая, почти-почти убивая. И в последний момент он убрал когтии прижал меня резко и сильно к собственному телу, с мехом, с этими ладонями,застрявшими на полпути от леопарда к человеку.

Ardeur жрал. Он поедал силу тела Натэниела, жар его кожи,разлив его семени, который был горячее, чем когда-либо получала я от мужчины.

И пришла мысль: он же не человек. Слова были нейтральные, нонахлынувшая эмоция просто дыру во мне прожгла. Гнев, чистейший гнев — и язнала, кто это, ещё до того, как вылетела дверь.

Глава 54

В дверь ворвался Ричард, и его энергия разнеслась по комнатеискрами от пламени. Она жгла там, где коснулась меня, как злые муравьи. Чтоможно сказать, если застанешь свою бывшую невесту, трахающуюся соборотнем-леопардом? Ричард нашёл слова.

— Последний раз, когда я видел подобную мерзость, этобыло в порнофильме Райны.

Джейсон скатился с кровати и встал перед ним. Я думаю, онхотел дать Натэниелу время встать, отцепившись от меня. Или мне дать время. Какбы там ни было, но он встал между мной и своим Ульфриком, и это не был самыймудрый поступок в его жизни. Смелый, даже доблестный, но не мудрый.

Жгучей водой сила Ричарда заполнила комнату. Натэниелскатился с кровати, и я успела подумать, так ли тяжёл и труден в дыхании длянего воздух, как для меня. Этой мысли хватило. Я знала, что он ощущал силуРичарда как нечто, с чем надо бороться и через что проходить, как через бурю,через метель или самум. Что-то такое, что слепит и может отнять жизнь, если ненайти убежище.

Моё убежище пригнулось между кроватью и дверью. Человеко-волкстоял высокий, широкоплечий, грозный; Ричард в человеческом облике должен былказаться рядом с ним хрупким, но не казался. Будь он на фут ниже, все равно притакой излучаемой им силе казался бы огромным.

— С дороги, Джейсон. Второй раз повторять не буду.

— Скажи, что ты её не тронешь, и Натэниела тоже, и яотойду, — сказал Джейсон таким рычащим голосом, что любой человек скрасной кровью задумался бы, но Ричард человеком не был.

Натэниел уже слез с кровати и шёл к ним. Ричард мог быизувечить Джейсона, чтобы убрать его с дороги, но Натэниела он бы изувечил подругой причине. Пусть он и не назвал бы её вслух, но я не хотела такого видеть.Я позвала Натэниела к себе.

Под подушкой у меня был пистолет, но я не хотела стрелять вРичарда, а если стрелять не хочешь, то пистолет — всего лишь железяка. Я всеещё думала, что бы такое сделать, чтобы было не так ужасно, как Ричард ударилДжейсона наотмашь.

Дугой взметнулась кровь, сверкнув искрами в электрическомсвете, но Джейсон не сдвинулся с места. Он не дал сдачи, но и не отошёл.

— Ричард, стой! — заорала я.

Он схватил Джейсона как гантель — руки Ричарда взбугрилисьмышцами, — поднял вервольфа над головой и миг продержал.

Один из тех моментов, когда время замедляется, и знаешь, чтосейчас случится плохое, и ты не можешь помешать. Можешь выбрать, что будетповреждено, но спасти все не получается. Я тонула в ярости Ричарда, в кипящемморе силы. Мне приходилось уже касаться этой ярости, его зверя, и это сейчасбыл не совсем он. Только секунда у меня была, чтобы понять, откуда мне такзнаком вкус этой ярости. Это была моя ярость, то есть очень похожая. Но в этотмиг наития Ричард уже швырнул Джейсона — не через комнату, а на кровать. Можетбыть, хотел попасть в меня, но я успела скатиться, и когда Джейсон приземлилсяс такой силой, что сломалась рама, на кровати был только он.