Читать книгу "Лорд, который влюбился - Анна Гаврилова"

– Ну я-то вообще живее всех живых.

Благоверная нахмурилась, явно не понимая, и я пояснил:

– Ты провалялась без сознания три дня, а я всего минуту.

– Правда?

Вместо ответа я поймал ее прохладную ладошку и потянул к губам. Медленно, с огромным удовольствием поцеловал каждый пальчик…

– Спасибо тебе.

– За что? – удивилась она.

Я чуть не рассмеялся.

– За силу, разумеется. Если б ты не вмешалась, я бы погиб. Я бы не смог пробить его щиты.

– То есть ты почувствовал?

– А разве можно не почувствовать? – с прежним весельем парировал я.

Намекал, разумеется, на ее собственное воровство – ведь Эрика знакома с ощущениями, которые возникают, когда по твоим венам бежит чужая сила.

– У-у-у… – тихонечко прокомментировала благоверная.

А потом вдруг замялась, порозовела…

– Я до последнего не верила, что получится. Просто предположила, что между нами еще может оставаться какой-то фантомный канал, и вот.

– Что-что? – не понял я.

– Фантомный канал, – пояснила Эрика. – Знаешь, бывают ведь и фантомные боли, и ощущения, и…

Она запнулась, а у меня лицо вытянулось. Фантомный канал? Что она вообще выдумала?

Миг на осознание, и я, не выдержав, рассмеялся. То есть Эрика до сих пор не поняла?

– Что? – последовал настороженный вопрос.

– Нет, счастье мое, – я продолжал веселиться. – Ничего. Все прекрасно.

Насупилась сильнее, и… да, окончательно очнулась.

– Магистр Варкрос, я вам не счастье! – заявила девушка гневно. – Мы с вами уже обсуждали. Оставьте свою фамильярность.

– Как скажете, адептка Тизар, – фыркнул я.

Сказал, а сам подумал – а правда, почему бы нет? Хочет, чтобы я вел себя как положено магистру и аристократу, подыграю. Мне не жалко!

С этой мыслью я отодвинулся еще дальше, потом вообще вальяжно развалился в кресле – том самом, в котором провел эти три дня.

А Эрика гордо вздернула нос и попробовала сесть, не забыв подтянуть одеяло под самый подбородок. Будто я не успел налюбоваться ее нижней рубашкой. Впрочем, ладно. Как уже сказал – если леди хочет, будем играть в этикет.

– Что произошло? – наконец, выдохнула она.

– Хм… а ты не помнишь?

Оказалось, помнит, и вопрос касался не последних событий, а ситуации в целом. Ее интересовало расследование, но самым первым вопросом стало:

– Магистр Иверс… он на их стороне?

Хорошее настроение сразу отступило, и я ответил:

– Да, как выяснилось.

– Вы говорите так, будто для вас это стало открытием.

– Увы, именно так.

Я вздохнул. Обсуждать это сейчас? Нет, не лучшая идея. Я, безусловно, расскажу благоверной все подробности, но для начала ей следует встать, поесть, выпить кофе и почувствовать, что она действительно жива.

– Вы убили Вирта? – прозвучал новый вопрос.

Я кивнул.

– А магистр Иверс, он… – ну вот, опять двадцать пять.

– Иверс в тюрьме Ковена, его допрашивают.

На этом Эрика успокоилась и, порозовев снова, попросила меня отвернуться. Я послушался, предварительно подвинув к кровати тапочки и передав малышке халат.

Иверс… напоминание о нем было неприятно, но что поделать? Вероятно, прав был тот, кто сказал – невозможно учесть все. Вот и мы не учли. Горг Акстер назвал главным подельником Диверика, и он не врал, просто на факультете Тайных дел неплохо этим самым делам учат…

Горга ввел в заблуждение сын, Грэгс Акстер, и сделал это умышленно, как раз на случай допроса. А правда заключалась в том, что Грэгс завербовал двоих – и Диверика, и Иверса. Роль Диверика была ограничена нападками на Эрику, а всю остальную работу проделывал Иверс – именно он убил служащую, «вел» Ютаса, и он же нанес удар по Хранителю… В то время как Диверик расположение ключевых колонн не знал.

Львиная доля гонорара тоже досталась Иверсу, и именно с Иверсом Грэгс беседовал тогда в библиотеке. Фраза, услышанная Эрикой, касалась сделки – «спонсоры» были недовольны, и требовали, чтобы Иверс помог довести дело до конца.

Вот он и помог. Очутившись в центре битвы, быстро понял, что дело пахнет провалом. Что если сможет избежать правосудия в Империи, его обязательно найдут с «той» стороны.

Ну и встреча с Ютасом… Адепт Шенойс стал алларином, и Иверс решил, что это лучше, чем сдохнуть в застенках…

Теперь он сидел в «уютной» камере и «радостно» пил Эликсир Чистоты. Так же, как Грэгстор, Диверик, и еще целая толпа в позволения сказать людей.

Пока я хмуро перебирал в голове эти факты, малышка Тизар умчалась в уборную, а вернувшись, продолжила демонстрировать свою неугомонность…

– Брэндек сказал, что Мертвая петля подавляет нашу магию, – с порога заявила она. – И упомянул, что поисковая магия тоже подавляется, но у нас есть некая «хитрая штука». Что он имел в виду?

М-да, отложить откровенный разговор надолго точно не получится.

– Он имел в виду вашу брошь, Эрика, – ответил я с показательной «не фамильярностью».

– То есть?

– То есть ваш папа, когда перенастраивал артефакт, добавил туда дополнительный маячок, из числа его личных разработок.

Эрика снова нахмурилась, и… нет, малышка еще недостаточно ожила. Иначе с чего настолько глупые вопросы?

– Он сделал это по собственной инициативе?

– Нет, разумеется. Я попросил.

Девушка точно хотела возмутиться – ай-ай, ущемили ее свободу! – но в итоге вздохнула, кивнула, потом задумалась и пришла к правильному выводу:

– Надо что-нибудь съесть, а то умру с голоду.

Это было прекрасно, потому что именно в эту секунду в дверь постучали – пришел уже вызванный мною боец с подносом.

– Я составлю вам компанию, если вы не против? – сказал я, обращаясь к Эрике.

– Да, магистр, – после паузы ответила она.

Следующие два часа мы провели в больничной палате, и едой дело, конечно, не ограничилось. Благоверная со свойственным ей пылом принялась сыпать вопросами, а мне все-таки пришлось отвечать.

Я говорил, говорил, говорил… Рассказал обо всем, включая ситуацию с колонной и даже коснулся вопроса с Джиффилин. Эрика при упоминании бывшей любовницы поморщилась как от ведра лимонов, я же старался быть максимально корректным и искренне надеялся, что малышка Тизар поймет.

Вроде поняла… Погрустнела на какое-то время, но в целом отнеслась спокойно. Ее куда больше заинтересовал вопрос расписок, а я, сам не знаю почему, пытался поступить как застенчивый школьник – скрыть свою причастность к истории.