Читать книгу "Любить своего врага - Елена Ворон"

В темнеющем небе проклюнулись первые звезды, за ними дружно высыпали остальные. Мягко светил фонарь над входом в палатку, уютно горел костер, и ущелье больше не казалось мрачным. Эхо наших голосов плясало от стены до стены, однако не мешало разговаривать. Здесь не было деревянных чурбаков для сидения, их заменяли обтесанные камни, покрытые сухим, теплым и, очевидно, искусственным мхом. Ужин был превосходный, и тоска по Рингу держалась поодаль, не захлестывая и не убивая. До чего хорошо… если б только не тревога за Лэя.

Я рискнула вернуться к разговору о братьях-близнецах.

— Лэй, и все-таки я не понимаю. Воин Скал может нанести удар по обычному человеку и вправить ему мозги.

— С вашей подачи, — уточнил он.

— С Грэм вы справились сами. Так объясните: почему Воин Скал не берется нанести удар по своему собрату, чтобы вышибить из него желание убивать? Даже если волей Проклятых Высших вы устроены так, что живете ненавистью, отчего ее нельзя держать в допустимых рамках? Двадцать лет, тридцать, пятьдесят?

Лэй задумчиво покрутил в руках банку с горячим медовым чаем.

— Шелла, я вас уверяю: многие умы бились над этой проблемой. И уж верно, перепробовали все возможности. В любом случае, мы не можем бить по своим, по вайнска.

— А эршелла на помощь звали? Смотрите: вы очень похожи на нас. А мы — самые сильные измененные. И мы тоже способны менять чужое сознание…

— Ну уж нет, — перебил Лэй. — Я вам не дамся. Особенно после того, как с вами поигрался эр Рональд.

Я влепила ему пощечину. Вернее, лишь припечатала ладонь к щеке, потому что он поймал мое запястье и не позволил ударить по-настоящему. Глаза бешено сверкнули. Мгновение я ожидала, что Лэй плеснет мне в лицо горячим чаем, но он сдержался. Отпустил мою руку, хлебнул чаю и отставил банку.

— Вы не так поняли. Я хотел сказать, что эр Рональд сделал нечто такое, от чего вы: первое — влюбились; второе — перестали владеть собой; третье — утратили половину, если не больше, силы своего удара; четвертое — не в состоянии покинуть маршрут. Когда я повернул назад, что случилось? Правильно: вы чуть не умерли не пойми от чего. И все, это, повторюсь, благодаря вашему любезному эршелла.

Я обдумала его слова.

— Эр Рональд хотел, как лучше. Чтоб я не отправилась на Доминику. И он полагал, что в горах мне будет хорошо. Откуда ему было знать, что на маршруте окажутся скверные тетки, их проводник-самоубийца и второй проводник, который только и думает, как убить своего брата?

— На маршруте я думаю не о брате, а о вас, — холодно возразил Лэй, поднялся и направился к глайдеру.

Эхо прозвенело его последними словами, скрипнуло шагами по камням, прошелестело, когда закрылась дверца спящей машины. В салоне зажегся свет; Лэй уселся на место пилота и вызвал кого-то на связь. Я видела, что он разговаривает.

Стянув с головы полотенце, я поворошила влажные волосы. Докатилась. Руки распускаю. Лэй вернется — сейчас же извинюсь.

В ущелье было тихо. Звенели редкие капли, где-то пискнул невидимый зверек, стукнул камешек, сорвавшийся со стены, ему отозвалось неумолчное эхо. Хорошо. Зачем я сама стараюсь все испортить? О Ринге тоскую, на Лэя кидаюсь.

Извиниться не довелось. Воин Скал пришел назад с таким лицом, что я испугалась. Он уселся на камень, отвернувшись от света, и глуховато проговорил:

— Я думал узнать, что искал эр Рональд на маршруте. Это нарушение, однако Тамиль — мой друг, он бы сказал. Но его убили. Сегодня.

— Брат? — Я похолодела.

— Да. — Лэй потер лицо, глубоко вздохнул. — Убил Шон. Я его знаю. Чудный парень.

Чудный парень Шон тоже скоро умрет. Да что ж такое творится?!

— Лэй, — я потянулась к нему, коснулась пальцами прохладной щеки, — я не могу допустить, чтобы это случилось и с вами.

Сквозь мурлычущее эхо донесся новый стук камешка, и этот стук весело запрыгал вокруг нас. Лэй взвился.

— Шелла, наш уговор. Вы делаете, что сказано. Мне надо вас поцеловать.

Он подхватил меня, как пушинку, уложил наземь и бросился сверху. Только с виду легкий, а на деле… Я и охнуть не смогла. Вообще ничего не смогла — ни закричать, ни вырваться, ни сообразить, про какой уговор речь. На миг ощутила под спиной острые камешки, затем голова поплыла, пропали и камешки, и весь мир в придачу.

Целоваться было упоительно. Я таяла от наслаждения, захлебывалась им, куда-то падала, взлетала, не чуя себя саму, не чувствуя Лэя — только его бешеное, слегка укрощенное пламя, его жизнь, его дрожь. Вот оно — счастье, которое надо было найти…

Меня грубо выдернули из обретенного счастья, рывком заставили сесть. Голова кружилась, и до сознания едва дошли слова:

— Теперь вы — моя женщина. Шелла! Вы поняли?!

Поняла. Я — его женщина.

Опомнилась. Осмотрелась. Куртка распахнута, блузка — на шее, однако застежки на брюках не тронуты, да и вскочивший на ноги Лэй выглядит прилично. На нем все застегнуто, лишь волосы встрепаны, и дико мечется взгляд. Кругом почему-то светло, прямо над нами сияет маленькое близкое солнце. И что-то шелестит тихо-тихо, и Лэй вскрикивает, крутанувшись, дергается, а нечто опять шелестит, и на меня падает невидимая сеть, стискивает туго-натуго, и я не могу шевельнуться. Не встать, не поправить одежду, не вздохнуть. Лэй с трудом держится на ногах, пошатывается, а я сижу полуголая, и до меня доходит, что мы с ним — пленники.

Сеть впивается в горло, в губы, мне больно, и трудно дышать. Ну, ничего. Я — эршелла, и я убью любого, кто сунется. Нет: не убью. Сил не хватит. Оглушу ненадолго, а Лэй доделает остальное. Любой бандит у него станет паинькой… Но что, если к нам пожаловали Воины Скал, по которым Лэй не может ударить?

«Шелла, я не знаю, кто это, — услышала я. — Не мой брат».

Маленькое солнце над головой — осветительная ракета или что оно там такое — высвечивало каждый камешек, каждый пучок травы, каплю росы, складку в стене. Что-то едва различимо поблескивало на мне и на Лэе. Сети, которыми нас поймали. Сеть облепила Лэю голову, прижав длинную челку к глазам. Едва ли он что-либо видел. Что ж, мне придется смотреть за двоих.

За спиной послышались шаги, эхо радостно их подхватило. Не повернуться и не взглянуть; оставалось ждать. Насколько я слышала сквозь эхо, шагал один человек. Остановился — не так, чтобы совсем рядом.

— Крошка, не дергайся. Твой приятель у нас на прицеле. Сделаешь глупость — погибнете оба.

Голос низкий, твердый, уверенный. Его хозяин не сомневался, что я не дернусь. Знать бы, сколько их, наших ночных гостей. Утром меня хватило всего на два удара.

— А ты, парень, стой, где стоишь.

Мой Воин Скал едва держался, его шатало. «Шелла, не торопитесь. Осторожно». Счастье, что я его мысленно слышу. А он еще требовал извинений… Ой, не о том надо думать.