Читать книгу "Записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни - Хендрик Грун"

Мой доктор – странный человек. Я спрашиваю его, как мои дела, а он в ответ:

– А что вы хотели бы услышать?

– Ну, хотел бы услышать, что я здоров как бык. А если быть более реалистичным, то сколько мне примерно еще осталось?

– Вашего здоровья может хватить еще на годы. А может не хватить и на один квартальчик.

Ну кто в таком контексте употребит слово “квартальчик”? Никто, кроме доктора Оомеса. И при этом он громко расхохотался.

Когда я сказал, что ответ не совсем ясен, он снова рассмеялся. И так как он явно пребывал в прекрасном настроении, я осмелился спросить, не он ли направил ко мне ту девицу из социалки, что интересовалась моими планами самоубийства. И даже это он нашел уморительным:

– В самом деле, я подумал, осторожность не помешает. Красивая женщина, да? – И припечатал: – Ну, до следующего раза.

Минутой позже я в полном смятении снова очутился за дверью.

Повторенье – мать ученья: направляясь к врачу, запишите все вопросы на листке бумаги и зачитывайте их один за другим.

суббота 23 февраля

Клуб мятежников собирается сегодня вечером у Эфье, она проведет занятие по “гуглу”. Это немного поможет организовать наши вылазки. Госпожа Бакен напрашивалась на приглашение:

– Какая прелесть. Я всегда хотела этому научиться.

Но для поступления на курс нужно пройти строгий отбор, а госпожа Бакен его не пройдет. Ее подозревают в том, что в свое время она донесла на старую таксу, нелегально проживавшую в одной из комнат. Каждый считается невиновным, пока его вина не доказана. Но если сомнение остается, доступ в клуб закрыт.

Я спросил Эфье, знает ли она, кто пожаловался на шум во вторник. Она сказала, что слышала, как госпожа Сюрман говорила своей соседке, что подала директрисе какую-то жалобу.

– Пока не узнаем, когда поступила жалоба, стопроцентной уверенности нет. Но основания для недоверия есть.

Вчера повару было подано заявление с просьбой включить в меню бифштекс из конины. “Лучше всего из молочной жеребятины, предпочтительно не из старой клячи” – значилось в анонимной записке. По крайней мере, такой просочился слух. И послужил поводом для оживленной дискуссии за столом. Дискутировали о животных съедобных и несъедобных. Эверт предложил заказать бутерброд с обезьяниной, и это предложение обсуждалось еще 15 минут.

Пойду прилягу. Я устал, не спрашивайте, от чего. Сегодня вечером мне нужно быть в форме.

воскресенье 24 февраля

Сегодня утром, раздвинув шторы, все разразились проклятиями: снова снег. Правда, проклятиями, скорее, легкого калибра, вроде “черт возьми!”. Но мы уже сыты зимой по горло. Старым котам хочется погреться на солнышке. Однако и жара нам ни к чему, оптимальный максимум – 22 градуса. Не больше и не меньше.

Атье Кёлен-Делстра[6] умерла. Ей было всего семьдесят четыре. Здесь ее смерть считается безвременной кончиной. Наша самая популярная чемпионка, каких больше нет. Она и Фанни Бланкерс-Кун[7]. Эти два имени хорошо звучат вместе. Старые люди живут со старыми героями. Так сразу с ними не расстанешься.

Да, чуть не пропустил новость: Хенк Крол, наш спаситель, получил бы, судя по опросам, двадцать четыре места в парламенте. Со всех стариков в Нидерландах продолжают драть три шкуры, и партия Крола “50 плюс” обещает немедленно положить конец этому беспределу: “Они нас имеют, потому что мы ничего не можем. Не бастуем и тому подобное. Никто ничего для нас не делает”. Пожилая плакучая ива, а не партия. Роль жертвы ей на роду написана. К счастью, не все подвывают этой стае.

Наши дамы находят Хенка очаровательным. В самом деле, он часто носит красивый широкий шарф. Хенк как раз в том возрасте, когда мог бы вполне стать их идеальным зятем, если бы не был геем.

Вчера мы очень приятно провели гугл-вечер. Эверт произносит “жухл”, и некоторые жильцы думают, что мы занимаемся жульничеством, репетируем фокусы. Спрашивают, когда мы будем выступать. Граме: “Когда сюда заглянет королева”.

Хорошо подобранное меню и приятное общество. Эфье – очаровательная гостеприимная хозяйка. Эверт бахвалился и хохмил, но не слишком. И пил он умеренно. Эдвард обычно помалкивает, но уж если заговорит, его стоит послушать. Граме наблюдает, он еще немного смущается. И, наконец, Гритье, открытие вчерашнего вечера. Оказалось, она великолепно разбирается в компьютерах, но совсем не кичится своими знаниями. Она любезно согласилась взять дело в свои руки. Они с Эфье просидели два часа в интернете в поисках информации, искали отзывы участников разных экскурсий. Но в отзывах говорилось только о том, как запланировать экскурсию. Эверт хотел узнать, есть ли в Амстердаме возможность попрыгать на тарзанке. Эдвард сказал, что в таком случае он не будет участвовать, потому что 2012 год был та-а-аким… Жаль, что никто этого не слышал.

понедельник 25 февраля

Я поранил мизинец, оттяпал ломтик сырным ножом. В самом деле, у меня оставался кусок сыра, уже немного зачерствевшего, но я все-таки попробовал отрезать ломтик. (Если вы увидите, что кто-то таким же образом орудует острым сырным ножом, отвернитесь.) Наградой мне был кровавый ручей на мизинце.

Пришлось бежать к медсестре на перевязку, ведь одной рукой несподручно перевязывать другую. Ну и конечно: “Господин Грун, господин Грун, вы же знаете, как это опасно! Вечно вы себя раните!”

Госпожа Стелваген пригласила Эфье на беседу в свой офис, в следующую среду. Эфье восприняла это спокойно. Может, она и впрямь такая хладнокровная, а может, не хочет показывать виду. Меня бы такое приглашение выбило из колеи. Не могу себе представить, что Стелваген хотела узнать, как ей здесь живется. Наша директриса – женщина скользкая: внешне любезная, но страшно властолюбивая. Она всегда вам сочувствует: “Сожалею, но что поделаешь – таковы правила”. В большинстве случаев это ее собственные правила. А за ними непременно что-то кроется. И если понадобится, она тут же введет новое правило “по просьбе жильцов”. Она достаточно хитра, чтобы избегать неприятностей. Мелкие шероховатости сглаживает или сваливает на других. Ее крышует административный совет, так что она прочно восседает на своем троне. Трон временный, она поменяет его на более высокий, как только ей представится случай. Я в этом убежден.

Она всегда выглядит безупречно, всегда любезна, холодна и деловита. Слышит и контролирует все. У нее имеются доверенные товарищи. Некоторые из них известны, но наверняка есть и тайные доносители.

Она незаметно проводит политику удушения, подавляет любую инициативу, устраняет все, что выходит за рамки обычного.