Читать книгу "Боги Атлантиды. В поисках утраченных знаний - Колин Генри Уилсон"

Однако промышленные процессы, требующие высоких температур, невозможны без большого количества воды, а ливийская пустыня ее лишена. Но всегда ли пустыня была пустыней?

В 1957 году Реннелл обратился к эксперту Чарльзу Хэпгуду, поскольку тот был членом Королевского географического общества. Хэпгуд заверил Реннелл а в том, что в 5500 году до н. э. на территории нынешней Сахары имелись большие запасы воды. Несколько тысяч лет назад после последнего смещения полюсов, которое произошло около 10 000 года до н. э., Сахара была цветущим оазисом со множеством озер. На наскальных резных изображениях того времени можно увидеть и домашний скот, и пастухов.

Наблюдения Реннелла и Дольфина отлично совмещались с выводами, к которым пришел Хэпгуд при изучении портоланов. Если в 5000 году до н. э. люди строили корабли и бороздили на них океаны, значит, тогдашняя цивилизация обладала необходимыми знаниями и высокими технологиями.

Кроме прочего, Хэпгуд сам видел древнее ожерелье из чистого золота, только не из Египта, а из Мексики. Об удивительных находках рассказывал и капитан Эрлингтон Моллери, участвоваший в 1956 году в обсуждении карты Пири Рейса в джорджтаунской радиопередаче, о которой я упоминал ранее. В штатах Огайо и Вирджиния Моллери обнаружил под землей множество печей и вследствие этого свято верил в то, что технологии плавки металла существовали до 4000 года до н. э. Древние египтяне, заявлял Моллери, получали чрезвычайно высокие температуры, используя «тот же процесс, который делает возможным создание атомной бомбы»[15]. Моллери был убежден в том, что 5000 лет назад египтяне умели расщеплять атомы, чему ученые нашей эпохи научились только в XX веке.

Хэпгуд, впрочем, относился к «ядерной» теории скептически. Он слышал о неизвестном народе, создавшем цивилизацию, которая погребена ныне под толщей вод близ берега Эквадора. Этот народ отлично разбирался в оптике и создавал линзы и призмы, которые фокусировали солнечные лучи. Для концентрации солнечных лучей можно использовать вогнутые зеркала. Так, Архимед придумал огромные металлические зеркала, которые поджигали римские галеры при осаде Сиракуз в 211 году до н. э. Роберт Темпл посвятил теме древних линз, которые создавались задолго до того, как их открыла наша цивилизация, книгу «The Crystal Sun» («Хрустальное солнце»).

Поэтому Хэпгуд считал, что древние люди получали высокие температуры, используя не атомную энергию, а линзы.

Эта курьезная история получила любопытное продолжение в виде исследований доктора Фарука Эль-База из Бостонского университета. Доктор Эль-Баз путешествовал по пустыне на западе Египта (в 300 милях к западу от Каира) и был поражен удивительными природными пирамидами: на пустынной равнине возвышались десятки огромных треугольных скал. Эль-База осенило: природные пирамиды могли вдохновить фараонов на строительство собственных пирамид.

Он заметил, что ветер в западной пустыне дует с севера, со Средиземного моря. Значит, песок не был перенесен сюда ветром. Поскольку песок образовался из песчаника, его «родиной» мог быть только юг. Как он попал на новое место? Очевидно, по воде — песок перенесли сюда реки. Но откуда взяться рекам в обширной пустыне?

В 1967–1972 годах доктор Эль-Баз возглавлял отдел освоения лунной поверхности в космической программе «Аполлон», потому он обратился за помощью в НАСА. В 1994 году радар орбитального космического челнока прозондировал море песка. Полученные фотографии изумили доктора Эль-База. На них была видна обширная сеть рек, образовавшаяся более 50 миллионов лет назад, причем некоторые реки достигали 12 миль в ширину. Он получил доказательство того, что великая пустыня некогда была зеленой и цветущей.

Геолог из Римского университета Фекри Хасан, исследовавший котловину высохшего озера, наткнулся на следы поселений древних людей, которые жили там 10 000 лет назад в конце ледникового периода.

Нам известно, что в то время дожди шли круглый год. 2000 лет спустя (около 6000 г. до н. э.) дождь шел только летом. Еще через три тысячи лет, в эпоху образования египетского царства, в Египте начали дуть сильные ветры (Эль-Баз полагает, что климат менялся вместе с активностью солнца). Тем не менее во времена строительства пирамиды Хеопса плоскогорье Гизы все еще было зеленым.

Разумеется, мы не знаем, какого уровня цивилизации достигли люди, обитавшие некогда по берегам озера, которое ныне превратилось в пустыню на западе Египта. Мы можем быть уверены лишь в том, что предпосылки для создания цивилизации существовали за много тысяч лет до возникновения египетского царства. За тысячи лет до Стоунхенджа люди устанавливали огромные камни для астрономических наблюдений.

Не здесь ли следует искать объяснение парадокса, описанного Джоном Уэстом в книге «Serpent in the Sky» («Змея в небе»).- египетская наука, медицина и математика эпохи фараона Хеопса достигли уровня, о котором и мечтать не могут цивилизации 500 лет от роду?

За пару недель до того, как мы с Джой отправились в путешествие по Нилу, я набрел на еще одно решение загадки стекла из Ливийской пустыни. Приехав в Торонто на литературный фестиваль, я свел знакомство с Шоном Монтгомери, другом Рэнда Флэм-Ата, увлеченным научными аномалиями.

Шон слышал о том, что есть простой метод получения высоких температур. Он был открыт болгарином, который называл себя Юллом Брауном и провел последние годы жизни в Калифорнии, где Шон с ним и познакомился.

Браун изобрел особенную горелку, которая работала на смеси водорода и кислорода и превращала металл в пар. Шон видел эту горелку собственными глазами. Одной из таких горелок пользовался профессор Эндрю Михровски из Оттавы.

Михровски зажигал пламя, которое выходило из маленького носика, при помощи зажигалки. Браун сказал Шону, что струя пламени способна в один миг прожечь дыру в дереве или металле. Монтгомери убедился в этом, когда увидел, как огонь с шипением проделал аккуратную дырочку в деревянной ложке в полдюйма толщиной.

Михровски передал Шону горелку и велел дотронуться до носика, чтобы измерить его температуру. Шон нервно выполнил приказ, коснувшись носика в дюйме от пламени. К его изумлению, металл едва нагрелся.

Шон взял в руки вольфрамовый прут и направил пламя на него. Вольфрам загорелся словно кусок магниевой ленты. Шон думал, что прут станет настолько горячим, что его невозможно будет удержать, но когда пламя подошло к пальцам Шона на дюйм, он не ощутил даже жара.

Затем Шон попробовал направить пламя на собственную руку, перемещая горелку туда-обратно, и почувствовал слабое тепло. Пламя поджигало вольфрам при температуре 6000 °C, но было почти безвредно для плоти.

Михровски показал Монтгомери, на что еще способен его генератор. Будучи направленным на кирпич, пламя сначала глазировало его, а затем расплавляло. Они вплавили кусок стекла в кусок меди, проделали дырки в огнеупорном кирпиче, который должен выдерживать высокие температуры, и вплавили в них медь. Они превратили пригоршню песка в стеклянный шарик, сплавили вместе разнородные металлы и довели их до жидкого состояния.