Читать книгу "Волшебный свет - Джей Эшер"

— Если рассчитываешь выпить горячего шоколада, должен предупредить, что у нас нет мятных леденцов. Так что наш шоколад, вероятно, не соответствует твоим стандартам.

— Кофе вполне устроит, — отвечаю я, — но с тонной сливок и сахара.

— А я, пожалуй, шоколада выпью, — говорит Хизер. — Только можешь положить побольше маршмеллоу?

Калеб кивает.

— Я мигом.

Стоит ему скрыться из поля зрения, и Хизер наклоняется ко мне.

— Слышала? Он хочет соответствовать твоим стандартам.

Я тоже наклоняюсь к ней поближе.

— Он же официант. Это его работа.

Калеб возвращается с керамической кружкой, над которой высится целая гора маршмеллоу. Он ставит кружку на стол, и несколько штук падают.

— Не волнуйся. Кофе сейчас сварится, — говорит он мне.

Входная дверь в кафе открывается. Калеб поворачивается, смотрит на вошедших, и на его лице появляется смесь удивления и радости. Я тоже оборачиваюсь и вижу женщину с близнецами лет шести; девочки с улыбкой смотрят на Калеба. Они очень худенькие, на них одинаковые, не по размеру большие, поношенные толстовки с капюшонами. Одна из девочек поднимает вверх рисунок, чтобы Калеб увидел: она нарисовала нарядную рождественскую елку.

— Сейчас вернусь, — шепчет он нам и подходит к гостям. Девочка вручает ему рисунок. — Прекрасная картинка. Спасибо.

— Это елка, которую ты нам подарил, — говорит малышка.

— Мы ее украсили, — подхватывает ее сестра. — И теперь она выглядит точно так, как на рисунке!

Калеб вглядывается внимательнее.

— Они уже не помнят, когда у нас в последний раз была елка на Рождество, — говорит их мама, поправляя ремешок сумки на плече. — Да что там, я и сама не помню. А вчера, когда они вернулись домой из школы, видел бы ты их… они просто…

— Спасибо большое, — отвечает Калеб и прижимает рисунок к груди. — Но мне самому в радость сделать вам приятное.

Мать девочек делает глубокий вдох.

— Они хотели тебя лично поблагодарить.

— Мы за тебя помолились, — говорит одна из девочек.

Калеб чуть наклоняется к ней.

— Это очень много для меня значит.

— Мы позвонили в продовольственный банк[4], и служащий сказал нам, что ты занимаешься этим по собственной инициативе, — продолжает мать. — А еще, что ты работаешь здесь и наверняка не будешь возражать, если мы зайдем.

— Да, он не ошибся. Кстати… — Калеб делает шаг в сторону и указывает на ближайший столик, — горячего шоколада не хотите?

Девочки восторженно кричат, но мать говорит:

— Мы не можем остаться. У нас…

— Тогда я сделаю вам с собой, — отвечает Калеб. Мать девочек не возражает, и он направляется в нашу сторону. Я отворачиваюсь к Хизер.

Пока он на кухне, я спрашиваю шепотом:

— Так он поэтому покупает елки? Чтобы отдать их семьям, которые даже не знают, кто их благотворитель?

— Он тебе ничего не говорил, когда покупал? — спрашивает Хизер.

Выглядываю в окно и рассматриваю проезжающие мимо машины. Первую елку я продала Калебу за полную цену и уверена, что мистер Хоппер поступил так же. А он, оказывается, работает в кафе и покупает елки одну за другой… Эта новая информация никак не вяжется с тем, что я прежде о нем слышала.

Калеб возвращается из кухни. В одной руке у него картонная кассета, в которой стоят три пластиковых стакана с крышками. В другой — чашка кофе; он ставит ее передо мной и идет к маме с девочками. Я делаю глоток и в изумлении поднимаю глаза на Хизер — сочетание сливок и сахара идеальное.

Наконец, Калеб возвращается и встает у нашего столика.

— Как кофе? — спрашивает он. — Я сам добавил сливки и сахар на кухне, иначе бы мне все не унести.

— Идеальный, — отвечаю я и пинаю Хизер под столом. Та смотрит на меня, и я слегка склоняю голову, подавая ей знак. Если я попрошу Калеба присесть рядом, то определенно дам ему понять, что он мне интересен. А вот если его пригласит Хизер, это будет выглядеть просто как дружеская беседа — она ведь сказала, что встречается с Девоном.

И Хизер приходит на помощь.

— Посиди с нами, Санта!

Калеб удивлен, но рад приглашению. Быстро осмотрев другие столики, он садится напротив меня.

— А знаешь, — говорит Хизер, — вот мне давно уже никто рисунки не дарил.

— Я не ожидал, — произносит Калеб и кладет рисунок на середину стола, переворачивая его, чтобы и я могла рассмотреть. — Красиво нарисовано, правда?

Я любуюсь нарисованной елью, а потом поднимаю взгляд на него. Он по-прежнему смотрит на картинку.

— Калеб, ты — индивид, наделенный множеством талантов, — говорю я.

Не отрывая глаз от рисунка, он замечает:

— Ты используешь в речи слово «индивид»? Я не ослышался?

— И это не впервые, — встревает Хизер.

Калеб поворачивается к ней.

— Но она определенно первый человек, который произнес это слово в этом кафе.

— Вы оба несете ерунду, — отвечаю я. — Хизер, скажи ему, что ты тоже говоришь «взаимоприемлемый». Не такое уж сложное это слово.

— Ну да, конечно… — Она осекается и смотрит на Калеба. — Нет, вообще-то, я так никогда не говорю.

Калеб и Хизер стукаются кулаками.

Я тянусь через стол и срываю с головы Калеба его дурацкую пилотку.

— Тогда вам определенно стоит использовать более интересные слова, сэр. И купить расческу.

Он протягивает руку.

— Шапочку верни, пожалуйста. А не то в следующий раз, покупая елку, расплачусь однодолларовыми купюрами. И все они будут перевернуты в разные стороны.

— Нет проблем, — отвечаю я и вытягиваю руку с пилоткой подальше.

Калеб встает, пытается отнять пилотку, и, в конце концов, я ее возвращаю. Он напяливает этот совершенно идиотский головной убор.

— Решишь зайти за елкой — не рассчитывай, что я тебе рисунок нарисую, — заявляю я. — Но сегодня я работаю с двенадцати и до восьми.

Хизер таращится на меня и расплывается в улыбке. Калеб отходит к другим посетителям, а она говорит:

— Ты же пригласила его зайти.

— Знаю, — отвечаю я, взяв кружку. — И на этот раз я действительно флиртовала.

Я прихожу на работу на час раньше и, оказывается, не зря. И покупателей полно, и грузовик с новой партией деревьев с плантации прибыл раньше. Надев рабочие перчатки, взбираюсь по лестнице в прицеп. Аккуратно ступаю на деревья, лежащие верхним слоем. Ели упакованы в сетку и уложены крест-накрест; от их мокрых иголок брючины внизу становятся влажными. Наверное, добрую часть пути деревья поливал дождь, и запах елей напоминает мне о доме.