Читать книгу "Посмотри мне в глаза! Жизнь с синдромом "ненормальности". Какая она изнутри? - Джон Элдер Робисон"

«Похоже, ловушка не сработала. Наверно, переставят в другое место и будут караулить там», – предположил Кен, пока мы смотрели, как грузовик компании «Амхерстские перевозки» увозит автомобиль. Эта компания осуществляла все перевозки для полиции. Я осознал, что, наверно, Кен с самого начала был прав. Но вот откуда именно полицейские в засаде наблюдали за нами, я так и не понял.

Потом, когда я подрос и в своих прогулках стал забираться еще дальше, я понял, что эти машины бросали в лесу угонщики. Я находил машины в глухой чаще, и из окон торчал кустарник. Похоже, что обыкновение бросать машины в лесу существовало давно. Мне попадался «бьюик» тридцать седьмого года, «шевроле» пятьдесят шестого, «студебеккер-чемпион» пятьдесят второго. А иногда – спортивные автомобили или грузовики.

Следующая встреча с «порше» у меня состоялась три года спустя. К тому времени я уже умел водить машину не понарошку, и круг знакомых у меня был пошире. Среди них были приятели с собственными машинами, которые я помогал чинить, а то и проводил пробные поездки.

Итак, было лето, и я гостил у бабушки с дедушкой в Джорджии. Дедушка позвонил домой с дороги – он проехал на машине все южные штаты, торгуя ветеринарными препаратами. Он знал каждый закоулок и каждого жителя Джорджии, Алабамы, Северной и Южной Каролины и Теннесси. И даже обзавелся знакомыми в Миссиссипи и Луизиане.

– Джон Элдер, мне придется заехать в Бирмингем, – сообщил дед. – Я только что купил на распродаже машину. «Порше».

– Какой модели? – спросил я. Все модели я знал наперечет. 911-я, 912-я, новая 914-я, старые 356-е. Я знал о редкостях вроде 904-й или 550-й. Я мог с ходу определить модель любого «порше» на улицах нашего города. Я надеялся, что дедушка купил модель «911-С». Может, она ему надоест, и он отдаст ее мне. Дед всегда водил «кадиллаки», и я еще подумал, что он слишком толстый и в «порше» не влезет.

Дедушка точно знал, что он приобрел:

– Машина оранжевая, Джон Элдер. Я заплатил за нее две тысячи долларов. Надо пригнать ее домой.

Дед обожал покупать разные разности на аукционах, распродажах, ярмарках и так далее. «Порше» был последним пополнением в длинной череде приобретений, состоявшей из бриллиантов, персидских ковров, мехов, лодочных моторов, горок для посуды и нефритовых статуэток.

Мы поехали перегонять «порше». Через несколько часов мы стояли перед симпатичным домом, обстановка которого и была выставлена на аукцион. Теперь ее по кусочкам растаскивали грузчики и новые владельцы на «пикапах».

«Порше» оказался моделью номер 914 – самой крутой, с объемом двигателя в два литра. Я поднял крышку капота и тщательно осмотрел мотор. Смахивал на одну из моделей моторов у «фольксвагена-универсала». В них я хорошо понимал, потому что такая разновидность «фольксвагена» была у моего приятеля Марка, и только этой весной я помогал ему перебирать мотор.

– Можно, я поведу? – спросил я деда. Никогда еще я не сидел за рулем «порше». Прав у меня пока не было, но дед этого не знал или ему было все равно. В те дни на Юге никого особенно не заботило, есть у тебя водительские права или нет.

Я забрался в салон – и тотчас узнал тот памятный аромат кожаных сидений, который впервые почувствовал, когда нашел брошенный «порше» в лесу. Я запустил мотор, а дед втиснулся на пассажирское место.

– Черт, ну и тесные же эти иностранные машины! – выругался он. Под руководством деда я повел машину по проселку к шоссе.

Автомобиль и впрямь был тесный, но мне все равно нравилось его вести. До этого из маленьких машин я водил только «фольксвагены». «Порше» оказался куда проворнее и маневреннее, он скользил будто по рельсам. «Фольксваген» в сравнении с ним был неповоротлив. Я вывел машину на федеральное шоссе и, сам того не замечая, погнал ее еще быстрее.

– Тебя штрафанут на полную катушку, малыш, – заметил дед, глядя на спидометр, стрелка которого уперлась в отметку «100 миль». А я и не сознавал, что гоню на такой скорости. Я сбавил ход, и дедушка успокоенно отвел глаза от спидометра. Но я знал – нас все равно не оштрафовали бы. Во всяком случае, не в штате Алабама. У деда был документ, подписанный тамошним губернатором, Джорджем Уоллейсом, – грамота о назначении деда полковником алабамской милиции. И еще у него имелась персональная табличка на машину, с надписью: «Под покровительством губернатора. Вперед, за Алабаму!»

Когда мы добрались до Лоренсвилля, домой к бабушке и деду, я тщательно вымыл «порше» и натер его воском. Я старался произвести впечатление на бабушку и деда – показать, как я внимательно забочусь о машине. Я даже заодно вымыл и до блеска начистил трактор, чтобы заработать дополнительные очки. Если повезет, то «порше» скоро будет моим. Дед неминуемо потеряет к нему интерес, как ко всем предыдущим покупкам, и что ему тогда останется, кроме как отдать автомобиль мне?

Но дед не отдал «порше» мне. Он одолжил его дяде Бобу. А дядя Боб впилился на «порше» в дерево. Так я снова остался без «порше».

Следующего «порше» мне пришлось ждать до своего двадцатипятилетия. Тогда-то я и увидел бежевый «девятьсот двенадцатый», который стоял на боковой улочке, и под стеклом у него было объявление «продается». Я купил его и поехал на нем домой – было недалеко.

Долгие, бесчисленные часы я потратил на то, чтобы привести автомобиль в порядок. Я его отреставрировал: сначала двигатель, потом кузов. Наверно, я перебрал и починил в нем каждый винтик, по одному. Я снял старую бежевую краску и заново покрасил «порше» в цвет морской волны. Потом цвет мне надоел, и я поменял его на алый «металлик». Получилось безупречно. Потом в один прекрасный день я осознал, что с моим «порше» возникла неразрешимая проблема: больше в нем чинить нечего. Тогда я продал его и купил другой, нуждающийся в реставрации – серый автомобиль модели «911-Е».

С тех пор у меня в руках побывало семнадцать автомобилей марки «порше», и каждый из них я чинил или полностью реставрировал. Даже когда у меня завелись деньги, я не покупал новые машины. «Любой дурак с тугой мошной может купить новый „порше“, – думал я. – А вот чтобы отреставрировать старый, нужно быть настоящим искусником». Я хотел стать именно искусником. Мастером своего дела. Художником, который работает с автомобилями.

Глава 6

Кошмарные годы

Примерно в те годы, когда мы перебрались в Шатсбери, в жизни нашей семьи началась черная полоса. Конечно, в ней были и просветы, – например, леса и мой «порше», – но супружество родителей стремительно разваливалось. Особенно скверно дела пошли после нашего переезда в Апрельский домик – именно таким идиотским веселеньким прозвищем его наградили братец и мать (поскольку переехали мы туда в апреле 1968 года).

Отец пил уже давно, но теперь он стал спиваться по-черному. Под кухонным столом копились пустые бутылки. Они выстраивались вдоль стены, а когда мы везли мусор на свалку, занимали чуть ли не весь багажник. Причем это были не мелкие бутылки, а галлоновые. Марки «С. С. Пирс» и «Галло» были у отца излюбленными видами спиртного. То и другое – херес. Теперь от отца и пахло иначе: он провонял спиртным.