Читать книгу "Интервью с Уильямом Берроузом - Даниэль Одье"

Власти зашли в тупик. Им придется либо признать, что все это — фарс, в котором законы ничего не значат, либо изменить законодательство, либо эти законы исполнять. Однако ничего из перечисленного власти не сделают, потому как боятся. Признаться в том, что законодательство-фарс, они не могут. Изменить законодательство им страшно. А вот исполнение этих законов, разумеется, опаснее всего: ведь в Америке тридцать, а то и сорок миллионов человек окажутся за решеткой. Сколько сил и средств уйдет, пока всех арестуют, осудят и посадят! Страна превратится в застенок — горстка охранников и основная масса преступников. Молодежь сядет на нары, и где тогда окажется национальная оборона? Случись война, из кого набирать армию?

Власти тянут, стараясь выиграть время, как поступает и Англия. Никаких существенных изменений никто проводить не станет. Все говорят, мол, здесь подобного случиться не может: во Франции случилось, но Англия — дело другое. Запад тупо пытается заставить работать систему, которая в принципе неработоспособна.

В.: Скандинавские страны часто приводят в пример как страны, добившиеся успеха.

О.: Все просто: скандинавские страны маленькие. В Дании, например, живет четыре миллиона человек, там не существует этнических и культурных различий. В Дании не совершишь преступления, об этом моментально узнают, поэтому и проблемы преступности нет. Нет у них и трущоб, нет дна общества; награбленное негде сбывать. В Дании преступность невозможна. Конечно, система уголовного наказания там имеется, и весьма хорошо продуманная — для работы с людьми, которые преступления все-таки совершают (убийства, к примеру). Так же дело обстоит и в Швеции. В этих небольших странах с однородным населением легко контролировать факторы криминала. Там нет бедности, просто не позволено быть бедным. Люди не особенно счастливы, но о них, несомненно, хорошо заботятся.

В.: Есть ли где-нибудь вообще счастливые люди?

О.: Определенно нищие испанцы счастливей сытых шведов.

В.: Так ведь Испания — отличный пример диктаторского государства, где власти подавляют все. Там существуют религиозные запреты практически на любой случай жизни…

О.: Да, на любой случай жизни. В Испании чего только не случается, проблемы на любой вкус. Но, видите ли, нищета не позволяет людям сидеть на месте. Лица испанцев сияют счастьем — пройдитесь по улицам их городов и сами увидите. В Швеции такого нет.

В.: «Конфликтов создавать надо столько, сколько получится, а имеющиеся — усиливать». Можно ли этими словами определить политику?

О.: Похоже, кто-то написал книгу о том, что войны необходимы для поддержания современного общества. Война востребована как психологически, так и экономически. Само понятие общества зиждется на враждебности соседей. Если бы не существовало фактора враждебности, если бы не было войн, конфликтов интересов, и если бы политики не создавали этих трений, границы рухнули бы, и не стало бы никаких наций. Стало бы некем управлять.

В.: Что бы случилось в государстве «нормальных» людей?

О.: Слова «нормальный» я не принимаю. Просто не пойму, что оно значит.

В.: Нормальные люди — обыватели, нетерпимые к людям необычайным.

О.: Это была бы не страна, а сущий кошмар, и такое вполне может случиться. С сегодняшним перенаселением все больше рождается нормальных людей, то есть обыкновенных тупых сволочей. Перенаселение — само по себе проблема, которая возникает из понятия нации: необходимо набирать армию, необходимо огромное количество людей, готовых производить и потреблять товары. Из-за перенаселения страдает качество человека как биологического вида — снижается катастрофически. Люди становятся все тупей и некомпетентней, да и самих их становится больше.

В.: Как вам современная Америка?

О.: На официальном уровне — кошмар. Трудно поверить, что люди, ответственные за внешнюю и внутреннюю политику Америки, настолько глупы и злонамеренны. Со стороны огромного среднего класса — подчинение; вереде молодежи, интеллектуалов и профессионалов бунтарство достигло невиданного уровня. По-моему, нет другой страны, где бунтарство распространилось бы так широко или имело бы столь высокие шансы вызвать коренные изменения.

В Америке, похоже, больше всего событий происходит в сфере политики и искусства. Цензуры практически нет. И, конечно же, любой гость из Старого Света — разумеется, после стольких лет, проведенных в Европе и в Африке, я смотрю на Америку глазами гостя — поразится уровню комфорта и сервиса. Центральное отопление. Хорошая и недорогая еда — прямо к порогу, в любое время дня и ночи. В Америке еда самая лучшая и дешевая. Во всяком случае, дешевле, чем в Лондоне, Париже или Риме. Я только вернулся из Америки и могу сказать: за три года со времени моего предыдущего визита страна изменилась до неузнаваемости.”Она вполне может стать надеждой мира. Впрочем, Америка по-прежнему является рассадником таких зол, как наркотики, истерия, расизм, косная религиозная мораль, протестантская капиталистическая этика и назойливая миссионерская политика. Эти беды распространились повсеместно, обращая планету в придаток ада.

В.: Вы представляете, каким образом без радикальных перемен в правительстве Америка сможет преодолеть проблемы, вызванные внешней политикой и интеграцией?

О.: Нет. В Америке нет политиков, которые признали бы дефективность системы. Власти считают, что прорехи можно залатать на скорую руку, без проверки исходных условий, а потому никто не замечает, что система попросту не работает. Если латать прорехи тяп-ляп — а так и случится, — то ситуация только ухудшится. Единственно возможное коренное преобразование в правительстве — это военный переворот, переход к ультраправому фашизму. Подобное вполне вероятно. Маркс, конечно, не о том мечтал, но промышленные государства становятся фашистскими, а непромышленные — социалистическими. Коммунизм может наступить в Южной Америке, однако в США наступит вряд ли.

В.: Вам не кажется, что вьетнамский вопрос — из характерных для США проблем, с которыми страна сталкивается периодически?

О.: Очевидно, так и есть: сначала была Корея, теперь Вьетнам. Уладят Вьетнам — начнется что-нибудь еще. Сама идея подавить коммунизм во всем мире раз за разом будет приводить к таким вот бессмысленным предприятиям. Любому правому правительству стоит только сказать, что они борются с коммунизмом, и США тут как тут — придут на помощь.

В.: Ваше отношение к Вьетнаму?

О.: Я, как правило, не встреваю туда, где замешана политика. Стоит ситуации достигнуть уровня правительственного/военного вмешательства, и она становится неразрешимой. Если память не изменяет, французы провоевали в Индокитае несколько лет, прежде чем поняли, что проиграют в любом случае… потеряют своих профессиональных военных. То же самое они осознали в Алжире. Примените формулу типа Национализм-Армия Полиция-Неприятности к любому племени на уровне каменного века… вооружите аборигенов атомными бомбами вместо каменных топоров, и все — пиздец, господа…

Некоторые считают, что единственный способ разобраться с бардаком — взорвать все к чертям и отстроить заново. Подобное повторялось уже не единожды. Современный человек как вид существует от силы пятьсот лет, а известная нам история человечества — десять тысяч лет. За это время от каменных топоров мы перешли к ядерным бомбам; ранее это могло иметь место неоднократно. Ситуация, в которой мы оказались, выглядит очень знакомой.