Читать книгу "Под сиренью - Луиза Мэй Олкотт"

Маленький мальчик, неожиданно появившийся на дороге, стоял невдалеке от столика, и с интересом рассматривал всю эту компанию. Это был милый, хорошо одетый ребенок лет шести, с темными волосами, подстриженными прямо над бровями, розовым личиком, со сползшим носком на левой ноге и в пыльных туфлях. В правой руке он держал маленькую черепашку, а в левой — коллекцию наклеек. Прежде чем мисс Селия смогла что-либо сказать, странник поведал о своей миссии:

— Я пришел увидеть павлинов.

— Конечно… — начала мисс Селия, но ребенок не дал ей договорить:

— И еще кого-то.

— Конечно, но, может, для начала ты…

— И кудрявую собаку, — продолжал мальчик, решив подойти поближе.

— Вот она.

Пауза… Долгий взгляд… Затем последовало новое требование тем же тоном:

— Хочу услышать, как ревет осел.

— Конечно, если он захочет.

— И как павлины кричат.

— Что-нибудь еще?

Добравшись до стола, дитя на этот раз указало пухленьким пальчиком на кусок пирога и произнесло:

— Я хочу это.

— Угощайся. И сядь поесть на ступеньке, пока не расскажешь, чей ты мальчик, — сказала мисс Селия, удивленная его требованиями.

— Я папин сынок. Он производит бумагу. А я ему помогаю.

— Как его зовут?

— Мистер Барлоу. Мы живем в Спрингфилде, — добавил новый гость.

— А есть ли у тебя мама, крошка?

— Она дремлет. А я гуляю.

— Я подозреваю, без устали. У тебя есть братья или сестры, которые гуляют с тобой? — спросила Селия, интересуясь, откуда взялся этот беглец.

— У меня двое братьев: Томас Мертон Барлоу и Гарри Сэнфорд Барлоу. Я Альфред Тэннисон Барлоу. Девочек в доме у нас нет никаких — только Бриджет.

— Ты не ходишь в школу?

— Мальчики ходят. Я еще не учу никакой латыни или греческого. Я копаю, читаю маме и пишу ей стихи.

— Можешь прочесть что-нибудь для меня? Я очень люблю поэзию, — предложила мисс Селия, видя, что этот маленький болтун произвел впечатление на детей.

— Кажется, сейчас я ничего не смогу придумать. Я сочиняю на ходу. Но могу рассказать вам, — скрестив свои короткие ножки, вдохновленный малыш стал наполовину проговаривать, наполовину напевать стишок:

Прекрасны цветы жизни, унесенные вместе с моими счастливыми днями дома. Прекрасны цветы жизни, когда я был совсем маленьким.

Прекрасны цветы жизни, и те дни, что я провел с папой дома. Прекрасны цветы жизни, когда дети играли возле дома.

Прекрасны цветы жизни, когда вечером загораются лампы. Прекрасны цветы жизни, когда летом они цветут.

Прекрасны цветы жизни, погибшие в зимних сугробах. Прекрасны цветы жизни, когда настает весна.

Эти белые строки действительно сочинил шестилетний мальчик.

— Это конец этого стихотворения. Я сочинил еще одно, когда охотился за черепахой. Я вам расскажу его. Очень хороший стишок, — произнес поэт с зачаровывающим чистосердечием.

Чудесные дни проходят, о, мой милый дом, улетают на крыльях вдоль по аллее жизни. Холодными становятся дни, когда настает зима, когда закончились мои чудесные дни в моем милом доме. Прекрасными были дни на зеленом берегу реки, прекрасными были дни, когда я читал книгу моего отца, прекрасными были зимние дни, когда горели яркие огни.

— Чудно, малыш! Откуда ты это взял? — восхищенно воскликнула мисс Селия.

— Это исходит из моей головы. Я сочиняю много таких стихотворений, — невозмутимо начал мальчик, придерживаясь светского тона разговора.

— Скоро нужно будет покормить павлинов, — прервала Бэб, будто эти красивые птицы уже расправили свои хвосты, переливающиеся на солнце.

Непривычный для странного гостя звук немного сбил его с толку.

— А что, павлины так кричат?

Дети покатились со смеху. Мисс Селия вежливо ответила ему:

— Нет, дорогой, так осел зовет тебя посмотреть на него. Пойдешь?

— Думаю, что не смогу сейчас остаться. Я могу понадобиться маме.

И вслед за этим сбитый с толку поэт незамедлительно удалился, оставив недоеденными кусочки торта. Бэн побежал вслед за ребенком, чтобы проследить, что с ним ничего не случится.

— Сейчас я покажу вам свои игрушки. Давайте немного поиграем, пока еще не поздно для Торни и он может побыть с нами, — сказала мисс Селия, когда Миранда унесла чайную посуду и принесла множество всяких интересных вещей: карту, книги с картинками, загадки, игры, несколько милых игрушечных животных и большую куклу, одетую, как ребенок.

Увидев все это, Бэтти потянула ручки, чтобы взять что-нибудь. Бэб стала рассматривать игры, а Бэну понравился всадник на арабском скакуне. Торни занялся пазлами. Даже Санчо нашел для себя нечто интересное: Бэн разложил перед ним буквы алфавита, и Санчо собрал из них свое имя.

— Как он умен! Он еще что-нибудь такое умеет делать? — восхищенно спросил Торни.

— Много чего. Это то, чем мы зарабатывали на жизнь, — ответил Бэн. — Мой отец выдрессировал его, когда я был еще совсем маленьким. И он никогда не рассказывал, как у него это получилось. Я помогал ему учить его танцевать. Это было довольно просто. Санчо такой умный. Папа говорил, что ночь — это лучшее время для дрессировки. У меня еще не все фокусы получаются, но я надеюсь, что отец меня им обучит, когда вернется.

— У меня есть замечательная книга о животных. И в ней, по-моему, говорится о том, как дрессировать пуделей. Вы хотели бы послушать об этом, пока складываете пазл? — спросила мисс Селия, радуясь тому, что ее брат заинтересовался их четвероногим гостем.

— Да, мэм, — ответили дети.

Мисс Селия начала читать о том, как один французский дрессировщик со своими помощниками учил собак собирать слово «лошадь» на немецком, французском и английском языках, а также учил их простым арифметическим вычислениям, умению распознавать цифры и считать.

— О, это очень сложно для собак! Он, наверное, были очень умные. Санчо не умеет такого делать.

— Он еще не слишком стар, чтобы этому научиться. Можно мне продолжить? — спросила мисс Селия, видя, что мальчики искренне заинтересовались. Бэтти тем временем возилась с куклой, а Бэб складывала пазл.

— Да-да. Что они еще делали?

— Они играли вместе в домино, сидя в креслах друг напротив друга. — За этим последовало детальное описание того, что делали дрессировщики, чтобы понятнее объяснить собакам их задачу. Далее описывалось то, как перед одной из собак по кличке Бланш разложили карты и затем вытягивали по одной, а она должна была ее найти. Она не допустила ни одной ошибки.