Читать книгу "Ашкелонские хроники. 2010 – 2014 (сборник) - Константин Арама"

Мне 34 года

Вот и наступил мой 34-й день рождения. Год прошлый был очень трудным, но радует, что в конце концов все трудности с Божьей помощью и при поддержке друзей и близких были преодолены, и я благодарен всем-всем-всем, кто весь этот год был со мной, всем тем, кто со мной по жизни.

Мне очень приятно было читать и слышать ваши поздравления. дорогие мои друзья. Для меня это очень важно.

Сегодня подумал о том, что как хорошо, что в этом году среди моих близких друзей и родных никого не убыло и все живы и в меру возможностей здоровы. Порадовался и тому, что у меня появились в этом году новые настоящие друзья. В итоге скажу, что какими бы трудными ни были времена, – если ощущаешь поддержку близких, то всё преодолимо. Я в этом убедился на собственном опыте. Спасибо вам всем, что вы у меня есть!

По дороге домой

Я живу в многоквартирном доме.

Ощущение, что я пришёл домой, начинается не с того момента, когда я переступаю порог своей квартиры, а раньше, когда только захожу в подъезд. Начинаю жадно вслушиваться в симфонию звуков дома. Слышу, как работают телевизоры, как кто-то говорит по телефону.

Детей в нашем подъезде много, и среди детского щебета, смеха, плача пытаюсь угадать голоса сына и дочери. Бывает по-разному: иногда мою Тамару Константиновну слышно ещё с улицы, но часто это другая малышня шумит.

Пока поднимаюсь к себе в квартиру, душа наполняется радостью счастливого быта и того трудного счастья, коим Бог наделяет нас. Прекрасно, когда дом наполняют детские голоса.

Маленькие дети – это островок стабильности жизни. Приходишь домой и знаешь: если тебя дети не встречают, значит, уже спят; а если встречают, то, разумеется, ещё не спят. Всё просто. И хорошо от этой простоты и понятности.

Уставший сажусь на диван, чтобы малая могла по мне минут пять поскакать, параллельно изучив, насколько надёжно сидят на моём носу очки и зачем нужны наушники.

Дети, дети… Утром по пути на работу вижу, как детвора идёт в школу. Так и мой сынок уходит своими маленькими шажками во взрослую жизнь. Постепенно он будет становиться старше, и островок стабильности исчезнет: появятся заботы, дела, будет своя, другая жизнь. Но это будет потом, а пока есть то, что есть, – малыши и ничем не замутнённая радость чистоты и света детских душ.

Поднимаясь по лестнице домой, чувствую, что и душа стремится вверх, к Небесному Отцу, в Его дом. И невольно думаю о том, что вот так, возможно, и Он вслушивается в наши голоса, голоса своих детей. От этих смелых мыслей хочется стать чище и не допускать в душу ничего сорного и тщетного.

И так с миром в сердце и успокоенной душой я прихожу домой и радуюсь, что у меня есть крыша и кусок хлеба, что все живы и меня ждут. И, засыпая ночью после тяжёлого дня, едва уловимой ноткой нет-нет, да и промелькнёт мысль, что и Он ждёт нас и любит.

Смысл жизни

Жизнь начисто лишена какого-либо смысла, если в ней нет места сказке. Какой смысл в дороге на работу, если не видеть, как нежно воркует голубь, чистя пёрышки своей избраннице, или если не улыбнуться, приветствуя старую собаку, лежащую в тени навеса того самого дома, мимо которого проходишь каждый день. Даже собака это понимает и говорит мне своё исполненное мудростью философское «гав!».

Жизнь – это не только то, что с нами происходит, но и то, что мы сами вбираем из окружающего нас мира, – мира, в котором есть худое и доброе, тёмное и светлое. Какие мы, таковое нас и притягивает. Из этого мы и строим наше настоящее.

Подумайте об этом, когда будете проходить мимо соседской кошки или покупать кефир и булочки в кондитерской, и заметите, что у продавщицы Сюзи сегодня выщипаны брови или новая стрижка.

В общем, если хотим, чтобы жизнь имела смысл, сами дружно наполняем её содержанием.

Костя КПСС, Костя кавод и никак иначе

Когда я был маленьким, меня всегда возмущали надписи типа «Слава КПСС», «Слава труду», «Слава Ленину». Причина моего возмущения вполне понятна, поскольку я трактовал значение этих слов весьма своеобразно.

У меня есть брат-двойняшка Славик. А теперь представьте себе ситуацию, когда мы едем с папой, мамой и братом на машине и вдруг видим на крыше здания огромные буквы «СЛАВА КПСС». Разумеется, меня это весьма задевало: я считал страшной несправедливостью, что о моём брате Славе пишут везде, а «КОСТЯ КПСС» и «КОСТЯ ТРУДУ» никто никогда не пишет.

Детские обиды не забываются. Теперь я живу в Израиле, и тут есть такое выражение как «полон уважения». Так говорят, когда хотят похвалить человека. Так вот, на иврите это звучит как «коль а-кавод». Естественно, что слышится это иначе, а именно «Коля кавод». Подсознательно меня это задевает, и я выговаривал по этому поводу супруге, что, видимо, речь идёт о моём старшем брате Николае.

И опять же всё это неверно. Необходимо говорить «Костя кавод» и никак иначе!

Птицы в небе

Сегодня шёл по улице и смотрел на небо. Увидел сокола или какую-то другую птицу из того же семейства. Она не махала крыльями, а парила высоко в небе, и её относило ветром в сторону.

Я даже сначала подумал, что это летит военный самолёт. Таковы реалии жизни в Израиле, что и птица в небе может показаться военным самолётом. Отчасти виной тому был шум самолёта, пролетавшего где-то поблизости. Отчасти – моё слабеющее зрение.

Видимо, мои глаза совсем плохо стали видеть. Раньше, живя в Саратове, если я и замечал в небе сороку, то видел в ней утку, летящую задом наперёд.

Хочется, чтобы душа прозрела и перестала видеть в небе военные самолёты вместо птиц.

Живу надеждой

В угарно-пьяном самодовольстве орущего в соседнем дворе в караоке местного паренька, муэдзиноподобно выпевающего до тошноты убогие вариации мизрахи в полуночи, мне, не находящему в сим настоящем утешения, спасительно слышатся полуночные голоса диспечеров железнодорожного терминала Актюбинска из моего детства. И вопреки всем законам мироздания, познавая тщету сего мига, нахожу спасение там, в далёком прошлом, в бессонных минутах моего детства, когда, разбуженный голосами диспетчеров, я смотрел в окошко на привокзальную площадь… И брат спал, и мамы не было рядом, и голоса диспетчеров дарили надежду на то, что мы с мамой уедем домой…

Тогда я точно знал, где мой дом. Сейчас, в этот миг, я ни в чём не уверен.

Жив ли я? И как же хочется вновь проснуться там… Чтобы голоса пьяной самодовольной молодёжи оказались нелепым сном, чтобы вместо них слышать бессонных диспетчеров и чтобы братик спал рядом. И чтобы снова во мне жила надежда на то, что всё будет хорошо.