Читать книгу "Сын за сына - Александр Содерберг"

Может, в словах Томми что-то есть. Копы прикрывают копов. А Ингмарссон не собирался завязывать со стрип-клубом, с Санной, без вариантов…

Санна? Майлз вышел из задумчивости и обнаружил, что остался один в помещении. Парни ушли, шоу закончилось. Он посмотрел на сцену, и яркий свет прожектора ослепил его. Майлз прищурился и прикрыл глаза ладонью. Санна…

Она стояла в центре сцены, положив левую руку на бедро, в одних черных лакированных сапогах на высоком каблуке, обнаженная, перед Ингмарссоном и Богом. И смотрела Майлзу прямо в глаза.

– На сегодня всё, – произнесла Санна. Она говорила на норрландском[12] диалекте, красивом, дружелюбном и мягком.

Ингмарссон не спускал с нее глаз. Теперь он мог лучше рассмотреть Санну, линию подбородка, рот, глаза… Все было прекрасно по отдельности, удивительно в комбинации, божественно в целом.

Волшебную вечность спустя Санна чуть улыбнулась, повернулась и ушла со сцены так, что любой мужчина упал бы на колени, моля о пощаде.

* * *

Часы показывали обеденное время. Антония стояла в лифте, со свистом летящем вниз на большой скорости. Зазвонил телефон.

– Да?

– Антония Миллер? – услышала она мужской голос на другом конце.

– Да.

– Моя фамилия Реутесвэрд, СЭПО[13].

Антония искала в кармане таблетку от боли в горле.

– Здравствуйте, СЭПО, – сказала она, нашла одну и сунула в рот.

– Убийство Конни Блумберг вы расследуете?

– Да.

Таблетка стучала о зубы, перекатываясь во рту.

– Согласно протоколу, я хотел связаться с вами, чтобы сообщить о том, что мы много лет следили за ним.

Двери открылись, Антония вышла из лифта.

– Говорите.

– Теперь, когда он мертв, на его данных нет никакого классифицирующего штампа, поэтому, если вам потребуется какая-нибудь наша информация, будем рады помочь.

Когда она вышла на улицу, светило солнце.

– Почему вы собирали на него досье?

– На самом деле мы не должны были это делать. Но он общался с людьми, которыми мы интересовались, поэтому он автоматически оказался в зоне слежки. Информацию о нем отсортировали как не очень важную, и с тех пор она находилась у нас в системе. Старая история.

– Кем же он был?

Антония шла по тротуару, вокруг царила предобеденная суета.

– Если честно, ничего интересного. История гласит, что в семидесятых Конни был подающим надежды футболистом в городе Норрчепинг. Обзавелся одновременно травмой колена и детьми. Начал пить и курить травку, выпал из колеи, когда понял, что не может содержать семью. Забросил идиллию и рванул в Стокгольм, вскоре связался с плохой компанией. Сидел в тюрьме за небольшие правонарушения, выходил из тюрьмы, снова садился, преступления становились серьезнее, а вместе с этим строже наказания.

Пауза.

– Он любил гашиш и трансвеститов, – завершил рассказ Реутерсвэрд.

– Кто же их не любит? – сухо спросила Антония.

Он не понял ее юмора.

– Да-да. В любом случае я отправлю вам то, что у нас есть; может, пригодится.

– Можно спросить кое-что?

– Да?

– Вы всегда такие заботливые?

– В смысле?

– Впервые сталкиваюсь с тем, что из СЭПО звонят полицейскому и предлагают свои материалы.

Реутерсвэрд немного понизил голос:

– Да, бывает.

– Но?

– Но я звоню не поэтому. Просто имело место удивительное совпадение.

– Какое? – спросила она, устав разговаривать с ним.

– Как-то в прошлом году, в конце лета, если я правильно помню, мне позвонил мой бывший коллега по СЭПО, Андерс Аск, с запросом об одном из участников этой банды по имени Леффе Рюдбек.

Ее мир зашатался. Аск… Рюдбек.

– Та-ак?

– Вы же нашли Рюдбека распиленным в «Трастене»?

Она вернулась в реальность.

– Да, все так. – Антония старалась не показывать удивления.

– Здесь, наверное, нет связи, но я просто хотел, чтобы вы знали. Вот, в общем-то, основная цель моего звонка. Забавное совпадение. Они же крутились в одной банде, так сказать…

– Что вам сказал Андерс Аск, когда позвонил, почему он спрашивал о Рюдбеке?

– Он не спрашивал о Рюдбеке. Его интересовал другой персонаж из этой банды, парень, за которым мы охотились несколько лет назад… Хокан Зивкович.

* * *

Офис Хокана Зивковича находился в подвальном помещении на улице Лунтмакаргатан. Это было охранное предприятие. Антония проанализировала его структуру. Владелец – Хокан Зивкович. Сотрудники – Хокан Зивкович. Оборот – чудовищно маленький.

На стенах темные деревянные панели семидесятых годов. Зеленый ковролин. Мертвый кактус, стоящий на стальном шкафу с документами. И сам Зивкович, который сидел за орехового цвета письменным столом, покрытым ламинатом, с лежавшими на нем деталями типа «собери сам» для десятилетних детей. На стене за ним – картина с Сидящим Быком[14]. «We will never forget you»[15] – гласила надпись серебристыми изогнутыми буквами. Летящий свободный бык парил по небосклону за спиной у пожилого индейского вождя.

Хокан Зивкович указал на хромированный стул с плетеным сиденьем из девяностых, предназначенный для посетителей. Антония села, задала вопрос о Кони Блумберге и стала разглядывать сидящего перед ней мужчину. Глубоко посаженные глаза на грубом, угловатом и загорелом лице. Загар явно из солярия. Волосы с проседью. Руки на размер больше его рубашки, мышцы выпирают.

– Мы с Конни пересекались на зоне несколько раз, – ответил Хокан. – Первый раз в восемьдесят третьем. Когда мы вышли последний раз, то начали работать вместе. Я основал вот эту охранную фирму, Конни помогал мне по мелочам, а потом все не срослось, так скажем.

Хокан Зивкович должен был выглядеть сурово и жестко. Но вместо этого он производил впечатление глуповатого человека. Может, все дело в неправильном прикусе или в подозрительном взгляде коровьих глаз, пытавшихся уловить угрозу, которой не было. Или просто-напросто в запахе. От него пахло стиральным порошком, как от какого-нибудь детсадовца.