Читать книгу "На трудных дорогах войны. Подвиг Одессы - Константин Деревянко"

Об оперативных готовностях флотов Н.Г. Кузнецов в книге «Накануне» пишет в общих чертах, не раскрывая их существа. А мне, как начальнику штаба бригады, а затем и базы, выстрадавшему, как говорят, эти готовности в многочисленных учениях на протяжении трех лет, просто положено сказать о них подробнее.

Оперативных готовностей было три. О Г-3. Повседневная. На нее флот перешел сразу по получении директивы наркома осенью 1939 года и находился до кануна войны. При этой готовности корабли и части занимались повседневной боевой подготовкой, поддерживая в исправности и определенной готовности оружие и механизмы. Строго соблюдались нормы НЗ топлива и боезапасов. Все виды боевых и материальных запасов хранились на складах баз. Хочу подчеркнуть, что все это не означает, что до создания оперативных готовностей на флоте благодушествовали.

ОГ-2. Повышенная, промежуточная. При этой готовности погреба заполнялись боевыми снарядами. Ограничивалось увольнение на берег. Вводилось затемнение кораблей. В тылу вводилось дежурство для экстренной выдачи материальных и боевых запасов. В состоянии ОГ-2 корабли и части могут находиться весьма продолжительное время, хотя для этого и требуется известное напряжение моральных и физических сил. Личный состав остается на кораблях, вводится соответствующий режим дежурства, усиливается контроль по всем параметрам службы. С этой готовности можно быстро перейти на высшую готовность. И даже вступать в войну.

ОГ-1. Высшая готовность. Флот готов вести боевые действия всем составом и в полном объеме, немедленно. Готов также к проведению мобилизации. Прекращаются отпуска личного состава. Затемняются морские гарнизоны. Эту готовность нарком ВМФ мог вводить только с разрешения правительства, и он ее введет за три часа до нападения врага.

Такая, всеохватывающая и четкая, узаконенная центром, система готовностей флотов в истории нашего Военно-Морского Флота, да, пожалуй, и Вооруженных Сил, появилась впервые.

История засвидетельствует это важное событие в нашем военном строительстве. В 3-м томе «Истории Второй мировой войны» будет записано: «Крупным достижением советской военно-морской мысли явилось обоснование стройной системы приведения сил флота в боевую готовность в случае возникновения опасности нападения на страну».

И хотя на некоторых флотах уже делалось немало в этом отношении, официальное возведение готовностей в закон способствовало повышению мобильности морских сил нашей страны. Вопросы бдительности и готовности на флоте были поставлены в центр внимания командных и политических кадров – от корабля до наркомата. Они были мерилом зрелости кадров. Ничто не могло оправдать командира и политработника, если корабль, часть, соединение не могли быть изготовлены к бою, походу, к войне в целом в отведенное время.

Нарком Кузнецов снова посетил наш флот. По его приказанию флот переводился на учебную ОГ-1 (без отмобилизования). Он выступил перед руководящим составом и ориентировал на то, чтобы флот был готов к молниеносному ответному удару на внезапное нападение.

Неоднократно я слушал нашего наркома. Видел сделанное им для флота и безопасности нашей страны с морского направления и убеждался, что Николай Герасимович Кузнецов обладает большим военным дарованием и высокими партийными качествами.

В Одесской военно-морской базе

Внезапный вызов к командующему флотом. Первая беседа с Ф.С. Октябрьским. Филипп Сергеевич сообщил, что вместо укрепленных районов создаются оперативно-тактические соединения – военно-морские базы.

– Как смотрите на службу в базе? – спросил меня.

– Служить надо там, где прикажут.

– Вот это правильно. Хочу назначить вас начальником штаба Новороссийской базы. Но есть и другое предложение – заместителем начштаба Одесской базы. Она приграничная, служба там интересная. Рядом штаб военного округа.

Я выбрал второе. И благодарю случай. Мне уже в самом начале войны довелось оказаться в гуще событий, работать рядом и под началом известных впоследствии военачальников М.В. Захарова, С.Г. Горшкова, И.Е. Петрова, Н.И. Крылова, Г.В. Жукова.

Я представился командиру Одесской военно-морской базы контр-адмиралу Гавриилу Васильевичу Жукову. Он произвел хорошее впечатление, и таким оно осталось до конца моей службы с ним.

Вскоре мы с Жуковым убыли на военную игру в Севастополь, после которой ее участники посетили флотские аэродромы. Нам показали все те же ДБ-3, СБ, И-16, созданные в середине 30-х годов. Они явно устарели. Да это подтверждается и авторитетным заявлением прославленного авиаконструктора С.В. Ильюшина, писавшего в «Правде» 18 августа 1936 года: «Машина, построенная 2–3 года назад, ныне признается уже устаревшей… Конструктор обязан смотреть далеко в будущее».

Наши флотские добровольцы-пилоты, возвратившиеся из Испании, сообщили, что у фашистов появился вооруженный пушками истребитель Ме-109Е со скоростью 570 километров в час. С ним состязаться и от него отбиваться сложно.

Выступивший перед нами начальник Главполитуправления ВМФ И.В. Рогов сообщил нам: вернувшиеся из Испании летчик С.П. Денисов и фронтовой журналист Михаил Кольцов информировали соответствующие инстанции, что с появлением «мессершмитта» начались наши затруднения в воздухе. Центральным комитетом партии и советским правительством весной 1939 года были приняты меры по созданию новых бомбардировщика, штурмовика и истребителей.

В июне 1940 года в Одессу прибыл нарком Кузнецов. Меня пригласили в кабинет Жукова. Я представился наркому. Это было мое первое очное знакомство с ним.

– Вас назначили представителем флота в войска Одесского военного округа. Уверенно ли чувствуете себя в этой роли? – спросил нарком.

– Командование и штаб военного округа и войска знаю. Такое ответственное задание выполняю впервые.

– Всякое новое дело начинается впервые. Ваша задача – консультировать армейское командование по действиям кораблей и информировать флот о действиях армии по освобождению Бессарабии.

И я тотчас вылетел на КП округа.

Полмесяца я находился в войсках. Осенью начальник штаба базы уехал на учебу. Мое временное исполнение обязанностей начштаба затянулось почти до войны.

Одесская база, после Главной, самая крупная на Черноморском флоте. Она включала все рода морских сил: надводные корабли – вспомогательный крейсер «Коминтерн», два эсминца, дивизион канонерских лодок, бригаду торпедных катеров, малые охотники за подлодками, тральщики, военные транспорты; подводные лодки; береговую артиллерию – 17 батарей калибром до 203 миллиметров, установленных от Очакова до устья Дуная; зенитную артиллерию; авиацию – четыре бомбардировочные и разведывательные эскадрильи; береговые части, спецслужбы, тыл. Флот – в миниатюре. Ее операционная зона от Тендры до Румынии и сто миль в море. Два пункта базирования кораблей: Одесса и Очаков. В Очакове укрепленный сектор, прикрывавший вход к Николаеву и Херсону. Там же базировалась флотская истребительная авиация.

В такой базе тяжело работать «за двоих», но приятно рядом с Жуковым. Для меня он большой авторитет – воин Гражданской войны, испанский доброволец, на его груди ордена Ленина и Красного Знамени, а это всегда было показателем высочайшей доблести. Несмотря на горячность и строгость адмирала, наши отношения ничем не омрачались.