Читать книгу "Роза в снегу - Мэри Кэттон"

— В извинениях нет необходимости, мисс Кортни. Как и в вашей благодарности. Думаю, вы прекрасно справились бы и без меня. Моя заслуга лишь в том, что я свалился в яму вместо вас.

Искры веселья зажглись у нее в глазах и заиграли на губах. Черт побери, у нее красивые губы. Приятные на вид, розовые и мягкие. Алан гадал, сколько мужчин целовали их так же горячо, как он вчерашним вечером.

— Ваша одежда, — произнесли эти губы. И улыбнулись. — Я совсем забыла о ней. Если вы пришлете ее, я позабочусь, чтобы она была должным образом заштопана и выстирана, а ваши сапоги вычищены.

Алан взглянул на свои сапоги и на грязные следы, которые оставил на полу, и покачал головой:

— Нет, благодарю вас.

Не сказав больше ни слова, он резко повернулся, вышел из дома и постоял на крыльце, дрожа от холода, пока его кучер подгонял карету. Забравшись в нее, он опустился на кожаное сиденье, отодвинул бархатную занавеску и увидел Эмму, стоящую в дверях и глядящую ему вслед.

Она сняла очки.

ГЛАВА 6

В свои тридцать восемь лет Алан оставался холостяком, потому что, как ему казалось, ждал появления своего идеала. Она, разумеется, должна была оказаться сногсшибательно красивой и очень умной.

Как с этим обстоят дела у Эммы Кортни?

«Во-первых, — думал он, — мисс Кортни отнюдь не лишена привлекательности. В сущности, в соответствующей одежде и с другой прической она, пожалуй, могла бы соперничать со своей сестрой. Ум? Что ж, по словам ее отца, кое в чем она могла превзойти даже моих кембриджских профессоров по экономике. А помощь в этой области мне бы совсем не помешала».

Алан откинул голову на край ванны, затянулся сигарой и нахмурился.

Но у его жены должно быть прекрасное чувство юмора.

В этом маленьком чопорном существе — Эмме Кортни — нет ни на йоту веселости. Без сомнения, лицо ее треснет, если она попробует засмеяться.

Хотя, с другой стороны, у нее, пожалуй, было не слишком много поводов для смеха. Кто-то должен научить ее не принимать жизнь слишком серьезно… Это могло бы оказаться весьма интересным и приятным делом…

Женщина, на которой он мог бы жениться, должна быть из уважаемой семьи. Ее безупречная репутация и положение в обществе обеспечили бы ему тот успех, который всю жизнь проскальзывал у него между пальцев. Разумеется, это немыслимо. Ни одна женщина такого общественного положения не пожертвовала бы для него и минутой своего времени, не говоря уже о приданом.

И оставался еще вопрос любви.

Он верил в институт брака. И всегда представлял, что будет любить женщину, с которой проведет жизнь…

Алан взглянул на кучу грязной одежды на полу и вспомнил неловкость, возникшую от пристального взгляда мальчика. Вероятно, в этот момент он увидел мгновения из своего прошлого — мальчик без отца, сидящий рядом с мамой и спрашивающий себя, не это ли его отец…

Бедный мальчуган. Он заслуживает лучшего. Кажется вполне смышленым. Хорошенький маленький постреленок. Такой милый и ласковый, а какой храбрый! Качество, достойное восхищения. Его отец мог бы гордиться им.

Алан бросил сигару в воду, вышел из ванны, торопливо завернулся в шелковый халат и выпил подогретое вино, так как в комнате было довольно холодно.

Прошлая ночь была ужасной.

Он снова пил.

По какой-то странной причине, едва только за Эммой Кортни закрылась дверь Шеридан-холла, пустота завыла волчьими голосами из каждого темного угла. И пока Дорис храпела в его постели, он ворочался и метался в другой комнате, изо всех сил пытаясь забыть, как приятно было ощущать Эмму в своих объятиях.

Ты, должно быть, свихнулся от одиночества, старина, подумал он. Наверняка выдумал и преувеличил ее податливость. Хотя, с другой стороны, учитывая ее прошлое, чему тут удивляться?

Сдвинув брови, Алан допил вино и поставил кубок на стол. Будь Эмма просто невзрачной старой девой, тогда он мог бы еще подумать о женитьбе, поставив условие, что это будет исключительно брак по расчету: каждый из супругов волен жить своей жизнью и иметь любовников, если пожелает.

Но ребенок — это такая огромная ответственность… и неприятное напоминание о грязном прошлом его матери. Хотя лети и не виноваты в неблагоразумии родителей… как не виноват был сам Алан.

Одевшись и спустившись в кабинет, Алан стал просматривать пачки корреспонденции, лежащей здесь уже недели, а то и месяцы. Несколько писем из Винсайда с жалобами на условия труда шахтеров; ничего нового, все те же старые угрозы забастовки и требования увеличить зарплату.

Также было письмо от Джозефа Белински, которое он швырнул в мусорную корзину, даже не распечатав. Алан не собирается продавать рудники, пока не удостоверится на все сто процентов, что эти чертовы копи отработаны до дна.

Внезапно простой и краткий адрес на одном из конвертов привлек его внимание.

«Р. К. Норманн. Лондон. Англия».

Алан прикрыл глаза. Сколько же это письмо пролежало здесь?

Он сломал печать и открыл конверт, стараясь успокоить дыхание.

«Любезный мистер Шеридан! Как вы помните из предыдущей корреспонденции, существует проблема денежной задолженности…»

Алан потер глаза и долго глядел в потолок, прежде чем продолжить чтение.

«…Таким образом, к нашему глубочайшему сожалению, мы вынуждены прервать пребывание…»

Черт. О черт!

«…Если это ведомство не получит от вас сообщений по поводу погашения денежной задолженности до 1 ноября, можете ожидать моих коллег и их подопечную в Шеридан-холле не позднее 15 ноября. С глубочайшими и искренними извинениями за причиненное вам неудобство…»

…Эмма уснула в очках. Она не собиралась спать, но напряжение трудного дня выбило ее из колеи.

— Эмма! Эмма, проснись!

Эмма с трудом открыла глаза. За исключением горящей лампы, стоящей на дальнем столе, комната была темна.

Очки соскользнули с носа и болтались на одной дужке. Поправив их, она попыталась сосредоточиться на силуэте, маячившем перед ней в полумраке.

— Рита? Что случилось?

— Он вернулся, Эмма.

— Кто?

— Алан. Вот уже два часа он торчит у папы в кабинете.

Эмма попыталась стряхнуть с себя сонное замешательство.

— Чего он хочет?

Стиснув кулаки и выкатив глаза, Рита закричала:

— Чего, по-твоему, он хочет, идиотка? Тебя!

Испытав вначале шок, потом раздражение, Эмма откинула одеяло и спустила ноги с кровати.

— Не говори глупостей, Рита.

— Я говорю глупости? Тогда почему они с папой сидят вместе, смеются и пьют, как закадычные друзья? И почему, — присовокупила она, приблизив лицо к лицу Эммы, — папа только что передал мне, чтобы я подняла тебя, чтобы ты оделась в свое самое лучшее платье и спустилась в кабинет через десять минут?