Читать книгу "Фантазерка - Наталья Нестерова"

– Только тетрадка, мемуаров, вот вам крест, не было. Эмиля тетрадку, под градус и под Гоголя, по листку — в топку. Я как чувствовала, блажит сердешная. И наутро ко мне с вопросами: «Где шкатулка?» «Сама ты, — говорю, — вчерась в печку бросала. Угли посыпались, я подбирала, чтоб, не дай господи, пожару случиться. Мы выпивали, а огонь пьяных любит». Она вспомнила! Ручками голову, — баба Катя неумело показала, как благородная женщина потирает виски, — помызгала. Ушла в сад, я ей там креслице давно поставила. Плетеное из соломки, сосед, что котлован вырыл, привез вещей, под дождем мокли, мы кто что прибрали..

– Эмилия сожалела о своем поступке? — спросила Марина.

– Горевала, понятно. До вечера в саду сидела, обедать отказалась. Потом пришла, комары заели. Я спросила, мол, жалко того, что спалила вчерась? Это, говорит, слово-в-слово помню: или самый глупый, или самый правильный поступок в моей жизни, наливай, Катя.

– Как печально, — пробормотала Марина. — Рукописи все-таки горят…

– Бабушкины мемуары, — взял Андрей жену за руку, — скорее всего, не имели литературной ценности. Публикация воспоминаний провинциальной актрисы вряд ли стала бы бестселлером и сделала нас богачами. Кладоискателей из нас не вышло, да и сам клад наверняка не стоил затраченных усилий.

– Не согласна, — возразила Лена. — Тут как в спорте: главное не победить, а участвовать. Правда, Антон?

– Да, процесс важнее результата.

– Поясните, — усмехнулся Андрей, — что за польза и удовольствие старое тряпье перебирать?

– Вещи могут многое сказать о человеке, — ответила Марина. — Кроме того, не забывай про альбомы и письма. У нас появились корни, верно, Антон? То есть они всегда были, не с Луны ведь наши родители свалились. Но сегодня эти корни я почувствовала как данность.

– Почти физически, — подтвердил Антон.

– Во мне Эмилия, царство ей небесное, — сказала Лена, — как в кастрюле перемешала. — И пояснила в ответ на общее недоумение: — Тушится в кастрюле жаркое, снизу горит, сверху холодное, чтобы вкусно получилось, надо перемешивать.

– Правильно говоришь, деточка, — согласилась баба Катя. — А в комнате Эмили вы ж не посмотрели. Может, что ценное найдете. Я туда не заходила, девять дней не тревожила. Если дух ее приходил…

– Спасибо, баба Катя, — прервал Андрей. — Все заберите себе.

– Я все ж таки посмотрю.

Она вернулась, когда ребята обсуждали возможность по старинным фото и письмам, которые предстояло разобрать, выстроить историческую родовую линию.

– Глядите! — протянула баба Катя листок. — Под подушкой у нее нашла.

Два слова. Корявые буквы, написанные дрожащей рукой. Первые буквы крупные, последние значительно мельче. Строчка загибается вниз, точно кланяется.

«Простите меня!»

2009 г.

КАРАНТИН

Бывшую жену Борис называет Морской Свинкой.

– Почему? — спрашивает Инна.

– Это животное вовсе не свинка, к отряду грызунов относится и плавать не умеет. В середине шестнадцатого века зверьков привезли в Европу из Америки. Оказалось, что их мясо по вкусу похоже на молочного поросенка, поэтому — свинка. Морская, потому что из-за моря.

– Какое это имеет отношение к твоей бывшей? — продолжает недоумевать Инна.

– Она с первого взгляда ласковая, пушистая. Глазки наивные, ручки трогательно маленькие, голосок тоненький, взор беспомощный.

– А на самом деле?

– На самом деле — тупой грызун, грызуниха, — поправился Борис, — у нее вечно зудят клыки, пилит и пилит. Насмотрелась телевизора, начиталась пошлых журналов и отчаянно завидует другим самкам, которые продали свою внешность за более дорогие квартиры, дачи, машины, бриллианты. Я не мог водить Свинку каждую неделю в клуб, где столик пять тысяч евро стоит — значит, загубил ее жизнь.

– Печально.

– Ты ведь тоже разошлась с мужем?

– Да, — вздохнула Инна.

– И к какому биологическому виду относился твой супруг? Из пресмыкающихся?

Борис всегда любил животных, вспомнила Инна. Постоянно тащил в дом всякую живность, пропадал на станции юных натуралистов, при которой был маленький зверинец. Биологом правда не стал.

– Мой экс-супруг, — включилась Инна в игру, — тоже грызун. Постоянно точил мне душу, сообщая, что Маня-Галя-Варя-Наташа и далее по списку лучше меня готовят, одеваются, выглядят. При этом он — собака, пес гулящий. Как выяснилось, с прелестями Мань и Варь предметно знакомился. Такого животного в природе нет.

Борис задумался: почесал затылок, дернул себя за ухо, потер нос… Он и в детстве, опять вспомнила Инна, когда размышлял о чем-то, теребил пальцами лицо: то нос потрет, то в ухе пальцем ковыряет, то чуб закручивает…

– Есть! — воскликнул Борис. — Есть такое животное. Отряд грызунов, семейство, кажется, беличьих. Луговая собачка. Внешне похожа на желтого суслика. Обитает в центральных и южных районах Северной Америки. Назвали собачкой, потому что издает лающие звуки. Кстати, природный переносчик чумы.

– Насчет чумы — верно, — улыбнулась Инна. — Тебе и мне повезло, в кавычках, с грызунами. Хочешь еще чаю?

Они сидели на кухне у Инны. Квартира Бориса — напротив, через лестничную площадку.

* * *

Их родители дружили и часто маленьких Инну и Бориса, когда уходили вечером в кино или в гости, оставляли в одной из квартир. Борис на три года старше, поэтому командовал и заставлял Инну играть в войну, изображать диверсанта, прятаться в шкафу. Из оружия выдавал только маленький пистолет, а сам обвешивался ружьями и автоматами с головы до ног. Поиграть в дочки-матери его не удавалось заставить даже с помощью громкого рева. Плачущую Инну Боря запирал в ванной: ори, пока не поймешь, что глупые куклы не могут сравниться с казаками-разбойниками.

Только однажды Инна уговорила Бориса изображать королевский двор. Инна нарядилась в длинную, с оборками, юбку Бориной мамы, получилось — до пола, как у настоящей принцессы. Босоножки на шпильке обула. Велики, понятно, но зато каблуки цокают так прекрасно! На голову Инна водрузила гипюровую белую штору (в стопочке чистого белья нашла). Принцесса без фаты — это не королевна. Борька сопротивлялся: принцы ходили в идиотских коротких раздутых штанах, — но потом согласился. Чтобы создать объем, натолкали ему в папины шорты пластиковые пакеты, которые Борина мама складировала в отдельном ящичке кухонного стола. В качестве короны «принц» использовал металлическое сито. И еще требовал не то скипдр, не то скидепер. Короче — у царей в руках эта штука всегда должна быть. За скипетр сошел веник на длинной ручке.

– Чего делать надо? — спросил Борька, когда нарядились.

Инна точно не знала. Но ответила гордо (гордость — основная характеристика принцесс):