Читать книгу "По ее следам - Т. Р. Ричмонд"

Бен заворочался на сиденье и сонно спросил: «Где мы?»

Грустно, теперь мы не сможем даже толком поговорить про эту поездку. Мы ведь наверняка запомнили ее по-разному.

Доктор Эдвардс вечно талдычит о перспективе и точках зрения. «Чьими глазами ты смотришь на все события? – спрашивает он. – Кто рассказывает эту историю? Кто ее герой?»

Бен встряхнулся, зевнул, потер лицо, и на мгновение я засомневалась.

«Слишком поздно», – подумала я.

– Мы все герои собственных историй, – как-то сказал мне доктор Эдвардс.

– Или героини, – ответила я. – Не забывайте про героинь. В конце концов, неизвестными авторами почти всегда были женщины.

– Меткое наблюдение. Искаженная цитата из Вирджинии Вульф, если я не ошибаюсь.

И тут меня накрыло осознанием одного простого факта. В моей истории героиней была я. Только я и никто иной.

– Есть хочется. Давай купим бейглов, – предложил Бен, а я подумала: «Кретин, мы бы купили бейглов, но ты проворонил свой шанс. Второго не будет. Хотя нет, у тебя уже было примерно шесть вторых шансов. Даже не рассчитывай на седьмой».

Он ничего не подозревал. Мне было его жалко – совсем чуть-чуть.

* * *

Письмо, отправленное профессором Джереми Куком, 4 марта 2012 г.

От: [email protected]

Кому: [email protected]

Тема: Держись подальше от моей семьи

Дорогая Элизабет!

Прими мои искренние соболезнования. Они не вернут Алису, но я все равно глубоко сочувствую твоей семье. Говорят, слова скрывают в себе огромную силу, но, когда приходит горе, мы не можем подобрать нужных фраз – все они кажутся жалкими и неуместными. Я хотел отправить открытку, затем передумал: мое опрометчивое письмо уже успело натворить бед. Прошу прощения, если допустил бестактность.

Ты сразу бросилась на защиту Алисы. Совершенно естественная реакция, ведь ты ее мать, но прошу тебя, выслушай: мое «исследование» – это в первую очередь дань памяти, а не некролог. Я не собираюсь копаться в слабостях Алисы, в конце концов, всем нам свойственно ошибаться. Ты же знаешь, Лиз: в первую очередь меня интересуют люди, люди во всем своем ярком и ослепительном многообразии. Алиса была именно такой – яркой и ослепительной.

В квазиакадемических начинаниях действуют те же законы, что и в жизни. Работу нельзя оценить на середине пути, нужно дождаться окончательных результатов. Сколько друзей и коллег Алисы согласились мне помочь! Неужели ты не рада? Даю слово, что не запятнаю память о ней грязью.

Еще раз подчеркиваю, это личный проект, университет не имеет к нему никакого отношения. По правде говоря, мне уже опротивела наша профессура, ее снобизм и ограниченность. Разумеется, я остерегаюсь повсеместно использовать слово «исследование», но не могу перестать быть ученым – как ты не бросишь свое строительное общество, твой муж не махнет рукой на ремонт систем отопления, а сын не откажется от карьеры юриста. Видишь, вот они, следы, которые мы оставляем: одна короткая вылазка в Интернет – и я уже в курсе всей вашей жизни.

У твоего сына двое детей (с ума сойти, Лиз, ты уже бабушка!); он получил статус партнера в солидной адвокатской фирме – огромное достижение для такого молодого человека. Наверное, слово «молодой» тут не совсем уместно, просто я уже в том возрасте, когда все вокруг кажутся молодыми – за исключением друзей моего детства, разумеется, которые начинают выбывать из игры с пугающей скоростью. Теперь я встречаюсь с ровесниками исключительно на похоронах. В этом году – уже дважды, а ведь еще только начало марта. Кажется, я могу проделать все нужные действия с закрытыми глазами: процессия, рукопожатия, сбивчивые соболезнования и объятия – ты знаешь, я никогда не любил обниматься. Даже гимн «Пребудь со мной» помню до последней строчки, черт его возьми.

Не хочешь встретиться? За чашкой кофе или чего-нибудь покрепче. Если Саутгемптон таит слишком тяжелые воспоминания, можно выбрать «нейтральную территорию». Я бы рассказал тебе – и снова прости за бестактность! – о своих находках.

По-моему, Алиса, настоящая Алиса (ведь я столько всего узнал о ней за прошедшие недели) очень сильно отличалась от той девочки, которую в ней видели окружающие. Она была глубже, сложнее. Вы с ней очень похожи.

Как ты поживаешь, Лиз? Я слышал, ты поселилась в Корби. Наверное, Саутгемптон кажется полузабытым сном. А я вот остался здесь, просиживаю штаны в прежнем кабинете. Скоро день рождения, важная дата – шестьдесят пять. Значит, тебе сейчас пятьдесят четыре. Здоровье уже не то, но Флисс все равно позвала меня в ресторан: небольшой деревенский отель в Нью-Форесте, отличное красное вино из Италии и превосходная оленина. Мы ходим туда каждый год и всегда заказываем один и тот же столик. Мне нравится поддерживать традиции.

Больше никто не зовет меня Джемом.

Твой Джем

* * *

Публикация в блоге Меган Паркер, 8 февраля 2012 г., 21:30

Возможно, я совершаю огромную ошибку, но порой нужно следовать зову сердца. «Публикуй, и гори оно синим пламенем!» – вот как обычно говорила Алиса.

Она была хорошим, честным журналистом, стремилась изменить мир. Не строчила статьи о реалити-шоу или новой собачке Кэти Перри, не пыталась подловить знаменитостей, когда они вываливались из ночных клубов, едва держась на ногах, или возвращались домой, взмокшие после пробежки, и искренне возмущалась скандалом с прослушкой телефонов, как и мы все. Она могла неделями выслеживать мерзавца, укравшего сбережения у какой-нибудь старушки, или нечистого на руку строителя, не закончившего работу и обобравшего несчастную семью. Так что я последую ее примеру. Хуже все равно не станет.

«Иногда тебе в руки попадает ответ, хотя ты еще не знаешь вопроса, – говорила Алиса. – Нужно просто поделиться этим ответом».

Я нашла свой ответ в коробке с вещами Алисы, которую мне отдала ее мама. Бедная миссис Сэлмон не могла прикасаться к ней без слез. Там лежали разные мелочи: старые выпуски «Космо», стопка товарных чеков из «Эйч энд Эм», распечатка плана благотворительной акции, которую хотела провести Алиса, приглашение на свадьбу, разные рабочие записи… но среди прочих бумаг мне попался большой лист, на котором почерком Алисы было написано: «Получено 21-го декабря 2011 г.».

Я два часа не могла решить: написать про него в блоге или нет?

Публикуй, и гори оно синим пламенем!

ПОМНИШЬ МЕНЯ, МИСС ПОЙМАЙ-ПРЕСТУПНИКА? ГОРДИШЬСЯ СОБОЙ, ДА? АРЕСТУЙ НЕГОДЯЯ И СПИ СПОКОЙНО, ХА. ТЫ НАЗЫВАЛА МОНСТРАМИ ВСЕХ БЕЗ РАЗБОРА. ЧТО Ж, ТЕПЕРЬ ПРИДЕТСЯ ПООСТЕРЕЧЬСЯ, А ТО У ТЕБЯ ПОЯВИТСЯ СВОЙ ЛИЧНЫЙ МОНСТР. КАК ТЕБЕ ТАКАЯ ИДЕЯ? РОЖДЕСТВЕНСКИЙ МОНСТР – ВЕСЕЛО, А? БОИШЬСЯ МОНСТРОВ? КЕМ ТЫ СЕБЯ ВОЗОМНИЛА, ЗАНОСЧИВАЯ ДРЯНЬ? РАЗВЕЛА КАМПАНИЮ, НО РОВНЫМ СЧЕТОМ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ. МНЕ НЕ СТРАШНО. А ТЕБЕ? КРЕПКО СПИШЬ ПО НОЧАМ? Я СЛИШКОМ ДОЛГО БЫЛ ПАЙ-МАЛЬЧИКОМ, ПОРА ПОШАЛИТЬ. ОБЫЧНО ПРЕДПОЧИТАЮ ЖЕНЩИН ПОСТАРШЕ, НО ДЛЯ ТЕБЯ СДЕЛАЮ ИСКЛЮЧЕНИЕ.