Читать книгу "Тамплиеры и другие тайные общества Средневековья - Томас Кейтли"

Каким бы невзрачным ни вырисовывался образ Хасана Сабаха по скудным записям, дошедшим до нас и являющимся чем-то средним между предубеждением и ненавистью, ему нельзя отказать в обладании одним из лучших умов своего времени. Основатель империи или влиятельного общества – почти всегда великий человек. Однако, как представляется, Хасан имел то превосходство над Лойолой и другими основателями различных обществ, что он с самого начала ясно видел, чего можно достичь, и все свои планы строил, исходя из одной конечной цели. Определенно он обладал незаурядным умом, если мог заявить, что ему нужно лишь два верных последователя, чтобы сотрясти трон династии Сельджукидов, когда та была на пике могущества.

Глава 5

Внутренняя организация общества. – Присваивавшиеся исмаилитам имена. – Происхождение названия «ассасин». – Как Марко Поло описывал рай Старца Горы. – Как о нем рассказывали арабские летописцы. – Примеры степени повиновения фидави

Итак, проследив историю этого примечательного общества, рассказав о его истоках и о том, как оно выросло из притязаний потомков Али на халифат, смешалось с мистическими учениями, позаимствованными, похоже, из Индии, можно перейти к описанию его устройства и секретных принципов существования, как это преподносится историками Востока.

Хасан Сабах ясно понимал, что планы общества в Каире с точки зрения возможности обретения государственной власти были неполноценными. Даи могли оказывать влияние и могли завоевывать сторонников, но до тех пор, пока не будут заполучены укрепленные цитадели, а в душах властителей не поселится леденящий ужас, ничего действительно значимого не достигнешь. Поэтому он, во-первых, как было показано, сделался хозяином Аламута и других крепостей, а потом к даям и рифиикам добавил еще один класс, так называемых «фидави» (преданный) (точнее – жертвующей собой во имя веры. – Ред.), в задачу которых входило беспрекословное подчинение приказам своего начальника, чтобы без малейших вопросов и сомнений вонзать кинжал в грудь любой жертвы, на какую им укажут, даже если собственная жизнь будет немедленно пожертвована ради этого. Изначально одежды фидави (как у всех сект, выступавших против династии Аббасидов) были белого цвета; головные уборы, пояса и обувь – красного. Поэтому их стали называть белые (мубейяжах) и красные (мухаммери[28]), однако они с легкостью могли принимать любой облик, даже христианских монахов, чтобы осуществить свои смертоносные замыслы.

В обществе существовала следующая иерархия. Во главе стоял сам Хасан и его преемники, носившие титул сейдна или сидна[29](мой господин), и шейх аль-Джебал (Властелин Горы) – имя, данное по названию территории, ставшей главным местом сосредоточения сил общества. Последний из-за своего имени, часть которого – слово «шейх» – имеет двойное значение (как «синьор» во французском и итальянском означает и «более старший», и «господин»), ошибочно переводился ранними европейскими историками как «Старец Горы». В его подчинении находились даи-эль-кебиры (великие проповедники), коих было трое, для каждой из провинций: Джебал, Кухистан и Сирия[30]. Затем следовали даи, потом рифиики, еще ниже фидави и, наконец, лазики, то есть ученики.

Хасан прекрасно понимал, что ни одно общество нельзя держать под контролем без ограничивающего влияния устоявшейся религии. Поэтому, независимо от того, каковы были его личные взгляды, он решил подчинить всех своих приверженцев наиболее строгим заповедям традиционного ислама, и, как уже отмечалось, фактически приговорил к смерти собственного сына за нарушение одной из них.

Утверждается, что Хасан отменил две степени каирского общества, сократив их до семи, того количества, которое изначально планировал Абдалла Маймун, первым разработавший проект этого тайного общества. Помимо этих семи ступеней, по которым к знаниям постепенно восходили ученики, Хасан, как это называет Хаммер, в своде правил написал семь предписаний, или правил поведения наставников в его обществе. 1. Первое из них называлось Ашинаи-риск (Знание обязанностей), оно предписывало необходимость знать людскую натуру для отбора подходящих для вступления в общество кандидатов. Сюда относились поговорки, которые якобы были распространены среди даев, идентичные использовавшимся древними пифагорейцами, например: «Не возделывай бесплодную почву» (то есть не стоит впустую затрачивать усилия на неспособного человека); «Не разговаривай в доме с горящей лампой» (то есть молчи в присутствии представителей закона). 2. Второе правило называлось Теинис (Завоевание авторитета) и учило завоевывать умы кандидатов, потакая их пристрастиям и наклонностям. 3. Третье, которому не давалось название, наставляло погружать кандидатов в сомнения и затруднения, указывая на бессмыслицы в Коране и в традиционной религии. 4. Когда обучающийся добирался до этого уровня, он давал священный обет молчания и повиновения, всеми своими сомнениями он обязывался делиться только с наставником. 5. После этого его информировали о том, что все учение и существующие в обществе понятия исходят от величайшего человека в церкви и в государстве. 6. Тессеис (Подтверждение) было нацелено на проверку всего пройденного учеником и подтверждение его знаний. И наконец, 7. Теивил (Обучение символизму) учил аллегорическому методу интерпретации Корана и извлечению из его страниц любого смысла, какой отвечал их целям. Любой, кто проходил через все эти предписания и тем самым насквозь пропитывался духом общества, считался подготовленным даем и мог начинать заниматься важной работой – набором новых сторонников и расширением влияния общества.

Необходимо вновь отметить, что подробные описания отдельных авторов, которые дошли до нас, относительно правил и доктрин секретных ассоциаций, должны восприниматься со значительной долей скептицизма, учитывая характер и источники информации, из которых мы их почерпнули. Когда Аламут захватили монголы во главе с Хулагу-ханом, он разрешил своему визирю, хорошо образованному Ата-Мелеку (Отец короля) Джовани осмотреть библиотеку и отобрать те книги, которые заслуживали, чтобы быть сохраненными. Визирь взял Коран и ряд других, ценных на его взгляд, книг. Остальные же, среди которых, как утверждается, были архивы и секретные правила, а также учения общества, он, после беглого ознакомления, отправил в костер. В своей исторической работе он написал о том, что обнаружил в тех книгах, и именно на него ссылается Мирхонд и другие авторы, почерпнувшие оттуда сведения, которые тем самым дошли и до нашего времени. Вполне ясно поэтому, что визирь хана Хулагу, будучи в библиотеке, мог приписать какие ему вздумается злодеяния обществу, которое было уничтожено его владыкой, и что его показания, соответственно, являются сомнительными. С другой стороны, его рассказ в определенной степени совпадает с тем, что рассказывалось о каирском обществе Макризи, и не противоречит духу суфизма.