Читать книгу "Бутылка для Джинна - Виктор Малашенков"

– Земля на связи. Тебя требуют. Генри, главное – это спокойствие. Все будет нормально. Отвечай так, как и командиру, только соберись немного, – было видно, что он сам волновался не меньше моего.

– Альфред, а если они спросят за нарушение, что мне говорить, – для меня это было главное, за что я переживал.

– Они уже все знают. Так будет лучше, – видимо, Альфреду было не до этого, или он хорошо научился скрывать свои чувства.

– Что тебе грозит? – перепуганно спросил я и остановился.

– Да ничего не грозит, влепят выговор, а потом объявят благодарность. Давай быстрее, остолоп, о чем ты думаешь? – Альфред схватил меня за руку и потащил.

Мы вбежали в командирский пульт. Сидящие вокруг экрана повернули к нам головы. Раздался голос, иногда заглушаемый потрескиванием.

– Так его еще за ручку надо водить? А вы рассказывали, что он герой! – Голос принадлежал руководителю полета.

«Старики» рассмеялись. Я взглянул на экран и увидел улыбающегося начальника.

– Ну-с, расскажите нам, молодой человек, что вы там говорили насчет экспедиций с первого номера по восьмой? – посерьезнел Саммерс. Я обомлел, так как ожидал любого вопроса, кроме этого.

– Ну, смелее, не бойтесь меня, я очень далеко, – снова не удержался от шутки Саммерс, стараясь подбодрить меня.

Я решил рассказать все так, как это был на самом деле.

– Все произошло само собой. Я выстраивал логическую цепочку за, грубо говоря, убийцу и фраза «предыдущие не выдержали первых двух испытаний и сошли с орбиты» пришла мне в голову, как само собой разумеющееся, сэр. Я думаю, что это плод моей фантазии, сэр. Я пытался следовать логике, сэр, – я чувствовал, что теряю нить того, что хотел сказать. Саммерс, наверное, нашел, что ничего более нужного я сказать не смогу и перебил:

– Плод вашей фантазии. Забавно. А вы знаете, что все, кроме вашей последней догадки, уже подтвердилось? Ваши начальники, – он посмотрел на Альфреда, – питающие к вам слабость, еще не доложили вам об этом?

– Нет, сэр, – я был обескуражен. Вот это дела!

– Так вот я тоже пытаюсь создать логическую цепочку, вроде вашей. Во-первых, штурман, как оказалось, вопреки разрешению командира выдал вам информацию, не надлежащую разглашению. Во-вторых, вы единственный на корабле, да и не только на корабле, логически, как вы говорите, связали воедино все факты и определили направление главного удара нашего противника, так мы его условно назовем. В-третьих, при объяснении со штурманом он снова не смог удержаться и нарушил инструкции, хотя прекрасно знал, что за это полагается. И, в-четвертых, ваша догадка о том, что остальные корабли сбились с курса. Все это о чем-то вам говорит? – Саммерс пристально смотрел на меня и ожидал ответа.

– Нет, сэр, – только и смог я сказать. Честно говоря, мне его логика была непонятна.

– Так я и думал. Командир Орвилл, после сеанса объясните все своему подчиненному. А сейчас слушайте приказ. Штурману объявить выговор. Командиру объявить выговор. Формулировки понимаете сами. Помощник штурмана по прибытии на станцию поступает в распоряжение Петерсона. Вакансия будет заполнена на станции. Еще осталась пара минут. Теперь неофициально. Сами понимаете, выговора для проформы. Пока вы вернетесь, их уже и следа не останется, как, впрочем, и от меня. Я что хочу сказать. Ребята, я восхищен. Я горжусь, что работал с вами. И еще. За помощника головой отвечаете. Еще раз спасибо! – мне показалось, что в глазах его мелькнули слезы.

– И вам спасибо, Джон! Все будет сделано, как надо. Доставим в сохранности. И спасибо за поддержку… – экран погас, не дав Джеку договорить.

Все уставились на меня. Я не знал, вернее не до конца понимал, что же происходит. Меня все-таки снимают с полета?

– Ну что, драгоценный ты наш, куда ж тебя поместить? В холодильник, наверное, – улыбнулся Альфред, но улыбка вышла ненатуральной.

– Меня снимают, – упавшим голосом пробормотал я.

– Да, дорогой ты наш, тебя командируют на юпитерианскую станцию, будешь работать головой во славу нашей планеты, – командир тоже, видимо, сожалел об этом.

– А вы?

– А что мы, полетим дальше, но с новой программой и с большей надеждой на успех, благодаря тебе. Да ты не расстраивайся, мы привезем на Землю для твоих праправнуков от тебя большой привет.

– Ну что ж, и на том спасибо, – рассмеялся я и с удовольствием отметил, что у некоторых на глазах мелькнули слезы.

Глава IV

Наш корабль приближался к Юпитеру. На станции уже готовились к приему. Работы предстояло много, так как мы привезли с собой несколько новых блоков и множество новой аппаратуры. Ждали там и меня. Всю дорогу, остававшуюся с того памятного дня, когда меня списали с корабля, я находился на особом положении, которое для меня было, как бы выразиться точнее, неприятным, что ли. Я уже не чувствовал себя членом этой большой семьи. В отношениях с товарищами как будто ничего не изменилось, но изменения произошли во мне самом. И я не думаю, что в лучшую сторону. Я уже не был нужен им, этакий пассажир на боевом эсминце. По моему настоянию вахту я стоял наравне со всеми, режим соблюдал, как и все, но цели у меня не было. Не представляя себе, чем мне придется заниматься на новом месте, я бросался от одного дела к другому, но ничего у меня не получалось доводить до конца. И, в конце концов, я сдался. Просто-напросто отдыхал в свободное время, слушал музыку, смотрел фильмы, играл с ребятами в карты, шахматы и ждал.

Никаких инструкций по моему поводу не поступало ни с Земли, ни с Юпитера. Не поступало, значит так надо, решил я. Альфред пытался пару раз разговорить меня, просил рассказать о моей жизни. Я пробовал, но что, в конечном счете, я мог рассказать? Автобиографию? Так мне казалось, что Альфред знает ее, да и не только ее, лучше, чем я сам. Хотел рассказать о моей первой влюбленности, но потом передумал, так как, поразмыслив, пришел к выводу, что сам не уверен, была она или нет.

Не знаю, сколько смог бы выдержать подобный образ жизни такой человек, как я. Конечно, расставаться с ребятами было больно, но еще хуже было бы остаться с ними. Нетерпение нарастало с каждым часом. Поэтому, когда началось торможение, и штурман выводил корабль на рассчитанную орбиту, я, лежа в кресле, думал, что сердце мое выскочит из груди. Прошло еще много времени, пока по коридору забегали люди. Я тоже встал, не зная, что мне делать. Наконец открылась дверь, и вошел Альфред с незнакомым мне человеком.

– Вот наше сокровище, Петер, – с улыбкой проговорил он, – сокровище одна штука, в полной сохранности. Акт составлять будем?

– А как же, – без тени улыбки произнес Петерсон, – оформим все как положено. – Петер был невысоким, худощавым, со светлой вьющейся шевелюрой. Про таких девушки говорили – красавчик. Портили картину только глаза – уставшие, глаза человека с большим и печальным опытом. Он подошел ко мне и протянул руку.