Читать книгу "Бульдог. Хватка - Константин Калбазов"

Причем не просто поставляются, а пользуются там неизменным спросом. Мало того, каретный двор, который уже по сути представляет собой целый завод, не справляется с поступающими заказами. Ведь кареты не только за границу поставляются, но еще и на внутренний рынок. Русское дворянство вовсе не собиралось уступать в чем-либо европейцам.

А ведь на протяжении сотни лет все было как раз наоборот, русская аристократия закупала кареты в Европе. И в особенности ценились экипажи из Германии. Немецкие мастера великолепно знали свое дело, что неизменно ценилось покупателями. Конечно, кое-что производилось и в России, но только все теми же иноземными мастерами. Да и удовлетворить внутренние потребности России они не могли, так что кареты продолжали гнать из-за границы.

Спасибо Акинфию Никитичу и его Металлургической академии в Екатеринбурге. Выделение металлургии в отдельное направление науки, достаточно щедрое финансирование и тесная работа с практиками на металлургических заводах неизменно приносили свои результаты. Кроме увеличения объемов получаемой стали появились и различные ее сорта, что положительным образом сказалось далеко не только в оружейном деле.

К примеру, русские металлурги научились получать в больших объемах рессорную сталь. Может, и не такого качества, что во времена Бурова, но рессоры получались вполне рабочими. Ну и Сергей Иванович через императора подсказал, как это лучше устроить. Далее сталь на оси и раму, прочность которых удалось увеличить с помощью использования различных профилей. Кстати, от этого они еще и легче стали.

Подсказал Буров и то, как можно получить интересный материал – фанеру. И ничего особенно сложного, главное, знать, в какую сторону думать. Правда, со станками для получения шпона пришлось долго мудрить. Требовалась очень уж высокая точность работы. Но если проявлять упорство в какой-то области, то результат обязательно последует.

Так что сладили всего-то за пару лет. Сначала в саглиновских мастерских, а потом на машиностроительном заводе довели до ума. На нем уже рабочие династии начали появляться, так что с квалифицированными кадрами все не так безнадежно, как это было двадцать лет назад.

С клеем, конечно, возникли сложности. Придется химикам еще мудрить и мудрить. Но пока и известный вполне себе годный, только сохнет долго. Зато кузов карет получался легким и достаточно прочным. На большее фанеры пока не хватает, объемы производства с каждым годом растут, но все еще довольно скромные.

На вокзал домчали быстро. Петр, конечно, все еще предпочитал пешие прогулки по столице, но куда уж тут пешком, если нужно поспеть. И без того по улицам многолюдного города с ветерком не больно-то прокатишься, можно кого и зашибить. Император, кстати, специальным указом закрепил правостороннее движение карет и повозок и строго-настрого запретил лихачить на улицах городов. Ослушников ожидал весьма серьезный штраф.

– А вот и я! – радостно возвестил Петр, едва только оказавшись в императорском вагоне.

Между Петербургом и Петергофом курсировал только один поезд, и в его составе всегда находился императорский вагон, который могли занимать только члены императорской семьи. Ну вот, например, как тетка Петра, Елизавета, которая мирно беседовала с Анной, расположившись за столиком, сервированным к чаю.

Ее супруг граф Разумовский встал с кресла, приветствуя царственного родственника подобающим поклоном. И чего уж там, щерясь в довольной улыбке. А чего ему, собственно, быть недовольным. Петр не сомневался, что до его прихода вся детвора в возрасте до шести лет облепила доброго дядюшку и ну его терзать.

Н-да. Теперь у них, похоже, нашелся не менее интересный объект для осады и штурма. Петр даже слегка растерялся, когда на него бросился этот ногастый, рукастый и верещащий клубок детворы. Четверо его и двое Лизаветы, мальчик и девочка, пяти и шести лет. Семья у тетки многодетная. Не настолько, как у царственного племянника, но все же шестеро деток, и все, слава богу, живы. Вот же как оно все обернулось, а Буров рассказывал, что в их истории она так и умерла бездетной.

Впрочем, долго предаваться этим мыслям Петр не смог. Не дала детвора, которая тут же погребла под собой императора. Данное действо вызвало облегченную улыбку Разумовского, на время избавившегося от этих маленьких чертенят. Анна и Елизавета благосклонно улыбались, взирая на то, как резвятся дети, и старшенький, в смысле император, в том числе. Подростки, которым такие забавы уже вроде как не по возрасту, смотрели на малышню с неким снисхождением.

Все это Петр все же сумел заметить, а еще порадовался тому, что у них очень даже дружная семья. Но ему пришлось оставить наблюдения за окружающей обстановкой и сосредоточиться на малышне. Дело в том, что ему в глаз прилетело чье-то колено. Не сильно так. Но достаточно ощутимо, чтобы понять: ухо нужно держать востро, не то поставят царственной особе фингал, стыда не оберешься.

Глава 3

Русская Ямайка

– Ну чего ты на меня уставился? Ешь, говорю, – подкрепляя свои слова соответствующим жестом, произнес бородатый мужчина.

Чернокожий, с рогатиной на шее и привязанными к ней руками, недоверчиво посмотрел на белого мужчину. Нет, он вовсе не издевался. Путы вполне позволяли и держать достаточно хорошо прожаренный кусок мяса, и есть его, практически не испытывая неудобств. Но само то, что эти люди его кормят, да еще и тем, что едят сами, ввергало его в ступор. Он вообще уже успел позабыть вкус мяса. В последний раз ему доводилось его есть года два назад. Нет, ему, конечно, порой перепадала солонина, но на вкус она была просто отвратной, не идущей ни в какое сравнение вот с этим куском, источающим умопомрачительный аромат.

Плевать. Что бы его ни ожидало уже через день, сейчас он повлиять на это не может. А вот в кои-то веки нормально поесть… Такого случая ему, возможно, больше никогда и не представится. Если он вообще останется в живых. Ведь хозяин может устроить показательную казнь, чтобы другим неповадно было. Так что он ничего не теряет. Крепкие белые зубы, особо выделяющиеся на черном лице, впились в кусок мяса. Брызнувший сок потек по подбородку и капал на грудь. Из горла непроизвольно вырвалось довольное урчание.

– Ишь как, Антип Петрович. Понравилось, – улыбаясь и кивая в сторону пленника, произнес бородатый мужчина.

– Глупость говоришь, Родион. Отчего ему не должно понравиться? – пожал плечами Антип, командир их группы из трех человек. – Я еще не встречал человека, который бы отказался от хорошо приготовленного мяса. А Федор у нас мастак по этой части, – подмигнул он третьему, невысокому крепышу, повязавшему на разбойничий манер голову платком.

– Н-да-а. Эх, человече, человече. Вот покормим тебя, передохнем малость и в обратный путь. А потом передадим в руки твоему хозяину, аспиду проклятущему, – вздохнул Родион. – Я что говорю-то, Антип Петрович, ведь забьет его этот Лоурен насмерть.

– То не твоя печаль. Решит та английская морда выкинуть деньги на ветер, значит, забьет. Пожалеет – поживет еще бедолага. Может, и до счастливого дня дотянет, – задумчиво ответил старший.