Читать книгу "Роковая точка "Бурбона" - Анатолий Терещенко"

Подобные ситуации в армии этого периода не могли быть незамечены Поляковым — молодым фронтовиком, который тоже опасался быть уволенным.

* * *

С узурпаторским приходом к власти Хрущева в геополитической сфере начался ряд перемен: были уничтожены советские базы в Финляндии, Порт-Артуре, выведены войска из Румынии. Кроме «отступления» с завоеванных стратегических позиций армия и флот подверглись и другой «атаке сверху» — безоглядному разоружению. Пилили и переплавляли мощные боевые корабли ВМФ и тяжелые самолеты бомбардировочной авиации стратегического звена ВВС, которые могли еще летать десятки лет, как это существовало в других совсем не бедных странах. Так, американские и советские бомбардировщики соответственно В-52 и Ту-95 находятся на вооружении своих армий уже более полувека и летают до сих пор.

Закрывались ценнейшие оборонные НИИ и полигоны. Массово увольнялись узкие специалисты. Это было чистейшим разоружением перед лицом США, старавшимися мощью оружия подавить нашу самостоятельность.

Отсутствие достойного отпора на действия Хрущева по огульному очернению сталинского прошлого, которому верой и правдой служил и сей нахрапистый партийный чиновник, привело к принятию пресловутого Постановления ЦК КПСС. Называлось оно — «О преодолении культа личности и его последствий» и датировано было 30 июня 1956 года. Культ личности был осужден так, что грязные брызги, в том числе и всяческих инсинуаций и откровенной лжи, испачкали фасад страны, ударив по ее авторитету. Своими действиями он фактически подыгрывал американцам.

ЦРУ смогло накануне быстро добыть копию текста доклада и опубликовать его именно в июне 1956 году с четким и понятным комментарием — «Русские сами признаются в своих жестокостях», и тут же в подтверждение этому как раз появляется хрущевское постановление…

«Не было ли это первой согласованной акцией ЦК КПСС и западных спецслужб? — часто задавал сам себе вопрос Поляков. — Очень похоже, а может, это дело «крота» глубокого залегания? Все может быть!»

Хрущеву нельзя было доверять никаких важных секретов, особенно полученных нашими разведчиками. Известно, что в 1950-х годах ЦРУ и ФБР искали источник утечки информации из Белого дома. На эту мысль сотрудников американских спецслужб навели очередные неосторожные, а посему глупые разглагольствования Хрущева и его приспешников, которые буквально засвечивали свежие материалы, получаемые, как потом выяснилось, от ценнейшего нашего источника в Великобритании и США Кима Филби.

Как считали специалисты по истории разведок, именно эти опасные действия нового вождя — одна из главных причин свертывания важной работы на Западе из-за опасности ареста Кима Филби и его коллег.

Контрразведывательные органы — ФБР США и МИ-5 Великобритании шли буквально по пятам выдающегося советского разведчика, согласившегося помогать нашей Родине не из корыстных, а из идейных соображений, поверившего в правильность выбранных внутреннего и внешнеполитического курсов Советским Союзом.

Хрущев часто хвастался гостям-иностранцам, в том числе и американцам: «Американский Президент еще только думает, а у меня уже лежит информация об этом».

Думаю, неслучайно руководство Комитета госбезопасности СССР, личный состав которого он предлагал «разлам-пасить и распогонить», что неминуемо привело бы к снижению служебной дисциплины, заполонению центрального аппарата КГБ СССР случайными лицами со стороны, как это и произошло позднее, самым активнейшим образом поддержало идею заговора по смещению 14 октября 1964 года распоясавшегося Первого секретаря ЦК КПСС с поста руководителя нашего государства.

По заявлению председателя КГБ В.Е. Семичастного, Хрущев также намеревался разделить Комитет на две части по принципу экономического районирования — промышленную и сельскохозяйственную.

Только таким образом можно было положить конец утечкам секретной информации и убрать с дороги человека, способного создавать «политико-экономические ляпы» в государстве. Народ находился на пределе сдерживания «спокойствия». Бойтесь, как говорил Николай Рерих, когда спокойствие придет в движение. Когда посеянные ветры обратятся в бурю…

Еще бы чуть-чуть повременить, и буря забастовок и неповиновений властям, подобно новороссийской, прошумела бы над страной.

Армия была на грани взрыва — произошло скоротечное и необдуманное сокращение численности Вооруженных сил в 1956–1960 годах на 3 980 000 человек. Увольняли даже таких офицеров, которым до пенсии оставалось несколько месяцев. И они, большей частью фронтовики, незаслуженно лишались положенных пенсий, обретенных ценою крови и здоровья на полях сражений с врагом, а не в хорошо отапливаемых и защищенных блиндажах. Только внезапное снятие этого самодура спасло страну от армейского бунта.

Один мудрец как-то сказал, что ничто так не нуждается в нравственности, как политика, и никто так ненавидит политику, как нравственные люди.

Интересная деталь — в конце ноября 1964 года в английском парламенте на чествовании 90-летнего юбиляра Уинстона Черчилля за его здоровье и долголетие был поднят тост как за самого давнего, ярого и последовательного врага России. Черчилль ухмыльнулся и вполне серьезно заявил:

«К сожалению, сейчас имеется человек, который нанес вреда Стране Советов в тысячу раз больше, чем я. Это Никита Хрущев, так похлопаем ему!»

Британский русофоб знал что говорил. Поляков тоже знал об этой оценке деятельности Хрущева английским премьером, но, как осторожный человек, прятал свое отношение перед коллегами. И только однажды, уже после снятия Хрущева, он разразился перед сослуживцами тирадой гневной филиппики по поводу «ошибок и преступлений» битого вождя.

Со временем руководитель разведки ГДР Маркус Вольф, хорошо знавший Кремлевский двор периода Хрущева, в книге «Игра на чужом поле» несколько смягчит оценку деятельности нового советского вождя:

«Конечно, у Хрущева не было общего образования и чувства реальности. Он склонялся к стихийному принятию важных решений, и в волюнтаризме его упрекали не без оснований. Этот политик был не всегда удачлив при выборе советников.

Он был прочно укоренен в прошлом и столь же прочно встроен в систему, которая тормозила и в конце концов срывала реализацию многих его разумных идей. Но это был полнокровный политик, веривший в свои идеалы.

Он был убедителен не только на массовых митингах, но и входе доверительных переговоров с политиками другой стороны».

* * *

Но вернемся к герою нашего повествования.

Любознательный по натуре, Поляков не прочь был изучить местную этнографию, обычаи и традиции американцев, поэтому частенько бывал на празднествах, устраиваемых в честь каких-то исторических событий и личностей.

Однажды, это было 17 марта 1952 года, он оказался свидетелем ирландского национального праздника — Дня святого Патрика — покровителя Ирландии, принесшего в эту некогда языческую страну христианство.