Читать книгу "Попроси меня остаться - Джессика Гилмор"

До прошлой недели.

Но пока ее не было, пляжный фестиваль успел изрядно вырасти. Так же как и «Лодочный домик», и вообще все дело Джонаса.

Глава 5

Джонас всегда любил эту дорогу с плавными изгибами, растущие по обочинам кусты и блестящее вдали море. А если бы ему сейчас вздумалось откинуть крышу, он мог бы полной грудью вдохнуть сладкий запах травы и солоноватый воздух.

А еще он любил то место, куда ехал. Свой собственный отель. Отель, который он купил на честно заработанные деньги. Отель, в котором его бывшая жена сидела за его собственным столом и работала над его фестивалем.

Последние несколько дней были полны неожиданностей, зато горожанам еще надолго хватит сплетен. Снова. Что бы они вообще без него делали? Плату с них, что ли, потребовать за возобновление любимой мыльной оперы? Для них Джонас навсегда так и остался непутевым мальчишкой, разбившим родительские сердца, а Лори – легкомысленной дочкой легкомысленной матери.

Но досужим зрителям придется разочароваться. Продолжения никогда не бывают интересными, и он приложит все усилия, чтобы и на этот раз там не на что было смотреть.

Поднимаясь по ступенькам к парадной двери, Джонас, как всегда, почувствовал прилив гордости. Все-таки, что бы там ни говорили, он отлично потрудился. Жаль только, что ему так и не удалось избавиться от не слишком-то приятных воспоминаний. Открывая дверь, он буквально слышал недовольные вздохи родителей и ловил на себе их укоризненные взгляды.

Когда в шестнадцать Джонас провалился на экзаменах, родители чуть не отослали его в школу-интернат, якобы для переэкзаменовки, но на самом деле они просто хотели оторвать его от друзей. Им никогда не нравилось, что он общался с местными мальчишками, не желая иметь ничего общего с одноклассниками из частной школы.

Наверное, в чем-то они правы, и ему действительно следовало не только купаться и скользить по волнам, но и учиться. И хоть немного интересоваться экзаменами. Но все его достижения: интерес к пищевой индустрии, серфинг, огромными усилиями заработанные на уроках труда высшие отметки – все это не имело никакого значения.

Родители никогда на него не кричали и не ругались, вместо этого предпочитая изводить холодным молчанием. Иногда они по нескольку недель подряд вообще с ним не разговаривали. А когда он отказался ехать в старательно выбранную ими школу, родители буквально взорвались.

А ведь обычно родители радуются, когда узнают, что единственный ребенок хочет пойти по их стопам… Вздохнув, Джонас почувствовал привычную тупую боль в сердце. А ведь он так надеялся, что хоть в тот раз добьется их одобрения, и с горящими глазами рассказывал, что собирается устроить закусочную на пляже, рассчитанную не только на туристов, но и на местных жителей. Он даже честно предложил пересдать экзамены, прежде чем подавать документы в местный колледж на «Туризм и гостиничное дело». Но им и это не понравилось.

В итоге они договорились, что родители отдают ему в полное распоряжение старый лодочный сарай и отпускают на все четыре стороны. Разумеется, они ждали, что он с треском провалится и приползет на коленях вымаливать прощение.

Однако вместо этого он ровно через двенадцать лет выкупил все их дело. Вспоминая тот день, Джонас до сих пор испытывал огромное чувство удовлетворения. А теперь, когда Лори вернулась и снова на него работает, стало еще лучше. Ведь теперь он смог окончательно убедиться, что она ему не нужна.

Но сам он ей явно нужен. Пусть она изо всех сил и пытается это скрыть, но он-то все видит. Ведь если бы она в нем не нуждалась, она бы вообще не стала возвращаться в Тренгарт, а тем более уж не согласилась бы на эту работу. Ничто из этого не было заранее спланировано. А Лори Беннет не из тех, кто способен на спонтанные порывы.

Сегодня призраков былого витало вокруг как-то слишком уж много, но Джонас привычно изображал из себя гостеприимного хозяина и доброго начальника. Если детство в отеле и молодость в закусочной его чему-то и научили, так это мастерски носить маски. Ведь разве может кого-то заинтересовать простой парень, разливающий кофе? Разве могут у него быть какие-то проблемы? Или самые обычные чувства? Посетителям нужны лишь кофе, улыбка и легкая беседа ни о чем. И это он еще всегда обвинял Лори в скрытности… Смешно.

Подходя к своему кабинету, временно ставшему кабинетом Лори, Джонас почувствовал нечто вроде дежавю. Когда-то здесь единолично властвовал отец, который вызвал единственного сына лишь для того, чтобы в очередной раз отчитать. Джонас уже давно убрал массивную мебель красного дерева и сменил обои, но все равно, переступая порог этого кабинета, каждый раз невольно содрогался. Неудивительно, что он предпочитал работать в кабинете над родной закусочной.

Остановившись перед закрытой дверью, Джонас в нерешительности замер. Обычно он никогда не стучался к своим сотрудникам, но и они чаще всего не закрывали двери. Но эта дверь открывала его собственный кабинет. Черт. И почему с Лори всегда появляется столько ненужных сложностей? Он теперь даже в собственный кабинет войти спокойно не может!

Выдохнув, Джонас резко распахнул дверь и снова замер. На этот раз от неожиданности.

– Как я посмотрю, ты тут неплохо устроилась.

Посреди кабинета прямо на полу лежала не слишком большая на вид сумка, а на столе, стульях и диване были разложены целые груды пестрой одежды. Джинсы, футболки, юбки, платья, какие-то шарфики и пояски… Все это совершенно не походило на те изысканные деловые наряды, в которых Лори щеголяла на работе. За прошедшие дни Джонас уже устал слушать бесконечные пересуды официанток, пытавшихся определить, покупает ли она готовую одежду в лучших лондонских бутиках или заказывает штучные изделия у непревзойденных портных, и твердо решил, что если еще хоть раз услышит эти дурацкие разговоры, то обяжет всех сотрудников, независимо от рода занятий, носить стандартную униформу – ярко-голубую футболку с эмблемой «Лодочного домика» и черные брюки. Как у официантов.

Сама же Лори сидела на полу и вытаскивала из своей бездонной сумки все новые и новые тряпки.

– Ты решила перебраться сюда насовсем? – спросил Джонас, даже не пытаясь скрыть насмешку.

– Стучаться тебя не учили?

– Нет. Ты куда-то собираешься?

– Да. Но мне совершенно нечего надеть.

Джонас выразительно оглядел погребенные под грудой тряпок диван и стол.

– Половина этого барахла – моя собственная одежда пятнадцатилетней давности, которая так и осталась в бабушкином доме, а остальную принесла Флисс. Но у нас с ней совершенно разные фигуры. Да и в любом случае я совершенно не представляю, что надеть. В Лондоне на прогулку все сейчас надевают джинсы в обтяжку с кремовыми сапогами до колен, в магазин идут в кашемировом платье, а дома наряжаются в штаны для йоги. Но здесь ничего из этого не годится.

– Для чего не годится? – Джонас решил не уточнять, почему она собирается не дома, а в офисе.