Читать книгу ""Грязное белье" Кремля 2012. Новые разоблачения - Алексей Челноков"

Судя по материалам проверки Счетной палаты, в обязанности «Клири, Готтлиб, Стин энд Гамильтон» входили помощь в приватизации с участием иностранцев, обслуживание внешних долговых обязательств Правительства России, а также ведение переговоров с Лондонским и Парижским клубами кредиторов, урегулирование задолженности внешнеторговых организаций СССР, а также защита российской казны от финансовых притязаний фирм типа «Нога». Только для того, чтобы отбиться от «Ноги», из казны за пять лет ушло 10 миллионов долларов. Юристы крупных российских адвокатских бюро только присвистывали, узнав о цифре. «Нет, дело-то, конечно, сложное, — говорили знатоки права, — но мы бы ту же самую работу и за полтора миллиона сделали!»

Как следует из отчета Счетной палаты, «Клири, Готтлиб, Стин энд Гамильтон» готовила для Минфина приказы, проекты документов, распространяла эти проекты среди сотрудников Минфина и делала еще много прочей секретарской работы. То есть занималась тем же самым, чем должны заниматься простые секретарши! Всего же за пять лет американцам заплатили около 50 миллионов долларов, или по 10 миллионов в год, или почти миллион в месяц! Есть ли еще где в мире такая высокооплачиваемая «секретарша»?

«ЮБС Варбург» тоже работы хватало. Проведение переговоров с кредиторами, и консультации по управлению финансовыми активами, и реструктуризация долгов. Даже внешний долг России для Международного валютного фонда считали. Но опять же, как установлено проверкой, «ряд услуг, фактически предоставлявшихся фирмой «ЮБС Варбург» Минфину России… по своей сути являлся выполнением работ за Минфин… Указанные работы могли быть выполнены без привлечения дорогостоящих услуг иностранных специалистов…». За свой труд выписанным из-за границы консультантам перепало из российской казны еще 16 миллионов долларов.

Андрей Черепанов, впервые поднявший проблему привлечения Минфином иностранных консультантов, ныне президент совета Московской международной валютной ассоциации. Он так прокомментировал в прессе этот очередной громкий скандал, связанный с Минфином:

— Я так предполагаю, что привлечение западных консультантов было связано с финансовыми интересами чиновников. 15 миллионов долларов в год вряд ли могли платить россиянам. Это любого заставило бы усомниться в чистоте подобного рода операций. А с зарубежными такой трюк прокатывал. Тем более что проследить, как эти суммы расходились, вообще нереально. Есть у меня такая догадка, что часть сумм просто оседала в карманах российских чиновников. Другого вывода я из этой истории сделать не могу.

Все платежи иностранцам должны были визироваться мною. Я наотрез отказывался это делать. Потому что считал их не совсем законными. Во-первых, они проходили по секретным статьям бюджета, хотя что здесь секретного? Потом, мне никто не мог показать обязательства с их стороны. В-третьих, консультантами они стали без проведения какого бы то ни было тендера. И последнее, самое настораживающее, — мы должны были платить просто на основании тех счетов, что они нам присылали. Например, там перечислялась та работа, которую они делали, и дальше шли суммы: расходы на канцелярские принадлежности, бизнес-ланчи, столько-то сторонних адвокатов. Причем это «столько-то» должно было хотя бы подтверждаться документами. Явная филькина грамота. Вопросы «обслуживания» и управления внешних долгов России всегда были на грани уголовщины.

На консультационные услуги организаций по макроэкономическим, юридическим и финансовым вопросам и структурным преобразованиям в экономике, по данным Счетной палаты, было потрачено: в 2000 году — до 10 млн долларов; в 2001 году — до 20 млн долларов; в 2002 году — до 13,456 млн долларов; в 2003 году — до 19,45 млн долларов; в 2004 году — до 14,45 млн долларов.

Потом грянул мировой финансовый кризис. В США обвалились акции двух ипотечных компаний — Fannie Мае и Freddie Mac. В их облигации Россия вложила $100,8 млрд, или более 20 % золотовалютных резервов России. Вопрос в том, почему руководство Минфина размещало деньги Стабфонда там, где размещать их было не нужно, — в американских ценных бумагах. По мнению аналитиков, с начала 2007-го мы потеряли на обесценивании американской валюты около $4 млрд!

Алексей Кудрин всегда был сторонником ограничения бюджетных расходов. «Мистер Нет» сдается только после прямых указаний президента увеличить те или иные бюджетные затраты, главным образом социальные. В 2004 году по инициативе Алексея Кудрина был создан Стабилизационный фонд, куда перечислялась часть доходов от экспорта нефти, если ее цена превышала базовую, установленную Бюджетным кодексом. С 1 февраля 2008 года Стабфонд расформирован, его средства поделены между Резервным фондом (РФ) и Фондом национального благосостояния (ФНБ).

Деньги Стабфонда неоднократно предлагали потратить на государственные нужды, но министр был против. «Я относился к идее со Стабфондом крайне отрицательно, — говорит директор Проекта национального развития, бывший руководитель департамента внешнего долга Минфина России Андрей Черепанов. — Алексей Кудрин не мог не видеть, что фонд таял на глазах: в абсолютном-то исчислении он рос, так как пополнялся, но, по сути, каждый поступавший туда рубль в товарном эквиваленте обесценился: курс доллара упал, показатели инфляции выросли. И разделение этого актива на РФ и ФНБ не спасает положения. Что это за фонды такие, средства в которых постоянно тают?»

Критики Алексея Кудрина многократно предлагали направить средства Стабфонда на развитие российской экономики: строительство дорог, портов, аэропортов, модернизацию ЖКХ. «Порой мне кажется, что Алексею Кудрину просто не хватает знаний, чтобы исправить эту ситуацию. Все-таки экономист он не слишком сильный, не может просчитать всех последствий постепенного снижения стоимости актива — как его ни назови, Стабилизационным или каким-то иным фондом. У нас есть резервы, но нет развития, поэтому в случае падения цен на нефть стабильность продержится недолго», — говорил один из опытных финансистов.

«Алексей Кудрин четко следует рекомендациям вашингтонских финансовых институтов, которые советуют привязывать эмиссию рублей к накоплению валютных резервов и стерилизации части денежной массы в государственных облигациях стран НАТО. Англичане не зря присвоили Кудрину звание лучшего министра финансов — он направил российские нефтедоллары на финансирование дефицита бюджета Великобритании, обусловленного ростом военных расходов. Это привело к колоссальным потерям и замедлению экономического роста, — считает член-корреспондент РАН Сергей Глазьев. — И это, разумеется, не единственная ошибка Алексея Кудрина».

По мнению других оппонентов, глава Минфина лишил российскую экономику значительной части инвестиционного потенциала, заморозил на недопустимо низком уровне долю расходов бюджета на социальные нужды.

Оценивали работу Кудрина на посту министра по-разному. Михаил Делягин, до 2003 года трудившийся в Кремле и Белом доме, считал его «интеллектуально расслабленным»:

— Когда я впервые попал на совещание в Минфине, то был удивлен. Кудрин начал работу с вопроса: «Что мы сегодня обсуждаем?» Это была не риторическая фраза, он действительно не знал, что творится в министерстве. Ему повезло, что у него — грамотные замы и он попал в Минфин в период, когда страна захлебывается от денег. Правда, и в этой ситуации он не может придумать, что с нефтедолларами делать, кроме как выплачивать внешний долг. Политика сегодняшнего Минфина — просто убийство денег: средства Стабфонда хранятся в зарубежных банках, поэтому уплата налогов сегодня вредна. Мы финансируем не свои школы и больницы, а наших стратегических конкурентов. Это политика не федерального министра, а руководителя регионального финдепартамента.