Читать книгу "Бесценный дар - Бетти Лоуренс"

— Ее зовут Камилла, — вдруг произнесла молодая женщинами так же внезапно переста­ла казаться испуганной. Наоборот, теперь она выглядела разгневанной, как почти все, с кем он общался в последние два дня. — То, что у нее нет отца, еще не означает, что у нее нет и имени.

Стэнли раздраженно тиснул зубы и окинул ее взглядом. Орланда была худой, кожа да ко­сти, и купальник висел на ней как тряпка, которую давно следовало выбросить на помой­ку. Впрочем, возможно, так оно и было. Ста­рый, вылинявший, утративший эластичность, с безобразными коричневыми цветочками на тусклом зеленом фоне.

Пока он созерцал неприглядный наряд, выражение ее глаз снова изменилось. И Стэн­ли узнал его. Это выражение появилось в ее взгляде в тот раз, когда он рассматривал ее, прикидывая, подойдет ли она для его целей. Обида? Нет, униженность.

И еще молодой Гилбрайт узнал и свою ре­акцию на него — то ощущение глубокой не­ловкости, которое пережил днем за рулем «ягу­ара». Ну хорошо, допустил он, девчонка не виновата в том, что похожа на драную кошку. Естественно, у нее нет лишних денег, чтобы купить приличный купальник, который мог бы подчеркнуть какие-то достоинства фигуры, вместо того чтобы свести их на нет. И это от­носилось ко всему ее гардеробу.

Внезапно перед ним мелькнул образ Мар­го, отшлифованной и отточенной дорогими модельерами, парикмахерами, массажистами и маникюршами. Сравнение было убийствен­ным. Стоящая перед ним женщина казалась существом с другой планеты.

Он нахмурился, вспомнив, как Маргарет бросила в ее адрес жестокие слова «дешевая потаскушка».

И снова Стэнли ощутил приступ нелов­кости, на сей раз более сильный. Какое пра­во Марго имела так говорить? Это просто смешно!

Нет, не смешно. Оскорбительно!

Стэнли снова взглянул на девочку, кото­рая по-прежнему прилагала все усилия, что­бы вернуться в воду. Ладно, пусть у нее нет отца, но обвинять ее мать в безответственности совсем не то же самое, что обвинять в про­ституции. Ощущение неловкости и психологи­ческого дискомфорта усилилось.

«Вы не знаете ничего ни обо мне, ни о моей прежней жизни». Утреннее обвинение не первый раз всплывало в его памяти. Конеч­но, слова Марго больно обидели, оскорбили женщину.

Тем временем Орланда подтащила ревущую девочку к шезлонгу, обернула мокрое тельце полотенцем, но та, не переставая рыдать, тут же сбросила его. Однако ее мать проворно вер­нула полотенце на место и сама закуталась в другое.

Наверное, помогло полотенце, скрывшее от глаз отвратительный купальник, или захо­дящее солнце, окрасившее и бассейн, и все вокруг в нежные, теплые тона, но внезапно Стэнли показалось, что Орланда со стройны­ми ногами и руками и гладкой кожей выгля­дит достаточно привлекательно. Да у нее длин­ные волосы, с удивлением заметил он. Хотя она и не распустила их, но, по крайней мере, собрала в хвост, отказавшись от скучного пучка или косички.

Стэнли смотрел, как она привычно поса­дила девочку на бедро. Горестные рыдания уже прекратились, и малышка взирала на Стэнли большими темными глазами. Интересно, гла­за темные, почти черные, а волосенки свет­лые. Как, она сказала, зовут девочку? Камил­ла? Надо постараться не забыть.

Орланда собрала вещи и ушла, пробормо­тав «извините». Малышка — Камилла, сурово поправил себя Стэнли — сжимала надувной круг, словно сокровище.

Он пережил очередной приступ неловко­сти и раздражения. Девчонка, это было замет­но невооруженным глазом, прекрасно прово­дила время с ребенком — Камиллой, снова на­помнил он себе, — а теперь они поспешно направлялись к дому. И совершенно напрасно. В этом не было необходимости. Они не поме­шали бы ему.

Да ладно, теперь уже поздно рассуждать об этом. Она сама решила уйти. Едва ли это моя вина, сказал себе Стэнли, по-прежнему раз­драженный. Он подошел к бортику, нырнул и энергично поплыл…

Через час он ощутил, что устал. Но настро­ение заметно исправилось. Солнце медленно опускалось за горизонт, воздух был теплым и приятным. Он прошел к шезлонгам, где оста­вил полотенце, и энергично вытер волосы.

Ему захотелось есть. Стэнли вернулся в особ­няк, принял душ, переоделся и выпил кок­тейль. Он был уверен, что за обедом Флоренс накинется на него, станет пилить. Но плава­ние улучшило расположение его духа, и он знал, что выслушает ее спокойно. Теперь он даже радовался, что сестра приехала. Ей все­гда удавалось утихомирить мать, к тому же он просто любил Фло.

Присутствие сестры и зятя поможет сделать обед меньшим испытанием для всех. И ему, и матери придется вести себя, как положено цивилизованным людям, без криков и взаим­ных обвинений. Надо бы вызвать Сержа на разговор, спросить о его студентах или о послед­них научных изысканиях. Вообще-то зять не очень словоохотлив, но стоит только ему сесть на своего конька — творчество Бальзака — и найти жертву, готовую слушать, и он будет говорить часами.

Входя в дом, Стэнли улыбался. О, в бли­жайшие дни у него всегда будет время для бе­сед о великом Оноре!

Минут через пятнадцать, когда он уже спу­стился в гостиную и потягивал второй кок­тейль, появилась Флоренс. Она села в сосед­нее кресло, взяла бокал с вином и воинствен­но взглянула на брата.

— А теперь мы поговорим.

Наверху Орланда купала Камиллу. Необхо­димости в этом не было, но ванна стала не­большой компенсацией за прерванное веселье в бассейне. Орланда, правда, не очень расстра­ивалась, они и так провели там большую часть дня, наслаждаясь и водой, и солнцем, и ком­фортом.

Сначала поплавали, потом поели в кухне вместе с By Линем и А Ма Тан, снова попла­вали, вздремнули. Затем отправились обследо­вать сад, даже вышли немного за пределы вла­дений Гилбрайтов, прошли по дороге вниз. А когда вернулись, А Ма Тан сообщила, что при­были сестра мистера Стэнли и ее муж. Орлан­да поспешила спрятаться у бассейна, скрыто­го от особняка густыми кустами азалий…

Вспомнив об этом, женщина внутренне съежилась. О Боже, ну почему бы не уйти на де­сять минут раньше? Как она могла позволить, чтобы Стэнли застал ее у воды? Если бы сму­щение могло убивать, она бы скончалась на месте. В тысячный раз его образ встал перед ее глазами — невысокий, но атлетически сложен­ный, загорелый, мускулистый, настоящее со­вершенство…

Благодарение Господу, она не покраснела. Это было бы последним из возможных униже­ний — показать, что она буквально глаз от него отвести не может. А так пережила только уже знакомое; его презрительный взгляд, словно она ничтожное и не очень чистое существо…

Орланда присела на корточки перед ван­ной и брызнула на Камиллу водой. Девочка за­лилась радостным смехом, схватила полную ла­дошку пены и кинула в мать. Та стерла ее с лица и мельком взглянула на себя в зеркало.

И расстроилась. Какой ужасный вид! Фут­болка перекосилась и наполовину вымокла, волосы растрепались. Но не это самое страш­ное. Орланда знала, что у нее неинтересное, невыразительное лицо, тусклые волосы с по­сеченными концами, давно не стриженные. Она попыталась вспомнить, когда последний раз была в парикмахерской, и не смогла. Длин­ные волосы дешевле коротких, хотя стрижка была бы ей к лицу.