Читать книгу "Под капли дождя и слез - Кэтрин Спэнсер"

Он вытянул ногу и похлопал себя по бедру.

— Это ненадолго, а с деньгами и вовсе проблем нет. Одной моей пенсии более чем достаточно, к тому же, когда мне было двадцать, я сделал вложения с наследства, которое тогда получил. Но я не могу сидеть без дела. Как только поправлюсь, я займусь чем-нибудь новым.

Она обмакнула креветку в соус.

— И что это будет? Политика? Законотворчество? Финансы?

— Ну-ну. — Он покачал головой. — Мне нужно что-нибудь более практическое, более связанное с жизнью, чем те предприятия, в которые постоянно ввязывается моя семья.

Ее брови взметнулись вверх от удивления.

— Ты хочешь нарушить традиции? Боже, тебя ждет та же участь, что и меня!

— Мне все равно. — Он удивился, что его мысли потекли так плавно, а смутные идеи, зревшие в каких-то тайных уголка его мозга в течение нескольких дней, вдруг приобрели четкие очертания и направление. — Я хочу строить, а не разрушать. Создавать прибыльные рабочие места для людей, готовых честно трудиться и неплохо зарабатывать. Хочу, чтобы меня запомнили как человека, который кое-что сделал для простых людей, а не как одного из богатеев, живущих на высоком холме, и не имеющих ни малейшего понятия о жизни других. — Он усмехнулся с иронией. — Смейся, не стесняйся.

— Мне не смешно, — ответила она. — Твои слова задели меня за живое. Меня точно так же мучают угрызения совести. Я всегда все воспринимала как должное. Никогда не задавалась вопросом, откуда возьмется следующая тарелка с едой, а ночью, над головой, всегда была крыша. На Карибах я работала среди людей, не имевших тех возможностей, к которым я привыкла с детства, и от этого получала еще большее удовольствие.

— А преподавание в Академии тебе не приносит такого удовлетворения?

Она скорчила гримасу.

— А, до тебя еще слухи не дошли. Меня освободили от обязанностей. Вчера Том заезжал и лично сообщил мне об этом. Совет правления не устраивает, что я приношу школе дурную славу.

— Извини, Салли. Это я во всем виноват. Если бы я не потащил тебя в закусочную Гарлана…

Она отмахнулась от его извинений.

— Я бы нашла другой способ устроить им неприятности. Я все равно не вписываюсь в их стереотипы.

— Возможно, но нельзя же из-за этого бежать из города. Здесь есть другие школы, где тоже требуются учителя.

— Не надо мне никакой другой школы, мне и Академия не, была, нужна. Преподавание — не мое призвание. Мне пришлось этим заниматься на Санта-Лючии, потому что это было единственное, что я могла там предложить. Но я не настолько этим увлечена, чтобы продолжать это дело и здесь.

— Значит, работа учителя тебя не воодушевляет. Что же тогда?

Она выбрала шпажку с кусочками цыпленка и в задумчивости рассматривала ее.

— Я хочу помогать неудачливым людям, — наконец произнесла она. — Защищать право быть другими тех, кто не укладывается в общепринятые шаблоны или не может постоять за себя.

— Очень благородные помыслы, Салли.

— Не более, чем твои.

— Да, мы с тобой всегда существовали на одной волне.

Повисла напряженная осязаемая тишина, как будто неведомая сила проникла в комнату и парализовала все вокруг.

— Нет, ты ошибаешься, — сказала она, нарушая молчание. — Так было не всегда.

— Если ты имеешь в виду то лето, когда ты уехала в Париж… мы никогда не говорили об этом, и я часто…

— Нет смысла ворошить такое далекое прошлое.

Близкая, сердечная женщина, с которой он только что делился своими замыслами, в мгновение ока, превратилась в незнакомку. Все началось снова.

— Тогда, может быть, мы проясним кое-какие вопросы из недавнего прошлого, в частности события одной ночи? — холодно предложил он.

Ее глаза стали непроницаемыми, как лесная чаща.

— Лично мне непонятно только то, как ты мог бросить меня одну в том свинарнике, который почему-то назывался закусочной.

— Сам не знаю, — ответил он, — и все время проклинаю себя за это.

— Ближе к делу, Джейк. Где ты был? Куда пропал?

— Возле уборной я нашел восемнадцатилетнего мальчика, пьяного вдрызг, и отвез его домой. Я думал, что вернусь очень быстро. Дело в том, что в машине он отключился, и его мать подумала, что это я напоил его. Пока мы разобрались, и я помог отвести его наверх и уложить в постель, прошло пятнадцать минут вместо пяти. Если бы я знал, что с тобой…

— Откуда ты мог знать, — мягко перебила она его. — Ты правильно сделал, что помог этому мальчику. Конечно, я тебя прощаю.

— Только сам я не могу себя простить, и не знаю, смогу ли когда-нибудь. Я готов был убить этого мерзавца, когда увидел, что он с тобой делает. Если бы полиция не подоспела вовремя, так бы и случилось. — Он поставил тарелку обратно на столик. Отвратительное настроение, не покидавшее его последние дни, снова вернулось к нему и убило аппетит. — Все мои рассуждения о том, как я презираю насилие, ничего не значат, когда наступает решительный момент. Я становлюсь сущим дикарем, если речь идет о защите женщины, которую я…

Что? Которую я люблю? Он действительно чуть не произнес это? Совсем с ума сошел! Он много лет не влюблялся ни в одну из женщин.

В изумлении он поднял на Салли глаза, ожидая увидеть на ее лице насмешку, а вместо нее обнаружил такую незащищенность и уязвимость, что пришлось напрячься, чтобы не припасть к ней и не сжать ее в своих объятьях.

Она поняла, что выдала свои чувства, и залилась густой краской. Но что-либо исправлять было поздно. Время не в силах изменить некоторые вещи, и такое глубокое, инстинктивное знание друг друга, было одной из них.

Не было необходимости заканчивать предложение, она и так все поняла. В результате неопределенной, ситуация оставалась только для него, он искрение не понимал, почему она восприняла его полупризнание так болезненно.

— О чем я говорил? — начал он, спотыкаясь о слова.

А она, придя в себя быстрее, отрезала.

— Что в тот момент в тебе возобладал инстинкт сильного пола защищать тех, кто слабее.

— Да, что-то вроде того, — сказал он и решил, что пора менять тему. — Вчера я опять ездил в ту закусочную. Она сейчас закрыта за нарушения закона о продаже алкогольных напитков, но я нашел хозяина и показал ему фотографию Пенелопы. Пришлось немного потратиться, и, в конце концов, он сознался, что Пенелопа часто бывала в том месте в течение многих месяцев — до того, как ты приехала в город.

Салли уставилась в свою миску с рисом, как будто боялась, что она может прыгнуть на нее и укусить.

— Не может быть!

— Да уж. — Он пристально посмотрел на нее, но теперь она уже не пыталась скрывать то, что думает, и он решил идти до конца. — Он рассказал такие подробности… даже назвал ее маленькой сексапильной сучкой. Должен признать, термин не из моего словарного запаса, но, согласись, картину рисует впечатляющую.