Читать книгу "Тоскана для начинающих - Имоджен Эдвардс-Джонс"

Подавайте с большим количеством холодного белого вина в разгар обжигающе горячего итальянского лета.

Глава 3

Белинда на ногах с того момента, как забрезжил рассвет. Выпив на ходу три чашки кофе с заменителем сахара Hermesetas, теперь она выводит из организма излишек кофеина, меряя шагами террасу. На шее висит бинокль. Последние десять минут она занята одним и тем же. В свободных темно-синих брюках с эластичной талией и блузке в цветочек с короткими рукавами, с прической, как у гения накануне великого открытия, она марширует в конец террасы, встает там возле горшка с розовой геранью и громко вздыхает. Потом она дергает нижней губой, пристально смотрит в бинокль на «Casa Padronale», резко поворачивается на босой подошве и возвращается к комфорту и удобству шезлонга. В течение чрезвычайно краткого времени занимает сидячую позицию и вновь повторяет весь процесс сначала.

– Мам? – спрашивает Мэри, появляясь на террасе; на ней только широкая майка и маленькие трусики. Стройные ноги едва начали темнеть от загара. – Что, черт возьми, ты делаешь? – спрашивает она, протирая глаза, все еще припухшие ото сна. Белинда как будто не слышит. – Мам? – повторяет Мэри. – Что ты делаешь?

– Что? – Белинда наконец с трудом останавливается.

– Что ты делаешь?

– А? – говорит Белинда, руки ее висят вдоль тела. – А-а, – повторяет она. – Я просто беспокоюсь… Думаю, что так.

– А-а, – говорит Мэри. – О ком бы ты там ни думала, уверена: от того, что ты шпионишь за ними, ничего не изменится.

– Я не шпионю, – протестует Белинда.

– А что ты тогда делаешь ?

– Смотрю.

– Ты делаешь гораздо больше.

– Ну, тогда смотрю с близкого расстояния, – допускает Белинда.

– Ага. Но для меня это, несомненно, выглядит как шпионство, – говорит Мэри, поворачиваясь, чтобы вернуться в кухню. – Хочешь кофе? – спрашивает она.

– Нет, – отвечает Белинда, снова направляясь в конец террасы и вертя в руках свой бинокль. – А вообще да, давай, – добавляет она, махнув рукой. – Я все равно могу от чего-нибудь умереть, и отравление кофеином – не худший способ для этого.

– Ну, что ты выяснила? – интересуется Мэри через плечо.

– Что? – рассеянно переспрашивает Белинда.

– Что ты увидела?

– Ну, – начинает Белинда. Ее глаза напряженно вглядываются во что-то через линзы, кончик языка высовывается изо рта: она осматривает лежащую внизу долину. – Не много, не много. – Она замирает, заметив что-то. Будто хищник из семейства кошачьих, напрягшийся перед прыжком, она делает пробный шаг вперед. – Но там определенно что-то происходит, – говорит она. – Я видела по меньшей мере троих: они там ходят вокруг. Вот один из них.

– Ты видишь американца? – Мэри возвращается на террасу, руки в боки: она ждет, пока вскипит чайник.

– Не глупи, я и понятия не имею, как он выглядит.

– Ну, скажем, кого-нибудь, кто похож на американца?

– Если ты имеешь в виду кого-нибудь в кричащих шортах, размером с пляжный мяч, то нет, таких я не видела, – говорит Белинда. Ее язычок высовывается наружу и снова исчезает от напряжения: она старается уследить за малюсенькой фигуркой, движущейся внизу.

– Можно посмотреть?

– Нет, – отрезает Белинда, крепко вцепившись в свой бинокль. – Ты понятия не имеешь, на что надо смотреть. Чайник еще не вскипел?

– Пойду погляжу, – отвечает Мэри и плетется обратно на кухню.

Миниатюрная фигурка в джинсах и белой майке возвращается в «Casa Padronale», но обратно не материализуется. Подобно снайперу с винтовкой, нацеленной на вражеские колонны, Белинда неподвижна. Она держит свою позицию. На самом деле она даже подвинулась на шаг ближе. Локти в стороны, глаза не мигают – она проглядывает долину в поисках других целей. Она прочесывает глазами землю вокруг «Casa Padronale». Рыщет взглядом по высокой, неухоженной траве между тремя фиговыми деревьями, растущими перед домом, и между девятью или десятью оливковыми деревьями справа. Ничего. Дорога, ведущая от дома к белому шоссе, также пуста.

– Там как будто нет никакой машины, – бормочет она себе под нос. – Либо они пришли пешком, либо их высадили тут еще до рассвета.

– Ты сидишь тут с рассвета? – спрашивает Мэри. Она держит в руках две кружки кофе.

– Довольно давно…

– О Боже! – вздыхает дочь, садясь на крыльцо в конце террасы и сонно уставившись в пространство. Потом дует на свою кружку и делает попытку отхлебнуть глоток. – Тебе не кажется, что ты слишком бурно реагируешь на происходящее ?

– Слишком бурно реагирую? – Белинда оборачивается на сто восемьдесят градусов. Ее бинокль следует за ней, но опаздывает на целую секунду и бьет ее по груди. – Слишком бурно реагирую? Ты обвиняешь меня в том, что я слишком бурно реагирую? У тебя есть хоть малейшее представление о том, чем все это может обернуться для нас? Для меня. Для тебя и меня. Для моего бизнеса. Для твоих средств на проживание. Для твоего будущего наследства.

Мэри замирает с открытым ртом.

– Американец может уничтожить нас. Его приезд– в мою долину! – может стать концом света! Ты понимаешь, что это значит? Понимаешь? – Теперь Белинда, похоже, впала в истерику. Сочетание изрядного количества вина, выпитого прошлым вечером, слишком большой порции кофе, выпитой сегодня утром, и запора, вызванного фуа-гра, сделало ее нервной и раздражительной. – Понимаешь? – повторяет она. – Или мои слова звучат неубедительно?

– Это просто немного здоровой конкуренции, – говорит Мэри самым что ни на есть мягким и кротким тоном.

– С каких это пор конкуренция стала здоровой?

– С тех пор как…

– Никогда она такой не была! – кричит Белинда, высоко вздымая свои короткопалые руки. Она идет к кружке с дымящимся кофе и делает большой глоток.

Мэри задерживает дыхание. – А-ууу! – Мать немедленно выплевывает все обратно, разбрызгивая кофе изо рта по всей террасе. – Господи, как больно! – орет она, прикрывает рот рукой агрессивно смотрит на чашку. – Этот кофе дьявольски горячий!

– Я только что его приготовила, – объясняет Мэри. Белинда не может ответить. – В любом случае, – продолжает дочь, пользуясь «обожженным» молчанием матери, – он с тобой не конкурирует.

– Нет? – мямлит Белинда. Голос у нее непривычно тихий.

– Нет, – объясняет Мэри. – Он открывает отель, а у тебя пансионат.

– Престижный пансионат, востребованный на рынке, – поправляет Белинда.

– Пусть престижный пансионат, востребованный на рынке, но это все же другой рынок, – настаивает Мэри. – Никто никогда не встает перед выбором: остановиться в отеле или в пансионате. Можно выбирать между дорогим отелем и дешевой гостиницей, но не между отелем и пансионатом. Это совершенно разный образ жизни. – Мэри старается изо всех сил. – В первом случае человек становится почти членом семьи, он как будто обретает второй дом, а во втором случае не обретает ничего. Платит деньги, снимает номер, пользуется удобствами, а потом уезжает. Вот и все. – Мэри улыбается. – Это не конкуренция. На самом деле отель и пансионат дополняют друг друга.