Читать книгу "Джихад: террористами не рождаются - Мартин Шойбле"

О прошлом Нидаля, его школьных годах ребята ничего не знают; Даниель, вероятно, тоже. С двойками и тройками по большинству предметов, начиная с религии и кончая математикой, Нидаль перевелся из гимназии в общеобразовательную школу. Учителям с ним было непросто. Он был одним из самых старших учеников. С учителями он держался высокомерно, и они ему этого не спускали. Одноклассникам он мог пустить пыль в глаза, учителям — нет. И это его раздражало. Одна учительница вызвала его к себе на разговор. «Сами ко мне приходите, блин!» — якобы ответил он. Учителя называют это «вызывающим поведением».

Наркотики и изречения //

Мнения школьников о Нидале разделились: одни восхищались им, другие презирали, но мало кто относился к нему нейтрально. Учителя вспоминают, что девочки «очень им интересовались». Хотя были и такие, кто смеялся над ним, называл его хвастуном и «лузером». Некоторым девочкам нравилось, что он хорошо выглядит: «ухоженный, чистый, симпатичный»; хотел быть «самым красивым», одевался «шикарно» и время от времени приходил на занятия в пиджаке. В общем, Нидаль был «привлекательным молодым человеком». С точки зрения учителей, именно в этом и была «проблема», потому что его внешность обманывала многих учениц.

Ни для кого не было секретом, что Нидаль приторговывает наркотиками. Он курил травку, и это отражалось на его успеваемости. Особенно после выходных, по понедельникам, «он полностью отсутствовал». Один из учителей вспоминает, что вскоре он «из чувства протеста» абсолютно ничего не делал на уроках, просто присутствовал. Одноклассникам он много и восторженно рассказывал о Штатах. Он говорил, что там у него есть родственник, ремесленник, и что он собирается у него работать, так что хорошие оценки ему не нужны.

Желание уехать в Америку резко контрастировало с его политическими взглядами. Он любил поговорить об Усаме бен Ладене. «Он считал его классным», — вспоминает одна учительница. Нидаля не смущало то, что основатель и духовный вождь «Аль-Каиды» вместе с исламистами борется против страны, в которую он собирался уехать. Возможно, ему просто в очередной раз хотелось обратить на себя внимание, спровоцировать окружающих, вызвать раздражение и шокировать их. Просто выступить за то, против чего выступают все остальные. В школе его не считали исламистом или хотя бы просто верующим мусульманином. К тому же он употреблял наркотики и не совершал намаза. А за его спиной говорили, что он «слишком глуп, чтобы быть мусульманином. Он ест свинину и даже не замечает этого».

Поведение Нидаля беспокоило учителей, но ситуацию с наркотиками не удавалось взять под контроль. Можно было воспрепятствовать торговле на школьном дворе, но вне территории школы могло происходить что угодно. На уроках Нидаль не решался рассуждать о деятельности бен Ладена. Но за пределами классной комнаты и на переменах он открыто высказывал свое мнение. Несмотря на многочисленные проблемы, он все же закончил школу. По всем предметам, кроме физкультуры и музыки, у него было «удовлетворительно». Учителя были рады, когда он покинул школу. Настоящие друзья у Нидаля были только за стенами школы. Одного звали Ильхам. Ильхам рос с отцом, который оказывал на него не очень хорошее влияние. «Мой отец был гангстером», — говорит сегодня Ильхам. Другие родственники также торговали оружием и наркотиками. Ильхам вырос в грубой среде. Возможно, поэтому высокомерное поведение Нидаля его не задевало: ничего другого он и не видел.

«У нас была крепкая дружба», — вспоминает Ильхам, которому, в отличие от Нидаля, удалось выбраться из круговорота насилия. Они вместе курили травку, слушали музыку — в основном хип-хоп. У Нидаля были все новые записи, появлявшиеся на рынке. Ильхам вспоминает комнату Нидаля: там были «бесконечные ряды компакт-дисков, все новые альбомы, музыкальная установка, диван и телевизор». Другие знакомые тоже подтверждают, что родители покупали Нидалю практически всё, что он хотел. Брендовая одежда, которую он надевал на занятия в школу, тоже стоила немалых денег.

Подражая мегаполису //

Ильхам познакомился с родителями Нидаля. Они, как и его мусульманская семья, не были религиозны. Телевизор они тоже смотрели в комнате Нидаля. Ребята часто пересматривали «Угрозу обществу». Они оба любили этот фильм о гетто, хотя трудно найти двух более разных зрителей, чем Ильхам, детство которого прошло в криминальной среде, и Нидаль, это блудное дитя среднего класса.

Ильхам до сих пор отчетливо помнит сцены из фильма: «Самым крутым в фильме был О-Дог; мы оба хотели быть на него похожими». У О-Дога палец всегда на курке, он не медлит — сначала стреляет, а разговоры потом. Эта картина 1993 года считается одним из лучших фильмов о гетто. Действие разворачивается в Уоттсе, одном из районов Лос-Анджелеса. Главного героя, приятеля О-Дога, зовут Кейн. Ему 18 лет, и он торгует наркотиками. У него появляется возможность уехать из гетто вместе с одной знакомой — матерью-одиночкой, муж которой сидит в тюрьме.

Фильм показывает, как возникает насилие и почему его так непросто остановить; именно поэтому он в свое время привлек к себе большое внимание. Но Нидаль и Ильхам ценили его за другое. Они не хотели быть похожими на Кейна, который «вышел из дела». Они хотели быть такими, как О-Дог, бесстрашными и опасными гангстерами. «Он был очень агрессивен. Именно таким людям принадлежит власть. Так нам казалось», — говорит Ильхам. Что привлекало его тогда в образе О-Дога? «Если тебя кто-то достал, ты просто вынимаешь пушку и убиваешь его». В финале фильма Кейн погибает — в том числе из-за людей типа О-Дога.

Ильхам и Нидаль подражали персонажам фильма. Они одевались и разговаривали как те, пытались имитировать утрированную жестикуляцию и мимику героев. Вскоре им было уже недостаточно широких штанов и размашистых жестов, чтобы быть похожими на своих кумиров. 31 декабря 1997 года они в очередной раз посмотрели фильм. А потом решили взяться за дело по-настоящему. Что бы потом ни рассказывал Нидаль своим друзьям типа Даниеля, как бы ни хвалился ограблением и добытыми деньгами, как бы ни расписывал опасность, которой они подвергались, правда выглядела совершенно иначе и гораздо менее привлекательно. В сочельник 1997 года его друг Ильхам напал сзади на пожилую женщину и попытался отнять у нее сумочку.

«Я шла по улице, и тут кто-то появился позади меня, — вспоминает женщина. — За три дома от моего он напал сзади. Я ударилась головой о стену, упала на спину. Нога была потом четыре недели в гипсе. Но сумочка ему не досталась». Сегодня Ильхам без удовольствия вспоминает этот поступок, ему стыдно. Тогда он предстал перед судом и должен был заплатить штраф. Сегодня он в ладах со своей совестью.

После судебного процесса он подошел к пожилой женщине и протянул ей руку. «А твой приятель Нидаль, что подбил тебя на это, не пришел», — сказала она и была права. Нидаль сделал вид, что не имеет ко всему этому никакого отношения. «Слушай сюда, я буду здесь, а ты пойдешь», — якобы сказал он Ильхаму перед нападением. «Сам-то он не хотел», — говорит Ильхам. Нидаль «боялся, наблюдал издалека». Грязную работу он предоставил делать своему другу.

О поведении Нидаля говорили не только в школе. В городской администрации его считали сложным случаем. Чиновники знали, что он делает «карьеру» в криминальном мире, слышали, что он будто бы «бунтовал против родителей». Но это ничего не меняло. Администрация продолжала руководить, а Нидаль — жить прежней жизнью. Ильхаму это однажды надоело. И Нидаль снова стал одиночкой — однако ненадолго.